Он осознал, что после последнего заявления Холта они уже довольно долго молчат. Депарнье отхлебнул вина и потряс головой, не соглашаясь с собеседником:

– Сильно сомневаюсь, что в вас есть хоть что-то обычное. Вы меня занимаете, Холт.

И снова рейнджер пожал плечами:

– Понятия не имею, с чего бы это.

Депарнье покрутил в пальцах кубок. В дверь нерешительно постучали, и внутрь, испуганно сгорбившись, зашел главный дворецкий. Он на горьком опыте знал, что его хозяин – человек опасный и непредсказуемый.

– Что такое? – Депарнье был рассержен внезапным вторжением.

– Прошу прощения, милорд, я просто хотел поинтересоваться, не нужно ли вам еще что-нибудь.

Депарнье уже собирался его отпустить, но тут ему в голову пришла идея. Интересно будет испытать этого странного аралуинца, посмотреть, куда его занесет.

– Да, – ответил он. – Позови повариху.

Дворецкий был явно озадачен:

– Повариху, милорд? Вам нужно еще еды?

– Мне нужна повариха, идиот! – прорычал Депарнье, и дворецкий спешно отступил.

– Сию минуту, милорд, – проблеял он, нервно пятясь к двери.

Когда он ушел, галлийский рыцарь улыбнулся Холту:

– Как же сложно в наши дни отыскать хорошую прислугу.

Рейнджер посмотрел на него с презрением:

– Вам-то уж точно.

Депарнье окинул его пристальным взглядом, пытаясь понять, был ли в словах Холта сарказм.

Они посидели в тишине, пока снова не раздался стук, возвещая возвращение дворецкого. Повариха следовала за ним, беспокойно теребя подол фартука. То была женщина средних лет, и по напряжению на ее лице было видно, что она давно работает у Депарнье.

– Вот повариха, милорд, – объявил дворецкий.

Депарнье молчал. Он уставился на женщину, как удав на кролика. Она все отчаянней теребила фартук, и тишина становилась невыносимой. Наконец она не выдержала:

– Что-то не так, милорд? Может, еда…

– Кто дал тебе слово? – резко оборвал ее Депарнье, вскакивая со стула и злобно тыча в повариху пальцем. – Я тут хозяин! Я говорю первым! Замолчи, женщина!

Холт, прищурившись, наблюдал за тягостной сценой. Он знал, что весь этот театр устроен ради него; чувствовал, что Депарнье хочет понаблюдать за его реакцией. Как бы тяжело ни было это сознавать, сейчас он ничем не мог помочь этой женщине. Подтверждая подозрения Холта, рыцарь метнул на него быстрый взгляд и увидел, что рейнджер, как и всегда, сохраняет спокойствие. Депарнье снова сел, повернувшись к несчастной поварихе спиной.

– Овощи были остывшие, – сказал он наконец.

Лицо женщины выражало изумление и страх.

– Но как же так, милорд? Они точно…

– Остыли, говорю же тебе! – прервал ее Депарнье и повернулся к Холту. – Вы же со мной согласны?

Холт пожал плечами.

– Отличные овощи, по-моему, – невозмутимо отозвался он. Что бы ни случилось, он не позволит, чтобы в его голосе можно было уловить нотки гнева или ярости.

Депарнье натянуто улыбнулся и снова повернулся к кухарке:

– Видишь, что ты наделала? Не только осрамила меня перед гостем, но и заставила его солгать.

– Милорд, я, право, не…

Депарнье повелительным жестом заставил ее замолчать:

– Ты разочаровала меня и будешь за это наказана.

Лицо женщины посерело от страха. В этом замке не существовало легких наказаний.

– Пожалуйста, милорд, пожалуйста, позвольте мне все исправить. Я буду стараться, – залепетала она, всей душой желая избежать приговора. Она умоляюще посмотрела на Холта: – Пожалуйста, месье, скажите ему, что я не нарочно.

– Отпустите ее, – сказал наконец рейнджер.

– А то что? – с вызовом поинтересовался Депарнье.

Вот и выпал шанс узнать, какими способностями обладает его пленник и обладает ли вообще. Если он и правда маг, то сейчас он может продемонстрировать свое волшебство.

Холт читал Депарнье, как раскрытую книгу: рыцарь наблюдал и выжидал. Рейнджер, к своему неудовольствию, понял, что сейчас не располагает никаким правом выдвигать ультиматумы. Он решил испробовать другую тактику.

– А то что? – удивленно повторил он слова Депарнье. – Что? Да это такая чепуха. Она всего лишь нерасторопная служанка, много чести было бы обращать на нее ваше или мое внимание.

Галлиец задумчиво потеребил губу. Вполне возможно, что Холту и правда безразлична эта история. А может, он пытался скрыть, что не обладает никакой силой? В глубине души, конечно, он не мог поверить в то, что важных людей могут всерьез волновать дела слуг. Вдруг Холт пошел на попятную? А что, если ему правда нет никакого дела до поварихи?

– И все-таки, – отозвался рыцарь, вглядываясь в Холта, – ее нужно наказать.

Теперь он обратил взор на дворецкого. Тот вжался в стену: пытался переждать бурю, оставшись незамеченным.

– Ты накажешь эту женщину. Она ленива, неумела и опозорила своего хозяина.

– Да, милорд. – Дворецкий раболепно поклонился. – Конечно, милорд. Эта женщина будет наказана.

Депарнье приподнял брови в притворном изумлении:

– Да что ты говоришь! И как же ты ее накажешь?

Слуга помедлил. Он никак не мог понять, что у рыцаря на уме, поэтому решил, что лучше уж немного перестараться, чем проявить недостаточно усердия.

– Высечь, милорд? – Депарнье, казалось, одобрил его решение кивком, и дворецкий уже уверенней добавил: – Да, я ее высеку.

Но тут его хозяин затряс головой. На лбу дворецкого выступили капли пота.

– Нет, – ласково обратился к нему Депарнье. – Это тебя надо высечь. А ее мы посадим в клетку.

Холт беспомощно наблюдал эту отвратительную сцену. Дворецкий, услышав, что его высекут, затрясся от ужаса, а женщина, почти без чувств, осела на пол; лицо ее превратилось в застывшую маску отчаяния. Холт вспомнил дорогу, по которой они добрались в Монсомбр, и всех тех несчастных, томившихся в железных клетках по ее обочинам. Его затошнило. Холт резко встал, оттолкнув стул так резко, что тот с грохотом упал на каменные плиты.

– С меня довольно, – объявил он. – Я отправляюсь спать.

Ивэнлин понятия не имела, как долго они уже бредут по заснеженной тропе. Пони безропотно ковылял, опустив голову, а на спине его покачивался и тихо стонал Уилл. Девушка бездумно продолжала путь, и сухой снег скрипел у нее под ногами.

Наконец она поняла, что не может больше сделать ни шагу. Запнувшись на ходу, Ивэнлин огляделась в поисках укрытия на ночь.

В последние дни ветер дул с севера, и с наветренной стороны сосен намело огромные сугробы, тогда как с подветренной снега было немного, и можно было постараться отыскать какую-нибудь ямку, надежно прикрытую нижними ветвями высоких деревьев. Так они смогут не только укрыться от непогоды (снег все продолжал падать), но и спрятаться от посторонних глаз, если кто-нибудь пройдет по тропе.