– Привет, мам.

– Его состояние очень нестабильно, – пробился в их встречу голос главврача, и мать заставила себя отстраниться, промокая слезы платочком, протянутым Бутчем. – Все это наверняка его чрезмерно разволнует. Поначалу вспышки гнева у Рики проявлялись очень ярко, но сейчас мы можем отметить значительное улучшение. День за днем – порядок, дисциплина, рутина… Это именно то, что ему необходимо.

– Да. – Мама сделала шаг назад, наткнулась на стул перед столом главврача и с глубоким вздохом опустилась на него. – Да, я понимаю. Это я от радости… Материнские чувства… Думаю, вы понимаете…

– Эмоции – это естественно, – напрочь лишенным каких-либо чувств голосом произнес главврач. Продолжая удерживать взгляд Рики, он сделал жест в сторону открытого пространства у окна. – И уверяю вас, моя радость сродни вашей. Всегда приятно осознавать, что состояние пациента улучшается. Это новый, улучшенный сын. В нем нет склонности к насилию. Нет склонности к импульсивным поступкам.

Окно было открыто. Снаружи чирикали птицы. Примыкавший к клинике колледж бурлил – люди собирались на барбекю по поводу Дня независимости, или Праздника трудящихся, или что там еще они могли отмечать. Свобода. Она была совсем близко. Рики ощущал дымок костра и аромат свежескошенной травы. Он посмотрел на мать. Ее ярко-зеленые глаза, такие же, как у него, ее черные, как и у него, волосы… Он никогда не думал, что можно чувствовать себя столь отчужденно по отношению к человеку, такому близкому ему по крови.

– Ему лучше?

Мать обернулась к главврачу, положив ладони на край его стола.

– Мы все это уже слышали, – пробормотал Бутч. Его стриженные под машинку волосы образовали на макушке площадку настолько плоскую, что на нее можно было бы посадить модель самолета. Подростковые прыщи изрыли его кожу вмятинами и рытвинами. Своей гигантской лапой он накрыл ладонь матери и метнул в Рики свирепый взгляд. – Откуда нам знать, что это все не куча дерьма?

– Бутч!

– Что? Это правда. Как по мне, так он в точности такой же. Разве что отощал маленько. Эй, парень! Ты все еще извращенец или этому типу удалось тебя исправить?

– Вообще-то, он обычно так не разговаривает, просто это было очень трудное время для семьи. Это на нас всех отразилось…

Бутч перевел взгляд на главврача Кроуфорда и ткнул пальцем в его сторону:

– Даже и не мечтай нас надуть, потому что если ты лжешь, то это тут же выплывет наружу. Меня от этого тошнит, слышишь? Меня выворачивает, когда мне лгут. Те, другие врачи говорили в точности то же самое! Но после Викторвуда и Хиллкреста он по-прежнему любил помахать кулаками!

Красная как помидор физиономия Бутча расплылась, превратившись в мясистую бульдожью морду. Чтобы высказаться, он выпрямился на стуле, а теперь, выпустив пар, медленно опустился обратно. Было заметно, как гнев с каждой секундой покидает его тело. Что касается главврача, то он спокойно наблюдал за ним поверх сцепленных пальцев рук.

– Скажи им, какие у тебя наблюдаются улучшения, – тихо произнес главврач Кроуфорд. Да, это прозвучало мягко, но это был приказ. – Будь честен, Рики, и дай им понять, как ты рассматриваешь время, проведенное в Бруклине.

Не успел Рики опомниться, как слова сами полились у него изо рта. Это был его голос, но он его не узнавал.

– Главврач работает со мной каждый день, мама. Тебе незачем обо мне беспокоиться.

– Никто и не беспокоится, – пробормотал Бутч, свирепо сверкнув глазами.

Обычно от такого самодовольного тона, который постоянно позволял себе Бутч, у Рики просыпалось желание его двинуть. Может быть, этим все и объяснялось. Возможно, Бутч провоцировал его на драку. Ему хотелось повестись на это, заорать в ответ, но ярость осталась внутри. Все его чувства были отгорожены от внешнего мира толстой стеной.

– Нет, мы беспокоились. – Его мать плотно сжала губы. – Мы очень беспокоились. Рики, мы очень по тебе скучаем. Мы просто хотим, чтобы ты вернулся домой. Такой же… каким был.

– Я знаю, мама. – Он натянуто улыбнулся, ощущая боль, нарастающую за правым глазом. Там пульсировала вена. Что-то было не так. Словно невидимая дамба сдерживала поток его чувств. Рики хотел сказать одно, но произносил совершенно другие слова, которые тут же хотелось забрать назад. – Ты и не заметишь, как быстро я стану прежним. Просто нужно довериться главврачу Кроуфорду. Он знает, что делает. Я еще не исцелился, но мне уже лучше. Я в надежных руках.

И Бутч, и мама смотрели на него, онемев от изумления. Затем она вскочила на ноги и, бросившись к Рики, снова заключила его в объятия.

– Мой маленький чудо-мальчуган. – Она стискивала его изо всех сил, и он почувствовал, как ее слеза скользнула по его щеке. – Я знала, что это всего лишь вопрос времени. Что если мы не будем опускать руки, будем молиться…

– Ага. Ну. Это. – Бутч нахмурился, и его лицо перекосилось сильнее обычного, отчего он еще больше стал похож на бульдога. – Время покажет. Док, вы уверены, что он не прикидывается? Он на это еще как способен.

Кроуфорда подобное обвинение, похоже, нисколько не задело. Расцепив пальцы, он широко развел руками, демонстрируя полную открытость.

– Даже в самый неудачный день я стóю десятерых специалистов рангом пониже, мистер Килпатрик, и мои усилия приносят долгосрочные плоды.

– Милый, я так переживала, – сказала мать, чуть отстраняя Рики. Она выглядела старше, как будто ее резко состарили два месяца, прошедшие с момента, когда она оставила его в Бруклине. – Когда ты не отвечал на мои письма и звонки…

– Что было, как я вас и предупреждал, частью процесса излечения, – вставил главврач.

– И все же… мать не может не волноваться.

– Что скажешь, Рик? Успокой маму. Расскажи ей, насколько тебе нравится это приключение в нашем обществе.

Очередной приказ. На этот раз слова стоили ему определенных усилий. Письма? Звонки? Он так долго был убежден, что матери больше нет до него никакого дела. Даже излишнее внимание было гораздо лучше полного забвения. Но она его не забыла. Она ему писала. И звонила. И теперь она стояла, крепко держа Рики за руки и глядя на него блестящими от слез радости глазами.

«Забери меня отсюда. Они меня пытают. Уничтожают меня. Я с трудом могу вспомнить, кто я такой. Рики Десмонд уходит. Вытащи меня отсюда, пока он окончательно не исчез».

– Не существует места кроме этого, где я предпочел бы в настоящий момент находиться, – услышал он собственный голос. – Я буду здесь ровно столько, сколько необходимо, чтобы завершить лечение.

– Кажется, чудеса действительно бывают, – проворчал Бутч. Он встал и, взяв мать Рики за плечо, потянул от сына. – Вот видишь, я говорил тебе, что все в порядке. И к тому же нам пора. Мы здесь только мешаем. У главврача все под контролем. Именно об этом мы и молились…

– Я знаю, – ответила мама, неуверенно улыбаясь. Она обхватила ладонями лицо Рики, хотя Бутч уже тащил ее прочь. – Я только… Если ему уже настолько лучше, возможно, пора его забрать? Чудо-мальчуган, нам тебя не хватает.