– И вот, что ты тут набезобразничал? – выговаривала я дому, оттирая противную слизь. – Было бы из-за чего! Из-за жалкого сморчка! Да ты его первой попавшейся балкой мог зашибить. А трухнул, будто дракона огненного на тебя выпустили.

Переговорный слушал и виновато молчал. А я старательно пыталась отвлечься от переживаний за детей, которые непонятно где бродят в потемках. Неужто и вправду в лес подались? Вот что за нужда была сбегать, не узнав, чем дело кончится? Кстати, убийца, о котором сплетницы города все языки счесали, так до сих пор не найден…

Наведя полный порядок, огляделась вокруг. Чем бы еще заняться? Уснуть-то все равно не смогу. Точно! Напеку бисквитов к приходу Захария и детей.

Еще несколько часов спустя столы на кухне и в подполе ломились от вкусностей, а беглецы с хозяином так и не появились. Я просто уже не знала куда себя деть от переживаний. Склонив голову на скрещенные поверх столешницы руки, смежила веки, а проснулась утром. Тишина в доме ощущалась жуткой, нервной. Или это лишь отражение моих собственных чувств?

Пройдясь несколько раз по первому этажу, я поняла, что не в состоянии просто так сложа руки сидеть и ждать. Вот куда подевалась эта честная компания? И что же делать мне? Хотелось действовать без промедления. Но, что я могу одна? К кому обратиться за помощью?

Я перебрала всех своих знакомых в этом мире, и пришла к выводу, что ни делом, ни советом сейчас мне никто не поможет. Хотя…

– Не пускай чужих, – наказала я дому.

Сменив обувь на более удобную, выбежала на дорогу и бросилась к городу. По пути заглянула в землянку, где раньше жили дети, но, разумеется, никого там не застала.

В лавку Эгельбе… тьфу, язык сломаешь, милой старушки я ввалилась изрядно запыхавшись. Комочек из шерстяной шали и седых волос, как и в прежние мои посещения, обнаружился в кресле-качалке. Хоть тут все без изменений.

– Доброе утро, илея, – поприветствовала я хозяйку. – Извините за раннее беспокойство, но мне очень нужна ваша помощь.

Старушка перестала качаться и удивленно воззрилась на меня. Распахнутые слезящиеся глаза вопрошали – «Кто это такая?», и я немного стушевалась.

– Я Аня, помните меня? В Переговорном Доме живу, – старушка молчала, а взгляд бессмысленно замер на мне, поэтому пришлось продолжить объяснения. – Я у вас несколько раз постельное белье брала, занавески, одеяла…

Бабушка сладко всхрапнула и причмокнула губами. Спит? С открытыми глазами? Ну, да. Она это может.

Я вернулась к выходу и громко хлопнула дверью. Лавочница подпрыгнула в своем кресле и принялась тереть мелкими кулачками глаза.

– Кого принесло в такую рань, – проскрипела она, выпутываясь из шали и оглаживая украшенные разноцветными перышками волосы.

– Доброе утро, илея! – как на параде, закричала дурным голосом я, боясь, что лавочница снова заснет.

– А-а! Аня! – признала меня бабулечка. – Че горланишь? Чать не в лесу.

– Помощь нужна! – попыталась приступить я к самому главному. Но не тут-то было.

– Так я и подумала, – прошамкала старушка, – иначе чего бы в такую рань прибежала. Уж точно не за одеялом.

– Уважаемая, пожалуйста, – взмолилась я.

– Да-да. Проходи, располагайся, – не торопилась хозяйка. – Расскажи старухе все подробно. У меня вон новые скатерти есть…

О нет! Если я сейчас начну рассказывать, то придется до вечера посвящать жутко любопытную бабушку во все даже незначительные детали. А уж скатерти рассматривать можно и вовсе до скончания веков.

– Захарий пропал! То есть Закхариус, – выдала я укороченную версию происходящих накануне событий.

– Как пропал? – совершенно спокойно отозвалась лавочница. – Не мог он никак пропасть. Пока наследнику свое хозяйство не передаст, никуда не денется. Лес, дом и маг – единое целое. Пока хоть что-то одно стоит на этом свете, две другие составляющие нерушимы. Да и не выходит он последнее время из дома, в лес только…

– Вот в лесу и пропал, – нетерпеливо перебила я. – Как вчера вечером ушел, так и сгинул. До сих пор не вернулся.

– Тю-у-у, – фыркнула старушка. – Вернется, не бойся. Нагуляется твой Закхариус и воротится, куда ж денется. Дом, как и лес, без него просто не могут. Впрочем, и он без них тоже. Поэтому не переживай, девонька, спокойно выбирай скатерти.

– А если что-то случилось? А вдруг ему нужна помощь? – не унималась я.

– Твоя че ль? Чем ты поможешь магу, глупая? – рассмеялась хозяйка. – Даже не вздумай соваться в лес, по глазам вижу, че удумала. Люди в Зачарованном лесу не просто так пропадают. Питается лес ими.

– Как это, – у меня резко в горле запершило, – питается?

– Да так. Растворяются в нем живые существа и все дела. Если за три дня не воротить назад человека, то истает он там. Плоть пропадет, а остальное на пропитание лесу уйдет. Старые люди еще говаривали.

– И-и-и…

– Но Закхариусу лес не страшен, и тот, и другой потомки Всеведа, в них единая магия живет. Зря переполох устроила. Гляди сюда, милая, какая искусная вышивка…

Курлыкающий говор старушки доносился до меня будто сквозь вату. Если лавочница права, то Захарию лес не должен повредить, а вот детям… Через двое суток они исчезнут! Если не меньше – кто этот лес знает, вдруг детские души он съедает быстрее. А если все сказанное – старческий бред, то вполне может статься, что и сам Захарий сейчас не в безопасности!

– Спасибо большое! – торопливо поблагодарила старушку, но сбежать мне не позволили, преградив щуплым тельцем путь.

– Так чевой скатерти-то?

– Беру! Все! – выдала я, огибая живую преграду, и опрометью бросилась обратно к Переговорному. Не позволю навредить моим близким!

Я не в курсе, каким богам в этом мире полагается молиться, но пожалуйста, услышьте меня хоть кто-нибудь! Так хочется, чтобы стало все по-прежнему! Было бы просто замечательно – прихожу сейчас домой, а Василиса с Ванечкой ждут меня не дождутся! И Захарий сидит у себя – возится со своими настойками.

Ага, размечталась! Переговорный меня встретил недоброй тишиной. Казалось, даже стены здания чувствовали разворачивающуюся трагедию. Что же делать? Что же делать?

Не могу я дорогих мне людей бросить на произвол судьбы! Кому моя шкурка нужна в этом мире, если не станет Захария и деток? Уж точно не мне.

Я наскоро сложила на расстеленный кусок холстины бисквит, флягу с водой и, немного подумав, добавила баночку с мазью, которую Захарий мне дал для обработки мелких ранок у детей. Решительно завязала все в узел, связала концы между собой и накинула на плечо вроде рюкзачка. Я готова! Расступись волшебный лес – Аня Метелкина идет!

В лес я вошла тем же путем, что и Захарий, через купальню. Отдаляясь от маленького водопада и озерца, я вступила в царство тишины. Вместе с шумом воды пропали и все остальные звуки. Ни ветра, ни птичьего гомона, ни даже насекомых не было слышно. Жуть.