– Заткнись, а? – не выдержал Антон. – Хорош зубоскалить!

– Чем не сюжет для триллера? Кстати, Савелий, что твои серебряные пули? Оказались бессильны? Надо было крупной дробью заряжать!

Охотник обиделся, насупился и засобирался домой.

– Я спать пошел, – заявил он. – Падаю с ног от усталости. Не соображаю ни черта. Завтра приду и тщательно обследую одежду барышни. Надеюсь, вы ее не выстираете.

– Зачем? Эти лохмотья выбросить надо, – заключил Илья. – В помойку.

– Только после экспертизы, – строго наказал Савелий. – Я лично за этим прослежу. Может, попрошу капитана Бутенко глянуть. Пусть еще он свой вердикт вынесет.

– У тебя есть какая-то гипотеза?

– По-моему, так порвать вещи можно исключительно чем-то острым.

– Ножом, что ли?

– Точно не знаю. Но это не ветки, не человеческие руки…

– Значит, клыки или когти! – ухмыльнулся Илья. – А почему нет? Представим, адская тварь загоняет несчастную девушку в ложбину, набрасывается на нее… но не загрызает до смерти, а острыми как бритва когтями разрывает на полосы ее одежду… Нарочно! Чтобы впредь никому неповадно было бродить вокруг могильного камня и тревожить покой атамана разбойников!.. Каково?

– Прекрати! – рассвирепел доктор, которого трудно было вывести из себя. Однако гостю удалось. – Савелий подумает, ты псих!

– Жаль, сама Аня еще не отошла от шока и не может рассказать, что с ней случилось, – посетовал охотник. – Полагаю, мы узнаем много интересного. Если она заговорит, разумеется…

– Заговорит, – уверил его Илья. – Антон ее вылечит. Верно, друг?

– Аня пережила сильное потрясение. Но я рассчитываю на лучшее. У нее молодой организм, здоровые нервы. Думаю, к утру ее состояние нормализуется.

– Хорошо бы!

– Идемте, Савелий, я вас провожу…

Доктор взял керосиновую лампу и довел охотника до калитки, потом вернулся и позвал Илью пить чай. Он набросал в чашки липового цвета и достал из шкафчика банку с медом.

– Нам обоим надо согреться.

– Я предпочитаю что-нибудь покрепче, – скривился Илья. – Дай хоть клюковки.

– После бани, – отрезал доктор и, помешивая ложкой мед, добавил: – Пьяным париться не советую. У нас и так хлопот полон рот. У Катерины Матвеевны давление поднялось. Допытывалась у меня, откуда взялся Савелий с ружьем? Что с Аней приключилось? Дескать, у семи мужиков одна девчонка без глазу!

– Она права. Не уберегли мы Анюту. Бедняжка пострадала из-за нашего легкомыслия. Нельзя было тревожить зверя из праздного любопытства! Он такого не прощает!

– Слушай, тебе не надоело прикалываться? – рассердился Антон. – Может, угомонишься наконец?

Илья и рад был бы помолчать, но нервное напряжение требовало разрядки. То, что произошло на погосте, не поддавалось логике. Его ум продолжал искать рациональные объяснения случившемуся, а черный юмор служил защитной реакцией.

– Я понял, что это было! – выпалил он. – Дрессированная собака! Нас тупо разыграли. Может, это проделки кладоискателей и Савелия? Разве не весело устроить приезжим ночь ужасов?

– Не говори ерунду.

– А то, что чудовище порвало на Ане одежду, не ерунда?

– У меня самого голова пухнет, – признался доктор. – До сих пор не могу оклематься. Какое-то огромное животное точно там было!.. И еще… Савелий ведь не в пустоту палил?

Илья задумался, собираясь с мыслями. Воображение сценариста рисовало одну сюжетную линию за другой.

– Как насчет другой версии? Коллективная галлюцинация, к примеру!.. Если честно, я сам поддался панике. Зверя не видел, но врать не стану: очко сыграло. Особенно когда Савелий начал стрелять. Струхнул я, братишка, по полной! В стрессовом состоянии что угодно может померещиться…

В бане было не продохнуть от пара. Молочная мгла клубилась вокруг каменки[4], на которую Катерина Матвеевна плескала воду.

Аня лежала на деревянной лавке, безучастная ко всему. Хозяйка осторожно обмывала ее израненное тело.

– Ну и ну, – качая головой, бормотала она. – Твоя одежа-то вся в лоскуты изодрана!.. На теле живого места нет. Ладно, хоть царапины неглубокие… Тебя что, волоком по земле тащили?

Аня молчала, терпела. Катерина Матвеевна вымыла ее волосы березовым шампунем, расчесала редким деревянным гребнем, вытаскивая застрявшие травинки и хвою.

– Что они с тобой сделали, ироды?

Девушка, казалось, ничего не слышала. Она закрыла глаза и провалилась в дрему.

Катерина Матвеевна заварила чай, разбудила Аню и помогла ей сесть. Подала чашку с отваром.

– Пей, дочка… не то захвораешь. Липовый цвет я сама собирала, душицу, шиповник тоже… Пей!

– Жарко, – выдавила девушка.

– Ах ты, милая! – радостно всплеснула руками хозяйка. – Ах ты, моя хорошая! Оклемалась!.. То-то же! Лучше деревенской баньки лекарства нет! Проверено на опыте… Ты дыши, дыши! От пару вреда не будет. Только польза! Дыши, милая…

Аня озиралась по сторонам, словно не понимала, где находится. По ее лицу пробегали тени от горящей свечи.

– Что… со мной? Как я… сюда попала?

– А ты чайку попей! – просияла Катерина Матвеевна. – Скорее вспомнишь!

Она заставила девушку сделать несколько глотков и забрала у нее чашку. Руки у Ани дрожали, голова клонилась вперед.

– Теперь тебе поспать надо, дочка. Давай вытремся… Вот, молодец! – пожилая дама накинула на нее полотенце, а сверху укутала с головой в одеяло. – Пошли в дом. Тут два шага…

В комнате Ани было тепло. В окна бил дождь, в саду бушевал ветер, а за печной заслонкой трещали дрова. Катерина Матвеевна поставила свечу на комод и уложила девушку в постель. Через минуту в дверь постучался доктор.

– Я должен раны обработать…

– Завтра! – решительно воспротивилась хозяйка. – Девчонка едва дышит, ей покой нужен. Я все царапины промыла, авось не загноятся. Идите к себе, Антон Петрович! Я на вас очень сердита.

– Чем же я провинился?

– Глядите, до чего девку довели! Она одно словечко вымолвила и выбилась из сил… сомлела.

– Одно словечко? – оживился доктор. – Вы меня обнадежили, Катерина Матвеевна! Одно словечко! – с облегчением повторил он. – Слава богу, обошлось! Я боялся, специальная терапия понадобится…

Антон поспешил поделиться хорошей новостью с другом:

– Аня заговорила. Утром мы все узнаем. И кто ее одежду порвал, и вообще…