Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы пошли спать. Господи, меня опять выставили дурой! Я не хочу, чтобы Бибиана обо мне заботилась. Я ее терпеть не могу! И я не хочу, чтобы подобная цаца мне что-то там говорила. Она просто придурок. Воображала, наглая интриганка, дурнушка, у которой нет друзей. Она говорит, что очень страдает из-за того, что у нее нет друзей. Я бы на ее месте посмотрелась бы в зеркало и задала себе вопрос: почему же? А как гнусно она вела себя сегодня: тут же понеслась жаловаться Карлотте!
Здесь, в Зенни, у меня есть собственная комната! Это так шикарно, наконец, спустя год, иметь свое личное место. Хотя это самая маленькая
комната, но все равно. Скоро мне освободят пустующую комнату Зины. Если когда-нибудь Зина откажется от наркотиков, то ей снова разрешат перебраться в Зенни, но тогда уже она получит самую маленькую комнатушку. Ведь помещение здесь следует «получать по наследству»! То есть со временем можно получить комнату побольше. Именно поэтому Зине придется начинать по новой, с самой маленькой.
Лучшие комнаты под крышей. Там живут Стелла и Вивиан. У Стеллы комната огромная и светлая. У Вивиан поменьше, зато полностью выложена де- ревом, кроме стены у кровати, которая целиком со- *
стоит из зеркал. На втором этаже моя маленькая комнатка', бывшая комната Зины и комнаты Биби и Ванессы. У Биби она тоже гигантская, с видом на наш сад, а у Ванессы есть маленький балкон.
Школа сегодня закончилась. Двух первых уроков не было, на третьем и четвертом замещение, где нас с Флорой пытались убедить, что натуральные рыжие волосы очень сексуальны, а весь пятый урок мы должны были ждать, только для того чтобы потом нам сказали, что шестого и седьмого уроков не будет и мы можем идти домой. Конечно, мы с Симоном ненадолго съездили к нему и слегка позанимались сексом. Потом я едва успела
на электричку, на которую мне обязательно следует попасть, чтобы ие опоздать домой. Хотела бы я знать, что бы Карлотта тогда со мной сделала! Наверное, приготовила бы из меня фарш!
Четверг, 27 мая 1999
В каком-то смысле я тут хорошо прижилась. Мы со всеми девчонками, за исключением Бибианы, держимся вместе. Да и парни с Луизенхайналлее, с которыми у нас общие групповые беседы, тоже мОО не такие плохие, как мне казалось. Хотя я и знала, что они постоянно приезжают в Кройтцвег на групповые беседы, но я ни разу не перекинулась с ними и парой фраз. Раньше я считала, что они все время издеваются и наступают на самое больное. Но это совсем не так. Марин, Давид и Рональд которых я знаю еще по Кройтцвегу, переехали через неделю после меня, но только в Б., к Нико, Ли- нусу и Максу.
Вот уже шесть месяцев Стелла вместе с Басти- аном. Карлотта его знает, и он ей нравится. Что ж, Стелле повезло. И все равно, когда Бастиан собирается прийти к нам, ей приходится просить разрешения у Карлотты. Если она этого не сделает, пусть пеняет на себя. Бастиан и все другие существа мужского пола, которые хотят навестить нас,
но не сообщили об этом не позднее чем за дм дня до предполагаемого визита, не имеют права переступить порог даже в самую отвратительную погоду. Так случилось, например, во вторник. Я как раз шла со своим экологически чистым мусорным ведром от компостной ямы к дому и увидела Бастиана. Мы поговорили. Стелла пошла за чем-то к себе в комнату, когда из дома неожиданно вышла Бибиана и решила, что может принять участие в нашей беседе. Бастиан ненавидит Биби — как и все остальные, — потому что она постоянно ябедничает Карлотте. Поэтому он заговорил с нею издалека и спросил, почему она никогда не может держать рот на замке. Ну и что делает Биби? Разражается слезами и несется к телефону. Естественно, она звонит прямо Карлотте, после чего та, возмущенная поведением этого бессовестного наглеца, звонит в полицию и запрещает ему вообще входить в дом. Бастиан теперь не осмеливается войти даже на террасу или в сад. Невероятно!
