— Она… Она просила позаботиться о тебе. Сказала, что тебе тяжело.

Лаар внезапно растерял весь свой пыл. Отступил на шаг и нахмурился, подозрительно глядя на меня. Будто не верил.

— Неправда… Ты все выдумала, — подтвердил мои догадки муж.

— Зачем мне врать? — Я пожала плечами, радуясь тому, что он стал хотя бы на шаг дальше. Теперь дышать стало легче, и ко мне постепенно возвращалось самообладание.

— Допустим… Что еще она успела рассказать? — Тон голоса раан-хара был чрезвычайно строг и серьезен, и я невольно почувствовала себя на допросе.

Ох, и чего я только ждала, открыв мужу правду? Конечно, теперь он захочет узнать все подробности! Да только даже если захочу, я не смогу вспомнить деталей того разговора. Да и к чему они? Ведь главного Кьяра мне так и не поведала…

— Говорю же, ничего! Я потому и пришла. Я должна знать, отчего она умерла, Лаар!

Не знаю, на что я рассчитывала. На откровенность, на понимание, на простую вежливость с его стороны? Но в ответ получила лишь молчание. Тяжелое и давящее. Заставляющее судорожно, до ломоты в суставах, стискивать пальцы. Мучиться тяжким ожиданием.

Неужели же он так мне ничего и не скажет?

Меж тем Лаар прошел к одной из ниш, скрылся на мгновение за тяжелой парчовой занавесью, а после появился уже с новым кувшином вина в руках. Откупорил его кинжалом. Хлебнул из горлышка. А после плюхнулся в мягкое, утопающее в подушках кресло.

И я уже подумала, что он так и оставит мой вопрос без внимания, как Лаар неожиданно заговорил:

— Тебе лучше не знать. И вообще, выкинь эти мысли из головы! Так всем будет проще жить.

— Кому «всем»? Тебе, Лаар? Конечно, тебя бы больше устроило, если бы жена была нема как рыба и безропотно выполняла все твои указания? — Кажется, я не на шутку разошлась. Сама повысила голос, чуть ли не крича на мужа.

А он не реагировал. Или делал вид, что не реагирует. И это злило сильнее всего. То, что муж принимает меня за пустое место и не утруждает себя даже пустыми отговорками, не говоря уже про правдивые ответы.

И я продолжила, чувствуя, как внутри кипит вулкан негодования, обиды и злости, грозя в любой миг выплеснуться бурным лавовым потоком и затопить все вокруг.

— Это ведь все из-за тебя, да, Лаар? Другие твои жены тоже больны, и меня ждет та же участь. Так ведь? Отвечай! Я имею право знать, что со мной будет! — крикнула во все горло, и самообладание раан-хара наконец пошатнулось.

— Да, из-за меня! Довольна?! — с яростью выкрикнул он, вскочив с кресла. Заметался по комнате, словно дикий зверь. — Все женщины, с которыми я был близок, обречены на смерть. Ты это хотела узнать?

— Почему? — прошептала одними губами, чувствуя, как что-то непомерно тяжелое разом придавило к земле.

— Почему-почему? Думаешь, легко быть раан-харом? Думаешь, я особенный? Одаренный? Да будь моя воля, я бы выжег в себе этот Дар к демоновой матери!

— При чем тут Дар? Я не понимаю, объясни…

— Какая же ты настырная! — выдохнул раан-хар и присел на краешек низкого прикроватного столика. Отхлебнул еще вина, собираясь с мыслями.

Я неловко переступила с ноги на ногу, не зная, куда себя деть.

Это было непривычно: смотреть на него такого, растрепанного, взмокшего, хмельного. С покрасневшими глазами и вздувшимися венами на лбу. Говорить с ним начистоту. Хотя бы так, на повышенных тонах. Но все лучше, чем мучиться догадками.

А еще было страшно. Я так стремилась узнать правду, но, по сути, оказалась совершенно не готова к ней.

Меж тем раан-хар наконец примирился с собой и заговорил. Глухо и обреченно.

— Вся правда в том, что мой Дар губителен для всего живого. Моя кровь — словно яд. Яд для Цветка Смерти, яд для моих женщин, яд для любого, кто соприкоснется с проклятой кровью. — В его голосе было столько безнадежности, что сердце рвалось на части.

Я с трудом сглотнула вставший в горле ком и через силу выдавила:

— И что, ничего нельзя сделать? Должно же быть какое-то средство! Лекарство… Нельзя же так просто сдаваться, надо…

— А ты думаешь, я сижу сложа руки и ничего не предпринимаю?! — резко перебил Лаар, и, судя по горящем огнем глазам, он вновь вышел из себя. — Да ты даже не представляешь, сколько всего мы перепробовали! Я приглашал лучших лекарей, алхимиков, Ведающих, Заклинателей. Все без толку. Все, что мы можем, — лишь продлить им жизнь и немного облегчить мучения. Да я бы все отдал, лишь бы… — Он махнул рукой и резко поднялся, прошел к окну, вновь повернувшись ко мне спиной. Словно хотел отгородиться. Закрыться от моего пытливого взора или вовсе меня не видеть.

И я бы, может, даже сделала вид, что меня здесь нет, да только в голове засел вопрос, на который мне просто необходимо было получить ответ.

— И что, я тоже заболею? Или, может, уже?..

— Пока нет. Не беспокойся, когда это произойдет, я сразу почувствую и сообщу тебе.

Не беспокойся?!

Да как тут можно не беспокоиться? Как не думать об этом? Как дальше жить, зная, что ты обречена на скорую смерть?

Наверное, мне и правда было лучше не знать… Легче бы жилось.

Как там говорят, меньше знаешь — крепче спишь? А что теперь? Да я же места себе не смогу найти. День ото дня буду осматривать тело в поисках красных пятен, следить за реакцией мужа, готовая в любой момент услышать, что больна.

И шансов побороть эту напасть, похоже, совсем нет. Лаар ведь ясно сказал: когда заболеешь… Не «если». А значит, это точно случится. Остается лишь гадать когда.

Или, может… Как он там сказал? Женщины, с которыми он был близок, обречены на смерть? Получается, если я не стану пускать мужа в свою постель, то, возможно, у меня появится шанс…

— Ну что же ты молчишь? Теперь ты все знаешь, скажи что-нибудь. — Лаар повернулся и вперился в меня холодным стальным взглядом.

— Ты больше ко мне не притронешься, — прошептала чуть слышно.

Нет, не для него. Для самой себя, делая свой окончательный выбор, решив во что бы то ни стало бороться, сопротивляться так долго, насколько хватит сил.

— Громче, я не слышу, — усмехнулся Лаар.

— Ты. Больше. Ко мне. Не притронешься, — повторила громко и четко. Так, чтобы он наверняка все расслышал, и прямо посмотрела в наливающиеся яростью серые глаза. Стремительно темнеющие, как темнеет предгрозовое небо, сулящее беду.

— Ошибаешься…

Лаар отставил вино и двинулся на меня. Стремительно развернулась и рванула к дверям. Уже потянула за ручку, но выскочить не успела. Муж перехватил меня поперек тела, дернул к себе. Развернул в два счета и припечатал к стене. Я ударилась локтем и болезненно зашипела. И сразу же замолкла, когда мужчина вцепился в мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.