– Народу было полно, инспектор. Люди постоянно выходили куда-то. За всеми не уследишь.

– Все так и говорят. И вы тоже, сэр, постоянно выходили куда-то?

– Я… Ну да, тоже выходил.

Торговец взглянул на леди Хардкасл, а потом на меня.

– Ну… вы же понимаете…

– В туалет, сэр?

– Конечно, инспектор.

– Во время перерыва?

– Да. Все же как-то удобнее, ничего не пропустишь.

– Вам ничего не показалось странным, пока вы расхаживали по дому?

– Я не «расхаживал по дому», как вы выражаетесь, инспектор. Я тут же отправился… ну, вы сами понимаете куда… И сделав дело, тут же вернулся.

– И пробыли в зале до конца вечера?

– Да. Сильвия обычно начинает второе отделение песней «Не могу тобой насытиться», и весь вечер я потом у нее на крючке.

– Понятно, сэр. Случайно не припомните, может, вы услышали или увидели что-нибудь необычное?

– Вообще ничего такого. Как я уже говорил, это был довольно оживленный вечер – прекрасная музыка, симпатичные женщины…

Клиффорд снова покосился на леди Хардкасл.

– Так что было на кого посмотреть.

На этом инспектор Сандерленд покончил с записями.

– Благодарю вас, сэр, вы нам очень помогли. Полагаю, вы еще несколько дней пробудете в «Грейндже»?

– Я приглашен до конца недели.

– Вот и хорошо. Если понадобится еще о чем-нибудь вас спросить, я разыщу вас.

– Конечно, инспектор. Так я могу идти?

– Разумеется, сэр. Спасибо, что уделили нам время.

– Да ерунда, – ответил Хэддок, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

Сандерленд черкнул что-то еще в блокноте и поднял голову.

– Ну, и что вы на это скажете, леди? – осведомился он.

– Кроме того, что он скользкий тип? – неодобрительно переспросила моя хозяйка.

– Я ведь, кажется, так и выразилась, – ухмыльнулась я.

– О его физиономии, мисс? – уточнил полицейский.

– Нет, инспектор, хотя и она мне особого доверия не внушает. Я слышала их разговор с сэром Гектором у входа в библиотеку. Речь шла о какой-то мебели. И потом сэр Гектор задержал меня после ухода Хэддока. Судя по всему, сэр Гектор явно не в восторге о компетентности Хэддока в области антиквариата и даже готов принять его просто за авантюриста.

– Что ж, я примерно такого же мнения, – признался Сандерленд. – Надо будет запросить по телеграфу Скотланд-Ярд, может, у них что-то есть на него.

– Кстати, я согласилась с мнением сэра Гектора о Хэддоке.

– И как сэр Гектор отреагировал?

– Рассмеялся, конечно же.

– М-да, похоже на него. Он явно не ожидал подобной характеристики от служанки весьма уважаемой леди.

– Меня в этом смысле, инспектор, обычно не ограничивают. Я считаю, что, пока ты учтива и внимательно относишься к своим обязанностям, никто на тебя наседать не станет. В особенности человек вроде сэра Гектора. Такой весельчак!

Инспектор улыбнулся в ответ.

– Могу лишь согласиться с вами, мисс.

Леди Хардкасл задумчиво взглянула на разлинованную доску с записями.

– Трудно не стать снобом, – проговорила она, – но он на самом деле отвратительный тип. Надо признать, что сэр Гектор раскусил его.

И провела линию, соединявшую Хэддока и библиотеку.

– По его же собственным словам, в момент совершения убийства его не было в этом помещении.

– И Ричмен тоже его знает, – напомнил инспектор. – Возможно, это приведет нас куда-то. В то время он тоже где-то затаился.

Затем Сандерленд извлек из кармана жилета солидные часы.

– Мне кажется, здесь в это время подают что-то вроде четырехчасового чая, – объявил он.

– Прямо в яблочко, – подтвердила леди Хардкасл. – И насколько мне помнится, сэр Гектор величает это «полдником».

– Совсем другой мир, – со вздохом произнес полицейский. – И это означает, что большинству гостей будет чем заняться. – Он вновь сверился с записями. – Надо переговорить еще с кем-нибудь из музыкантов. С контрабасистом, мистером Бартоломью Данном?

– Почему бы и нет? – резонно спросила леди Хардкасл. – Будь любезна, Фло…

Поднявшись, я отправилась на поиски мистера Данна.

* * *

Я нашла его у лестницы для прислуги, где он болтал с Дорой, одной из служанок. Мужчине с его внешностью ничего не стоит заговорить с любой девушкой. Одет он был весьма опрятно – надо полагать, согласно последним веяниям американской моды.

Когда я внезапно появилась, Дора кокетливо хихикала.

– Доброго вам дня, ребята, – поздоровалась я. – Как дела идут?

– Вообще-то ничего, спасибо, – посмотрев на меня, отозвалась служанка.

– Рада слышать. Мистер Данн, инспектор Сандерленд хотел бы ненадолго встретиться с вами в столовой.

Судя по виду Доры, в ее голове созрели куда более занимательные планы насчет мистера Бартоломью. Но сам он, судя по всему, будучи человеком прагматичного склада, отнесся к предстоящей встрече с полицией с учтивой неизбежностью.

Он нежно чмокнул служанку в щечку, уверенный, что вскоре получит все желаемое, вот только разделается с этим надоедливым инспектором Сандерлендом.

– Только закончу с ним – и сразу же к тебе, – успокоил он девушку.

Дора посмотрела на меня: ее застенчивая улыбка сменилась недовольным взглядом.

– Да уж, не мешало бы, – бросила она. И тут же стала подниматься по лестнице.

Посмотрев ей вслед, Данн перевел взор на меня.

– В столовой, говорите? Ну, тогда уж поиграйте в дворецкого и проводите меня туда. Я тут совершенно не ориентируюсь.

– Здесь, возможно, и не ориентируетесь, зато в других вещах вы наверняка эксперт, – ответила я.

Усмехнувшись, контрабасист последовал за мной в столовую.

Там он рассказал о вечере примерно то же самое, что мы уже слышали от Ричмена и Хэддока. Этот музыкант производил впечатление общительного, словоохотливого парня, и инспектор Сандерленд решил воспользоваться этим.

– Расскажите о своем оркестре, мистер Данн. Нарисуйте мне портреты персонажей.

– Серьезно? Ну ладно… Конечно, наш оркестр – это перво-наперво Роли, то есть Роланд Ричмен, наш всеми любимый вожак. Отличный музыкант, и у него в голове масса идей о том, каким быть ансамблю. Человек он амбициозный, понимаете? И по части бизнеса у него все дома, в особенности, принимая во внимание, что он все-таки музыкант. Без работы мы никогда не сидим, и он всегда добьется, чтобы нам вовремя и сколько нужно заплатили. Этот оркестр для меня не первый, я уже многие повидал, но там ничего подобного не было и в помине. Теперь Эд. Хороший малый. Быстро с людьми сходится, но его надо всегда чуть подстегнуть и показать, куда идти. А играет он – заслушаешься. Труба в плохих руках – это, знаете ли, сущее наказание, но как он с ней обращается! Захочет – он ее и рыдать заставит. Раньше у нас был кларнетист, но потом мы поняли, что вполне можем и без него обойтись – Эд прекрасно играет и за кларнет. Во втором отделении его нам явно не хватало. А теперь… теперь уж все время будет не хватать…