Вторник 20 июля 1999
В последнее время никакого прогресса. Все пошло вразнос, у меня сильный стресс.
В конце мая Зина снова приехала в Зенни.
Скоро закончится учебный год, я жду не до- ждусь каникул. Еще ни разу за свою не очень долгую жизнь я не чувствовала себя столь готовой к каникулам, как в этом июле. Каждое утро, когда мне приходится буквально силком вытаскивать себя из постели в половину пятого, превращается в настоящий кошмар.
Но, как и всё в этом мире, летние каникулы тоже имеют свои недостатки. Мы с Симоном представить себе не можем, что будет, когда целых шесть недель не сможем видеться каждый день. Уже сейчас стоит мне об этом подумать, мне становится так одиноко, как будто меня бросили'.
Здесь, в Зенни, полным ходом идет подготовка к назначенному на двадцать восьмое летнему празднику. Летний праздник состоится в Кройтц- веге, соберется ужасно много людей. Бывшие общежитские, бывшие и нынешние воспитатели и конечно мы, нынешние «жители»!
Существует традиция, по которой каждая группа, то есть мелкие кройтцвегеры, взрослые кройтц- вегеры, парни с Луизенхайналлее, мы, зеннингер- ши, и ребята из отдельных квартир выступают с каким-нибудь номером. Спектакль или еще какая-нибудь гадость. Никто этого не хочет, но традиция есть традиция. Мы, зеннингерши, решили спеть шлягеры шестидесятых годов, кривляясь на
сцене, — официально это называется «в сопровождении пантомимы».
В четверг Бибиане исполнится восемнадцать, и она наконец переедет в одну из квартир в Б. Близка спасительная свобода! Тогда мы сможем делать что душе угодно, больше никто не наябедничает, даже если мы слегка припозднимся.
В начале июня я подружилась с Пией. Она учится в нашей школе, случайно выяснилось, что и живет она на Зеннингерштрасе, через пару домов. Так как почти каждый день уроки у нас с ней заканчиваются в одно и то же время, мы постоян- ___ но ездим домой вместе. Сначала я ее эабалтывала, потому что она никогда не открывала рот и казалась ужасно робкой. Теперь я знаю ее гораздо лучше и понимаю, что она все что угодно, но только не робкая. Пия стала великолепной подругой. Если у меня есть возможность выйти, но ехать в Мюнхен к Симону не имеет смысла или если Симону некогда, то я провожу все время с ней и ее братом Тимо, который на год младше. Теперь я хожу гулять и в выходные и больше уже не сижу взаперти.
в Сейчас регулярно устраивают праздники и вечеринки, и я готова локти кусать, что мне еще нет восемнадцати. В шестнадцать лет у нас можно гулять только до двенадцати. Это невероятно противно, потому что, как правило, уходить
нужно в одиннадцать, иначе рискуешь опоздать. Вернувшись, обязательно нужно позвонить Кар- лотте и сообщить, что ты дома. Конечно, я уже давно подумала о том, чтобы звонить из других мест, но ничего не получится, ведь иногда Карлотта хочет поговорить и со всеми остальными, чтобы выяснить, не напился ли кто-нибудь, не накурился ли. Как-то раз мы сказали, что Стелла уже легла, так Карлотта потребовала, чтобы мы ее разбудили. Вот уж не повезло! Стелле влетело за то, что ее не было дома, а нам — за ТО'ЧТ0 МЬ1 хотели покрыть. Выходить запретили всем! Кроме Биби, которая в это время уже действительно спала. Вот почему я стараюсь по возможности всегда быть дома в двенадцать, причем в трезвом виде. Опаздывать я обычно не опаздываю, а вот что касается трезвости... Но я стараюсь взять себя в руки и говорить стандартными фразами: «Спокойной ночи, мне очень хочется спать, пока!» Причем говорить нужно как можно короче. Плохо, если Карлотта начинает выспрашивать, как все прошло, а я даже не могу ответить, где я провела вечер. Однажды мне этд стоило запрета на выход а потом в течение трех сеансов терапии я должна была разбираться, почему я «гублю свою жизнь» и наступаю на те же грабли, что-и моя мать. Вот был ужас!