обойти запрет! Не было нужды в трудном путешествии в Центральный Китай — все можно достать гораздо ближе! Достаточно найти общий язык с милым юношей по имени Луч Света, как только его шелкопряды поправятся.

Часть оранжереи была выделена для коконов, аккуратно расположенных на узких стеллажах. В соседнем помещении стояли огромные котлы и не менее внушительные треножники из бронзы, под которыми, судя по горкам золы, регулярно разводили огонь. Луч Света объяснил, что таким образом обваривают коконы, чтобы их можно было размотать. Буддхабадра узнал все необходимое о сложных процедурах — от ухода за яйцами шелкопряда до получения нити, которую оставалось после этого лишь превратить в ткань… и, прислушиваясь к разъяснениям случайного собеседника, настоятель все яснее понимал, что Малая Колесница больше не нуждается в союзе с Большой.

Выходя из амбара, где происходило разведение шелкопряда, и расставаясь с приятным, улыбчивым юношей, носившим прекрасное имя Луч Света, настоятель из Пешавара был совершенно счастлив. Если бы он не ошибся в выборе дороги, если бы чудесное стечение обстоятельств не привело его в Турфан, если бы он в буквальном смысле не наткнулся на этого молодого человека, пришлось бы идти на край света, чтобы получить все то, что вполне доступно и здесь!

Разве не настал подходящий момент взбунтоваться против засилья зазнавшихся махаянистов, искажающих самую суть изначального учения? Вот прекрасный случай: когда «Сутра последовательности чистой пустоты» окажется у него в руках, отпадет всякая нужда соблюдать какие-либо обязательства. Он уже представлял свое возвращение в Пешавар, перевод текста на санскрит с исправлением искаженных Махаяной положений на правильные, а потом рассылку многочисленный копий по всей Индии. Он воображал себя победоносным героем, вооруженным всем тем, чего прежде не хватало Малой Колеснице, чтобы вернуть силы и обогнать слишком резвую Большую Колесницу: деньгами, полученными от продажи шелка; учением, более гибким и уместным в новых условиях общения с мирянами, полученным благодаря использованию сочинения Безупречной Пустоты…

Размышляя таким образом, Буддхабадра подошел в итоге к камню-указателю: до Самье не более шести дней пути. Снова повалил густой снег, солнце скрылось за белым хребтом, с сумерками окреп и холод. Тут Буддхабадра заметил чуть в стороне от дороги темное пятно — вероятно, вход в пещеру. Он решил, что если она достаточно просторна, будет разумнее устроиться в ней на ночлег, закутавшись в шкуру яка и дав отдых до утра натруженным ногам.

Со всеми необходимыми предосторожностями он заглянул в зев пещеры, ведь там могло укрываться от непогоды опасное животное. Изнутри пахнуло грибницей и сыростью стен. Это означало, во-первых, что внутри никто не живет, а во-вторых — что это укрытие не промерзает. Следовательно, ночью там теплей, чем снаружи. Утомленный долгим дневным переходом, успокоенный близостью цели, Буддхабадра мгновенно уснул.

Когда он проснулся, в отверстии выхода уже виднелся утренний свет и, значит, можно было двигаться дальше. Однако ноги болели так сильно, что, попытавшись встать, он невольно застонал. И заметил вдруг в полутьме белеющее у дальней стены человеческое лицо. Казалось, его неведомый спутник дремлет сидя, но, присмотревшись, ошеломленный Буддхабадра понял две вещи: этот человек ему знаком, и он вовсе не спит, а одурманен каким-то снадобьем.

Перед ним был тот, чье отсутствие на собрании в Самье нарушило все планы и послужило толчком для дальнейшей цепи событий.

— Безумное Облако! Что ты здесь делаешь? Мы напрасно прождали тебя в монастыре! Где ты был? — выпалил Буддхабадра.

Человек, носивший имя Безумное Облако, выглядел весьма необычно — даже для этих мест, где можно встретить самых странных людей. Под тяжестью огромных бронзовых колец мочки его ушей оттянулись настолько, что голова — с острыми скулами и нижней челюстью, запавшими щеками, бритой макушкой — забавным образом стала напоминать вазу с двумя ручками. Однако, едва встретив его жесткий, почти звериный взгляд, любой раздумал бы насмехаться.

— Здесь? Ничего особенного. Снаружи холодно. Я, как и ты, искал убежище на ночь.

— Но я спрашиваю, почему ты не пришел тогда, в назначенный срок?! — повторил настоятель из Пешавара.

— Ах, это! Собрание! Полагаю… я заблудился. Да… да-да, именно так! Я потерял дорогу! А когда наконец добрался до места, было уже слишком поздно. И опоздал-то совсем чуть-чуть… Смотри, у меня всегда с собой мандала! — неожиданно добавил Безумное Облако, глядя куда-то мимо Буддхабадры рассеянным взглядом. Он завозился, извлек из котомки мятый платок из черного шелка с красной каймой и замысловатым рисунком посередине и, привстав, ткнул им чуть ли не в нос Буддхабадре.

Тот, думая о своем, не глядя отмахнулся от тряпки и продолжал негодовать:

— Мы ждали тебя целых три дня, — покуда не решили покинуть обитель. Впервые за тридцать лет! Ты просто пренебрег нашим общим собранием!

— Очень жаль… Если бы вы набрались терпения, наша встреча вскоре состоялась бы, как должно! — возразил Безумное Облако, продолжая глядеть мимо собеседника, в какое-то иное, далекое пространство.

— Нам ничего не оставалось, как разойтись! Мы не могли больше ждать! Ты нарушил наше соглашение, Безумное Облако, разве ты сам не понимаешь? А ведь мы так доверяли тебе! — измотанного долгой дорогой и всеми невзгодами Буддхабадру вдруг прорвало. Он никак не мог совладать с внезапной вспышкой гнева.

Опершись спиной на скалу, его собеседник прикрыл глаза, — то ли не воспринимал упреков, то ли не находил сил или желания отвечать на них. Потом извлек из складок одежды маленькую бронзовую шкатулку, а из нее — темного цвета пастилку, которую немедленно отправил в рот. Вскоре действие наркотического снадобья дало о себе знать, и Безумное Облако оживился.

— Скажи мне, Буддхабадра, а что ты делаешь сейчас на дороге в Самье? Не объяснишь ли, почему и когда расстался с Безупречной Пустотой? — громко и требовательно спросил он, сощурив глаз так, будто замыслил что-то недоброе.

Буддхабадра возмутился: неужели этот бродяга смеет его в чем-то подозревать? Чтобы успокоиться, он медленно перебирал пальцами длинные пряди шерсти на шкуре яка, все еще прикрывавшей его ноги. Менее всего он намеревался раскрывать Безумному Облаку причины своих скитаний, приведших его в Турфан, или планы, связанные с походом в Самье.

— М-м… Я оставил там один важный свиток. По недосмотру. Надо его забрать… Но, боюсь, мне не удастся подняться выше в горы: ноги ни на что не годятся, — ответил он после короткого раздумья.

— Что за свиток? Ерунда! Ты уходишь, потом возвращаешься! Что-то у тебя концы с концами не сходятся! Думаешь, я совсем дурак? — Вероятно, проглоченное средство чересчур взволновало Безумное Облако.

— Послушай, Безумное Облако, — мягко начал Буддхабадра, пытаясь успокоить своего странного знакомого, — тебе ведь известно,