– Под твоим взглядом я чувствую себя так неловко! – призналась я. – И начинаю нервничать…

– Прости. Наверное, это я заразил тебя нервозностью, – усмехнулся Лукас.

Я залезла во внедорожник. Лукас забросил сумки с вещами в багажник. Машина тронулась с места.

Время в дороге пролетело незаметно. Мы тепло попрощались с Майком.

Я остановилась перед двухэтажным домом. Внутри сладко трепетало предвкушение и что-то ещё, незнакомое, но волнующее чувство.

Лукас прочистил горло.

– Не каждый день привожу девушек к себе домой.

– Через день? – пошутила я.

Лукас открыл дверь и пропустил меня вперёд.

– В этот домик в глуши я не успел привести ни одну девушку. Кроме тебя.

– Ах, Лукас. Ты специально говоришь так, чтобы я влюбилась в тебя без ума, да? – прошептала я.

Лукас ничего не ответил. Он провёл меня в гостиную и сразу же извинился, что оставит меня на некоторое время.

– Мне надо накормить Монстра. Пойду, позову его. Обычно он бегает вокруг дома, но сегодня он, видимо, решил проведать ещё и коптильню или гараж. Располагайся и чувствуй себя как дома.

Лукас поцеловал меня в макушку и поспешил на выход.

– Санта? – позвала его я и невинно спросила. – Где у тебя лежат футболки или рубашки?

– Хочешь переодеться?

– Да. Я вспомнила, что не взяла с собой свою домашнюю одежду.

Взгляд Лукаса пробежался по моей фигуре. Здоровяк усмехнулся.

– В моём доме есть одно правило.

– Какое?

– Никакого белья под рубашкой или футболкой.

Я сглотнула ком предвкушения.

– Давно действует это правило?

– Для тебя оно действует постоянно, крошка. Твоё особенное правило.

А-а-ах… Кажется, остаток вечера будет очень жарким.

– Я скоро вернусь и проверю, Мария, послушная ты девочка или тебя надо научить быть послушной… – пообещал Санта.

Он вышел.

А я стояла и изо всех сил сжимала бёдра, стараясь сдержать возбуждение, рвущееся наружу.

Ох, ещё ничего не произошло, но у меня от предвкушения внутренности сжимаются в комок и начинают пульсировать складочки.

Я поставила переноску с Модестом и выпустила кота, поставила его горшок с наполнителем и чашку с кормом. Наглый кот принялся обходить дом Лукаса.

– Не советую ничего портить, Муд. Ты на чужой территории! – пригрозила я коту и сказала вслух самой себе. – Я, кстати говоря, тоже нахожусь в этом доме впервые.

Я побродила немного по дому Лукаса. Не понимаю, почему он говорил, что я привыкла к другому уровню.

Мне понравился скандинавский стиль, в котором был оформлен дом. Простота и функциональность, много светлых тонов и кое-где виднеются яркие кляксы синего и красного.

Мебель из светлых пород дерева – бук и сосна. Много свободного пространства.

Возможно, Лукас предупредил меня так только потому, что в доме практически не было вещиц, приятных глазу. Но именно их отсутствие выдавало то, что хозяин дома – закоренелый холостяк.

Я побродила по дому, потом приняла душ и замоталась в большое серое полотенце.

Я нашла спальню Лукаса. Я не думала, что Лукас настолько аккуратен и любит порядок.

Но потом вспомнила о его военной карьере, и поняла, что по-другому Лукас не мог вести свои домашние дела.

Вся одежда была выстирана и сложена аккуратными стопочками. Одежда пахла порошком без добавления кондиционера для белья.

Я выбрала клетчатую рубашку и надела её поверх обнажённого тела, собрала волосы в два хвоста. Покрутилась перед зеркалом.

В доме Лукаса было тепло натоплено. Сам хозяин ещё не вернулся. Наверное, за время отсутствия у него накопилось много дел.

Я побродила по дому. Странно, но в доме Лукаса не было телевизора. Выдвинув один из ящиков, я нашла коробку со старыми фотографиями и вырезками из газет.

Просмотрев содержимое коробки, я поняла, что здесь Лукас хранит сведения о своих прошлых заслугах.

Я перебирала фотографии, благодарственные письма и вырезки из журналов.

Да-а-а… Лукас был знаменит! Он выделывал такие опасные трюки, что замирало сердце даже при взгляде на простую фотографию.

– Насмотрелась?

Я вздрогнула и поспешила закрыть коробку. Но она вывалилась у меня из рук. Содержимое коробки рассыпалось на пол.

– Прости, я сейчас соберу! – торопливо извинилась я.

– Нет. Я сам.

– Я хотела посмотреть телек, пока тебя нет. Но…

– Но у меня нет телевизора, – хмыкнул Лукас.

Лукас присел и начал складывать фотографии обратно в коробку.

– Лукас, я не хотела тебя задеть, – осторожно произнесла я.

– Ты меня не задела. Нисколько, – ровным голосом сказал он. – Это всё в прошлом.

– Ты был отличным каскадёром?

– Да. До того как во время выполнения одного из трюков не ошибся. Произошла авария. Я оказался прикован к постели. Парализован. У меня шевелились только кончики пальцев на руках и на ногах. О! И ещё я мог мычать, как слабоумный.

Я замерла, слушая спокойный голос Лукаса.

– Это было очень тяжело. В один день понять, что ты, здоровый бык, полный сил, внезапно оказался лежачим, неспособным даже подтереть собственную задницу.

Лукас сложил фотографии и начал засовывать в коробку вырезки из газет.

– Оказывается, что ты не нужен ни толпе фанатов, ни куче друзей, ни даже невесте! – Лукас усмехнулся и продолжил: – Она поспешила бросить меня и избавилась от нашего ребёнка.

– Что? – спросила я и прижала ладони к губам. – Она бросила тебя в этот трудный час?

– Да. Ей надо было двигаться дальше, а не подтирать слюни растению вроде меня. Я оказался за бортом жизни. В то же время умерла моя мать, а я даже не побывал на её похоронах, потому что был парализован.

– Но сейчас ты твёрдо стоишь на ногах, Лукас.

– Да. В то время рядом со мной остался только друг Майки. Тяжело ему было выдерживать моё дерьмовое настроение. Но он и его жена – это, в действительности, моя единственная семья на сегодняшний день. У меня ушло два года на то, чтобы восстановиться.

Лукас захлопнул крышку коробки и посмотрел пристально мне в глаза:

– В этой жизни я учился ходить дважды. Когда был годовалым младенцем, и когда был взрослым мужиком, которому исполнилось больше тридцати.

Я чувствовала, что ещё немного – и заплачу.