В дворцовых коридорах же, напротив, царило какое-то безумие. Размеренная и неторопливая жизнь здешних обитателей вдруг резко сошла с привычной колеи. Все вокруг суетились. Бежали куда-то. И при этом, завидев меня, старательно делали вид, что все в порядке.

Внутри поселилось нехорошее предчувствие, и чем дальше, тем сильнее оно становилось.

Последние пару дней я не видела раан-хара. После того визита в его покои муж не навещал меня. Но и из дворца, насколько мне известно, тоже не уезжал. Впрочем, он мог отчалить и ночью, пока я спала, — о таких вещах меня не ставили в известность. А потому я первым делом подумала, что что-то стряслось с Лааром.

Эта мысль не давала покоя. Меня уже начинало колотить изнутри, а Ашта, как назло молчала, не спеша развеять мои сомнения. То ли и правда ничего не знала, то ли ей было приказано молчать, что казалось мне куда более вероятным. Я уже даже подумала о том, чтобы под каким-нибудь предлогом явиться в хозяйские покои и проверить свои домыслы.

Но сперва решила попробовать разобраться во всем самой — не хотелось лишний раз попадаться на глаза мужу. Особенно вспоминая то, как мы расстались в прошлый раз.

В библиотеку я почти что вбежала. Сразу скинула сандалии, забралась с ногами на узкую банкетку и прильнула к окну.

В саду шли какие-то приготовления. Я видела, как прислуга снимает с деревьев разноцветные слюдяные фонарики и заменяет их на обычные, прозрачные. А узорчатые дорожки, выложенные яркой мозаикой, укрывают тростниковыми листьями. Странно, но цветущие с самого начала весны деревья и те выглядели серыми и поникшими. Словно разом потеряли жизненные силы.

Полночная звезда, объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?

А потом я заметила на одной из дорожек уже знакомую статную фигуру в сером, таком же выцветшем, как и все вокруг, шервани.

Лаар о чем-то беседовал с тар Сиришем. Тот тоже был одет неброско, и количество звенящих браслетов на его руках, кажется, убавилось. И даже отсюда, сверху, было заметно, как напряжены и хмуры лица обоих мужчин. Лаар — тот вообще выглядел каким-то уставшим, измотанным, как после встречи с Цветком Смерти. Время от времени к нему подходили служащие, и муж отдавал короткие распоряжения.

Они с Ведающим немного так постояли, еще что-то обсуждая, а потом оба направились ко дворцу. А мимо того места, где они только что беседовали, пронесся прислужник с целой охапкой черных шелковых лент в руках…

Я вздрогнула, поймав глазами это черное пятно, и поспешно слезла с банкетки.

— Я хочу прогуляться по саду, — бросила через плечо и, не обращая внимания на протест помощницы, спешно направилась прочь из библиотеки.

— Но рани, вам не стоит… Лучше вернемся в покои… — затараторила Ашта, семеня за мной по пятам.

— Раан-хар запретил выходить в сад? — прямо спросила я, резко остановившись, отчего рабыня чуть не налетела на меня.

— Запрещать не запрещал, но… — замялась она.

— Если не запрещал, значит, можно! — Развернулась на пятках и уверенно продолжила свой путь.

Помощница больше не смела меня останавливать, видимо, поняла, что настроена я решительно.

Последние дни я не давала ей спуску. Отчитывала за любую мелочь. Это было неприятно, и я сама себе была в какой-то степени противна, но, увы, другого выхода у меня не было. Ашта должна была понять, кто здесь хозяйка, начать хоть немного уважать меня и бояться, иначе я не смогу ее контролировать…

На пути в сад меня никто не остановил. Стражи, стоящие на входных дверях, лишь растерянно переглянулись, видимо, не зная, как поступить, но, встретив решимость в моих глазах, все же пропустили, услужливо распахнув тяжелые створки.

В саду было неуютно. Настолько, что кожа покрылась мелкими противными мурашками. Я зябко обхватила себя за плечи и, поборов секундную трусость, пошла по дорожке, направляясь к своему любимому месту возле прудика. Свежий еще тростник хрустел под ногами, и подол сареи то и дело цеплялся за шершавые стебли, грозя смести собой все старания прислуги. Пришлось приподнять его, чтобы не волочился по настилу, а еще наступать приходилось крайне аккуратно, свежие стебли могли запросто порезать кожу в открытых сандалиях.

Пока я шла к прудику, заметила сразу нескольких Природников. Они заговаривали цветы и деревья, и те, стоявшие нарядными и яркими с самого начала весны, закрывали свои бутоны. Увядали, склонив к земле тяжелые головки. Выглядело это ужасающе. И я не сдержалась, резко свернула с дорожки и подошла к одному из Природников, одетому в коричневато-рыжую хламиду.

— Простите, но что вы делаете? — воскликнула я, не в силах удержать рвущегося наружу негодования.

— Рад приветствовать вас, рани. — Одаренный сложил руки лодочкой и склонился в глубоком поклоне, блеснув на солнце абсолютно гладкой макушкой. — Я всего лишь усыпляю цветы.

— Усыпляете? Но зачем?

— Это приказ раан-хара, — коротко поведал собеседник, рождая еще больше вопросов, чем прежде.

— И что с ними теперь будет? — Я с беспокойством посмотрела на выцветший, безжизненный цветок магнолии, чьи лепестки сиротливо жались друг к другу, словно желая согреться. Так и хотелось взять его в руки и погреть своим дыханием.

— Не беспокойтесь, рани. Они всего лишь уснули. Как только будет можно, мы пробудим соцветия, и они вновь расцветут для вас, — пояснил Природник, и я немного успокоилась.

Раз так, то волноваться не о чем. Знать бы еще, зачем они это делают? И когда наступит это «можно»? Ох, и как бы мне найти того, кто бы объяснил, что происходит вокруг.

К слову, увядшие растения были не единственным потрясением на сегодня. Когда я подошла к прудику, то увидела, как несколько слуг огромными сачками черпают воду и достают оттуда разноцветных карпов. Перекладывают тех в здоровенные просмоленные бочки и увозят куда-то. А другие цепляют длинными палками кувшинки и гонят их к берегу, расчищая водную гладь.

Я смотрела на все это круглыми от изумления глазами и уже даже выцепила взглядом старшего из слуг, чтобы расспросить обо всем. Но вдруг неподалеку мелькнуло знакомое женское лицо.

Хальди.

Девушка быстрым шагом шла по одной из многочисленных дорожек. В руках у нее была большая плетеная корзина с какой-то утварью. И, судя по сосредоточенному лицу, ничего, кроме этой корзины, ее сейчас не волновало. И меня, стоящую по другую сторону прудика, Хальди не заметила.

Я же, решив, что лучшего рассказчика не найти, быстро развернулась и пошла в обратную сторону, как раз наперерез спешащей ко дворцу служанке.

— Ох, рани! — воскликнула девушка, когда мы наконец поравнялись. — Что вы здесь делаете?

— Надо поговорить! — без лишних предисловий ответила я и потянула Хальди прочь с дорожки, подальше от чужих глаз и поближе к пышным зарослям акации.

Ашта последовала за нами.