* * *

Оксана сидела в «комнате отдыха» – маленьком уютномпомещении, в котором было две двери: одна – прямо из кабинета Есипова, другаявыходила в коридор. До нее отчетливо доносилось каждое слово, и она внимательноприслушивалась к разговору, чтобы потом пересказать все Вадиму. Руководителииздательства давно уже перестали ее стесняться и обсуждали свои дела в ееприсутствии, почти ничего не скрывая. К встрече с дамой-писательницей ониготовились, заранее расписав сценарий и распределив роли. Кирилл должен былмягко начать, затем в атаку бросался Гриша Автаев, которому предписывалосьобъяснить авторам, какие они твари неблагодарные. После этого Гриша, позамыслу, станет критиковать их книги, расписывая, что в них не так и что надобы улучшить, а Семен, которому до этого момента предписывалось молчать, кинетсяих защищать и говорить, что в их книгах все как надо. Авторам следовало датьпонять, что никакие они не писатели и уж тем более не гениальные. «Много обсебе понимают». Если их книги издаются и продаются, то в этом заслугаисключительно работников издательства «Шерхан», которые из добрых побужденийпожалели бедняг-неудачников, обогрели и платят им деньги за их дерьмовые книжкииз чистой благотворительности и себе в убыток. А если эти твари неблагодарныетаких вещей не понимают, то пусть знают, что больше их никто и нигде печататьне будет. И подохнут они под забором.

Сломив сопротивление и растоптав авторское самолюбие, можнобудет навязать им свои условия, совершенно кабальные, чтобы уж точно никуда неделись. А Семен должен быть в их глазах хорошим и добрым, чтобы они во всем сним соглашались в дальнейшем, помня, как он их защищал от нападок Автаева.

Все развивалось по сценарию, но, слушая разговор в кабинетеКирилла, Оксана понимала, что все делается неправильно. Сценарий был плох. Тоесть он был рассчитан на кого угодно, только не на эту дамочку. Оксана эточувствовала, но при этом ясно видела, что никто – ни Кирилл, ни Гриша Автаев,ни Воронец – этого не понимает. У дамы был другой характер, другой склад ума,совсем не такой, на который они рассчитывали. Женщина почти ничего не говорила,только внимательно слушала, и Оксана почти наяву увидела, как писательницамолча усмехается и загибает пальцы, подсчитывая промахи, которые издателидопускают в беседе с ней. Видение было таким ярким, что Оксана невольнозажмурилась и тряхнула головой. Видение исчезло.

– Если вы все-таки хотите, чтобы мы продолжалисотрудничество, – раздался наконец женский голос, – то я не совсемпонимаю вашу позицию. Если мы пишем плохие книги, то вы должны испытыватьоблегчение оттого, что мы уйдем в другое издательство.

– Мы не говорили, что ваши книги – плохие, –быстро ответил Есипов.

– Но я же не глухая. Вы только что сказали, что нашаработа не стоит тех денег, которые вы за нее платите. Что в наших романахмножество недостатков. Что вы с легкостью можете отказаться от наших рукописей,это не принесет вам ущерба. Тогда зачем весь этот разговор? Зачем вы меня сюдапригласили? Поверьте, я не в обиде за критику и низкую оценку нашей работы. Выимеете право на собственное мнение, и оспаривать его я не собираюсь. Но если выхотите, чтобы наши отношения продолжались, вам не следует говорить такие вещиавторам. Любой уважающий себя человек после таких слов просто встанет и уйдет.

– Ну, вы слишком хорошо думаете об авторах, –усмехнулся Есипов.

«Идиот! – со злостью подумала Оксана. – Какойидиот! Как же можно так себя вести! Он же фактически в лицо ей сказал, как относитсяк авторам. Как к нищим придуркам, готовым на брюхе ползти к миске, в которуюиздатели плеснули теплого супа с барского стола. Он ничего не понял. Он непонял, что эта дама не так проста, как он думал. Кретин безмозглый.Самоуверенный тупица».

Она нервно схватилась за сигарету. Вадим прав. Кирилл покаеще не акула издательского бизнеса. Он не понимает, что главное – люди. Потомучто если автор не напишет книгу, то издателю нечего будет издавать. Пустьиздательство будет самое лучшее, самое престижное, самое богатое, но еслиавторы не будут сочинять и приносить им свои сочинения, то ничего и не будетвообще. Издательство превратится в мыльный пузырь. Поэтому с авторами надодружить. Их надо любить, их надо привечать, лелеять, задницы им лизать и заискивающев глаза смотреть. Издательство кормится от автора, а не наоборот, и, покаЕсипов и его компания этого не поймут, ничего у них не выйдет по-настоящему.Так, по мелочи. А Вадиму не нужна мелочь. Ему нужен монстр, приносящийгигантские прибыли. А коль это нужно Вадиму, то и ей, Оксане, нужно.

Коротков как в воду глядел. Правда, внуки у СветланыМихайловны, слава богу, были здоровы, как и прочие члены семьи, зато в ночь спятницы на субботу произошла авария на электростанции, и в субботу с утра электричествав здании Главного управления внутренних дел Москвы не было. Ни в одной розеткеи ни в одном шнуре. Касьянову это, правда, совершенно не смутило. Пусть нельзяделать тонкую работу, но льющегося в окна дневного света вполне достаточно длятого, чтобы заняться писаниной.

– Не плачь, – заявила она Насте, котораярасстроилась в самом деле чуть не до слез, – я пока справки и заключениябуду писать, а как только свет дадут, займусь твоими «пальцами».

– А если света до вечера не будет?

– Ну, когда-нибудь его починят, в конце концов. Несегодня – так завтра. Не завтра – так в понедельник. Да ты не отчаивайся,сейчас наше руководство всех на уши поставит с этим электричеством. У нас же вдежурной части все остановилось. Так что максимум через час все наладят.

И оказалась права. Около одиннадцати утра радостнозасветились лампочки и экраны компьютеров, а в половине второго в Настиномкабинете раздался звонок внутреннего телефона.

– Образец номер восемнадцать, – сообщилаКасьянова.

Настя тут же стукнула в стенку, и через пару секунд напороге возник Юра Коротков, который тоже с нетерпением дожидался результатов.

– Кто у нас под номером восемнадцать?

Юра открыл список и быстро пробежал его глазами.

– Черкасов Михаил Ефимович, тридцати шести лет,проживает на улице Муранова, недалеко от станции метро «Бибирево», работает вПерово, в фирме «Домовой».

– Чем занимается фирма?

– Это что-то типа фирмы «Заря». Помнишь, были такие присоветской власти. Выполняли любые домашние работы: мыли окна, убирали квартиры,вешали новые светильники и книжные полки, сидели с детьми.

– Ясно, – кивнула Настя. – Как раз то, чтонадо, чтобы хорошо знать район и знакомиться с людьми в семьях, куда егоприглашают. У него какой профиль?

– Черкасов – мастер на все руки, по крайней мере такутверждает наш друг Селуянов. Окна моет, люстры и полки вешает. Даже на уборкуквартир его посылают.

– Ладно, тогда сделаем так. Сейчас закажем справку поэтому Михаилу Ефимовичу, а сами поедем посмотрим на него.