Прямо Вперед в нетерпении перебирал ногами и ржал, так что Пять Защит вынужден был натянуть узду. Будь он конем, тоже, наверное, заржал бы от нетерпения пуститься в дорогу; тем не менее он ответил с некоторой задержкой:

— Я никогда не сталкивался с практикой «глубинного учения». Не знаю ничего о вашем культе, кроме того немногого, что рассказал мне мой наставник. В ваших молитвенных залах, какие мне пришлось видеть, я узнал не более четверти изображенных на стенах божеств. А остальные какие-то страшные! Демоны ада, наверное, не могут быть страшнее! — признался Пять Защит, с трудом умеряя пыл жеребца, рвавшегося в путь. — Я всего лишь скромный адепт дхьяны, и мы занимаемся по большей части трансцендентальной медитацией, — пояснил он, словно хотел извиниться за свою бестактность.

— В таком случае ты не готов принять Абсолютную Истину! — кивнул ма-ни-па.

— Мы, последователи Большой Колесницы, стремимся к достижению Пустоты! — Пять Защит был отчасти оскорблен высокомерием собеседника. — Наша беседа доставила мне удовольствие, но теперь я должен двигаться дальше!

— Доброго пути и удачи Небесным Близнецам! Меня тоже зовет долг. На меня возложена важная миссия! — Ма-ни-па вдруг резко отпрыгнул прочь и стремительно понесся по тропе.

Молодой монах оторопело наблюдал за его бегом, но ему тут же пришлось отвлечься, чтобы придержать внезапно впавшую в ярость собаку: та будто внезапно очнулась и вспомнила об обязанности охранять корзину. Отбежав на изрядное расстояние, ма-ни-па остановился и крикнул во все горло:

— Присматривай за Небесными Близнецами! Они познают Абсолютную Истину! И остерегайся разбойников! Ом! Мани падме хум!

— Спасибо за совет! Если на нас нападут, я знаю, как защищаться! Прощай, ма-ни-па! — прокричал в ответ Пять Защит, сложив руки воронкой у рта.

Не успел он закончить фразу, как вдруг увидел, что странствующий монах, вместо того чтобы продолжить путь, со всех ног бежит назад. Внезапно Пять Защит испугался. Он вновь осознал, насколько странным был этот незнакомец. Зачем он так стремительно возвращается? Может, задумал отнять детей? Стараясь действовать незаметно, юноша в два оборота обмотал вокруг ладони веревку от корзины. Другой рукой нащупал кинжал за поясом.

Странствующий монах подбежал так близко, что можно было почувствовать исходившую от него вонь прогорклого жира яка, и только тогда крикнул:

— Я забыл предложить тебе очень толковое решение, как пройти путь: почему бы тебе не передать детей под защиту Драгоценности? Ведь она обладает несравненными достоинствами!

— Что еще за Драгоценность? У меня ничего такого нет!

— Ом! Мани падме хум! Просто проси Драгоценность о защите, когда не будешь знать, что делать! Прощай же! — Вскоре ма-ни-па вновь превратился в темную точку, затерянную в хаосе камней, и только эхо повторяло его мантру, пока этот странный человек совсем не исчез среди бесконечных гор, тянувших к небу острые вершины.

ГЛАВА 9

В ГОРАХ СТРАНЫ СНЕГОВ

Наконец Блаженное Божество снизошло к нему — хвала Милосердному!

Он вышел на хорошую дорогу!

Добрые дела, на которых сосредоточил мысли Буддхабадра, должно быть, дали плоды, так что в итоге воля Блаженного Будды смилостивилась и явила себя в самом благоприятном виде. Искусно обработанный пограничный камень на пересечении трех троп, украшенный надписью «Самье», указывал на близость монастыря, и это так обрадовало путника, что он припал к камню, обхватив его руками.

Случалось, собственная левая нога казалась Буддхабадре столь скверной и отягощенной злом, что он не мог сдвинуть ее с места. Настоятель монастыря Единственной Дхармы в Пешаваре уже несколько недель скитался в горах, не находя пути к самой почитаемой обители Страны Снегов, и совсем изнемог. Именно от Самье началось его долгое путешествие по горам, а теперь он вернулся обратно, вынужденный оставить белого слона из-за надвигавшейся снежной бури. Погонщика он отправил к ближайшему постоялому двору под тем предлогом, что животному требуется заранее подготовленное место. Погонщик получил строгий наказ ждать настоятеля там. Да только никого не дождался!

Теперь Буддхабадра, успокоенный найденным камнем-указателем, говорил себе, что не стоит сожалеть о долгих и трудных месяцах и пережитых испытаниях. Он убедил себя, что отступление к исходной точке имеет особый смысл: при свалившемся на него невезении следует избегать чрезмерной суеты, нужно вернуться за черту, где началась полоса неудач, к благоприятному периоду равновесия, а потом заново начать свое предприятие, соблюдая все предписания святого учения, дабы отвести негативный ход событий. Кое-кто называет этот метод «обновлением старого»; адепты же боевых искусств — «обращением силы противника против него самого».

Перевернувшее все планы Буддхабадры неприятное происшествие явилось, собственно говоря, результатом неловких попыток одурачить настоятеля монастыря Познания Высших Благодеяний по имени Безупречная Пустота, после того как все старания открыто добиться его помощи ничего не дали.

И доказательством верности его решения служила встреча с тем маленьким человеком, к которому он обратился за помощью посреди Пешавара, уже не столь далеко до дома. Та встреча заставила его повернуть назад и придала ему больше энергии и отваги, чем что-либо другое. Этой тайной он ни с кем не смел поделиться; потому-то пришлось, скрепя сердце, обмануть погонщика, а вместе с ним — и своих братьев в обители, вселить в их сердца опасение, что наставник пропал среди снегов.

Покидая родной монастырь, Буддхабадра был полон сомнений. Три дня и три ночи он вновь и вновь взвешивал ситуацию, рассматривал ее с разных сторон, пока не убедился в очевидном: остается лишь исполнить намеченное, потому что в противном случае он ввергнет монастырь Единственной Дхармы в пучину бедствий и смут. Иного решения нет, нужно вернуться в Самье и начать все сначала. Буддхабадра не мог выбросить из головы мысли о крошечном волоске, помещенном в сладковато пахнущий футляр-реликварий из сандалового дерева, — о волоске, который надлежит вернуть на место к сроку, чтобы не ввергнуть в хаос собственную общину.

Он всегда дорожил драгоценной реликвией своего монастыря, к которой совершалось Малое паломничество, а теперь рисковал потерять сокровище. Убежденный, что вполне может рассчитывать на рассудительность и хватку Кинжала Закона, он не колебался, когда совершал задуманное. Ведь от этого зависело будущее монастыря Единственной Дхармы!

Все пошло наперекос, начиная с неудачных переговоров в Самье, в которых участвовали трое: он сам, Рамае сГампо и Безупречная Пустота, — хотя должно было присутствовать четверо! Отсутствие четвертого делегата изначально поставило под сомнение возможность благоприятного исхода встречи, спланированной еще пять лет назад.

Изрядно опечаленный и разочарованный, Буддхабадра поначалу решил, что понапрасну проделал долгий и опасный путь до Самье — целый месяц изнурительных переходов