– Было твое, – проворчал Келтэн.

– Нельзя вот так заявиться невесть откуда и захватитьчужое место!

– Вот как? Это противозаконно, что ли? – Келтэнвыпрямился. Он был по меньшей мере на голову выше своего незадачливогособеседника, а широкие плечи, облитые кольчугой, казались еще шире. – Я имои друзья останемся вот здесь, – бесцеремонно объявил он, – так чтособирай свою постель и прочее барахло и проваливай куда пожелаешь.

– Я не привык получать приказы от эленийцев!

– Тем хуже для тебя. А сейчас проваливай. У меня дел погорло. – Келтэн был не в лучшем расположении духа. Опасность, грозящаяАлиэн, непрерывно терзала его мысли, и оттого любая мелочь легко выводила егоиз себя. Видимо сейчас эти чувства отчасти отразились на его лице, потому чтонезадачливый разбойник поспешно попятился.

– Еще дальше, – процедил Келтэн.

– Я еще вернусь! – пригрозил тот, продолжаяпятиться. – Я вернусь со всеми моими друзьями!

– Жду не дождусь. – Келтэн демонстративноповернулся спиной к человеку, которого только что согнал с насиженного места.

К нему подошли Бевьер и Кааладор.

– Неприятности? – спросил Кааладор.

– Я бы это так не назвал, – пожал плечамиКелтэн. – Я устанавливал наше положение в этой шайке, только и всего. Нановом месте всякий раз приходится кого-нибудь одернуть, чтобы дать понятьостальным, что ты шутить не намерен. Давайте-ка устраиваться.

Они поставили шатер и собирали листья и мох для постелей,когда к ним подошел Нарстил.

– Я вижу, Эзек, вы уже устроились, – обратился онк Кааладору. Тон у него был мирный, хотя и не слишком сердечный.

– Несколько завершающих штришков, и все готово, –ответил Кааладор.

– Вы устроили неплохую стоянку, – заметилНарстил, – чистота, порядок.

– Захламленное жилище есть признак захламленногоума, – пожал плечами Кааладор. – Хорошо, что ты заглянул к нам,Нарстил. Мы слыхали, что тут неподалеку стоит войско. Оно причиняет тебе какие-нибудьхлопоты?

– У нас с ними соглашение, – ответилНарстил. – Мы не крадем у них, а они оставляют нас в покое. Собственно,армия, что стоит в Натайосе, – вовсе и не армия, а шайка мятежников. Онихотят свернуть правительство.

– А кто не хочет-то? Нарстил рассмеялся.

– Собственно говоря, эта мятежная свора в Натайосеочень даже благотворна для моих дел. Полиция знает о них и предпочитает сюда несоваться, а одна из причин, по которой они нас терпят, та, что мы грабимпроезжих и тем отваживаем людей, шныряющих в окрестностях Натайоса. Кроме того,мы ведем с ними весьма оживленную торговлю. Они скупают почти все, что мыкрадем.

– И далеко отсюда этот самый Натайос?

– Милях в десяти. Это древние развалины. Скарпа – такзовут человека, который там всем заправляет, – устроился там со своимимятежниками несколько лет назад. Он укрепил город, и с каждым днем тудаприбывает все больше его сторонников. Лично на него мне плевать, но дело естьдело.

– Что он за человек, этот Скарпа?

– Чокнутый. Временами он свихивается настолько, чтовоет на луну. Он свято убежден, что в один прекрасный день станет императором,и, думается мне, очень скоро он выведет свое отребье из джунглей – впобедоносный поход. Здесь-то он покуда в полной безопасности, но на открытойместности атаны живо превратят его в собачий корм.

– А что, нам должно быть до этого дело? –осведомился Бевьер.

– Да мне лично – ни малейшего, – заверил Нарстил«одноглазого» забияку. – Вот только мое дело от этого пострадает.

– Стало быть, кто угодно может свободно войти вНатайос? – как бы между прочим поинтересовался Келтэн.

– Если ведешь мула, нагруженного едой и выпивкой, тебяпримут с распростертыми объятиями. Я каждую неделю посылаю туда повозку сбочонками пива. Вы же знаете, как солдаты любят пиво.

– Это уж точно, – согласился Келтэн. – Я самзнавал в свое время нескольких солдат, и для них весь мир останавливался, когдаоткрывали новый бочонок.

***

– Сие происходит от нашего умения управлять светом, чтомы излучаем, – пояснял Кедон. – Зрение же весьма сильно зависитот света. Уловка сия, само собой, не вполне совершенна. Мы не в силах избегнутьслабого мерцания и принуждены зорко следить за тем, чтобы наши тени не выдалинашего присутствия, однако при должной предосторожности мы можем оставатьсянезамеченными.

– Какие любопытные различия, – заметилаАфраэль. – Тролли-Боги играют со временем, вы – со светом, я – совниманием людей, от которых хочу укрыться, и все это служит одной цели –достичь невидимости.

– Ведом ли тебе, Божественная, кто-нибудь, кто можетбыть воистину невидим? – спросила Ксанетия.

– Мне – нет, а тебе, кузен? Эдемус покачал головой.

– Впрочем, мы способны становиться вполненевидимы, – продолжала Афраэль. – У настоящей невидимости были бысвои недостатки. Идея хороша, анари Кедон, но я не хочу, чтобы Ксанетияподвергала себя опасности. Я слишком люблю ее.

Ксанетия слегка покраснела и бросила на Эдемуса почтивиноватый взгляд. Сефрения рассмеялась.

– Должна я предостеречь тебя, Эдемус, –проговорила она, – дабы не спускал ты глаз со своих приверженцев. Моябогиня – известная воровка. – Она сдвинула брови размышляя. – ЕслиКсанетия может незамеченной пробраться в Супаль, это было бы весьма полезно. Ееспособность проникать в чужие мысли позволила бы ей быстро узнать, там ли находитсяЭлана. Если там, мы могли бы действовать. Если Эланы там нет, стало быть,Супаль – лишь новая увертка наших врагов.

Кедон взглянул на Эдемуса.

– Думается мне, Возлюбленный, что принуждены мы будемвмешаться в дела остального мира далее, нежели предполагали прежде. ТревогаАнакхи за участь жены воистину поглощает все его мысли, и его обещание, данноенам, находится в опасности, покуда не вернется к нему супруга живой иневредимой.

Эдемус вздохнул.

– Боюсь, что истинны твои слова, дражайший мой анари.Хотя и тревожит сие мою душу, однако сдается мне, что должны мы на время забытьо наших несогласиях и объединиться в поисках супруги Анакхи, помогая ему всем,чем мы в силах помочь.