– Да, я знаю. – Мои плечи опустились. По стандартным меркам, мой рост составлял около двух футов. Я не могла бы почувствовать себя еще меньше.

– Такие парни, как он, не склонны к стабильным отношениям.

– Я… я понимаю. Я знаю.

– Э, ты великолепна. Это его потеря.

– Спасибо.

Фу. Жалость в глазах Риса… Лучше убейте. Теперь в планы на сегодняшний вечер добавилась бутылка текилы. Зажигаем дальше. Вот почему я никогда особо не беспокоилась насчет свиданий, вот он – момент истины. Пенисы исчезли, вернулась любовь к себе. Не то чтобы она вообще исчезала.

Мне нужно вернуть свою жизнь в колею. Мэл вел себя как придурок. Я не сделала ничего плохого. За исключением, конечно, того, что я понятия не имею, как справляться с трудной ситуацией.

– Думаю, нам следует вернуться к работе.

На самом деле я немногого добилась, но все же стоило приложить символические усилия, учитывая, что он мне платит и все такое.

Рис то скрещивал, то опускал руки, наблюдая за мной.

– Слушай, почему бы тебе не взять отгул на остаток дня? Я сам закрою.

– Правда?

– Да. – Он улыбнулся, на щеках появились ямочки. – Видит бог, я должен тебе несколько часов. Ты даже ни разу не брала больничный.

– Спасибо, Рис.

* * *

Моя большая старая ванна на лапах была лучшим местом во всем мире. С ней ничто не могло сравниться. Жизнь казалась намного лучше в ее теплых, мыльных водянистых пределах. Если мне придется переехать, больше всего я буду скучать именно по ней. Я пролежала там, отмокая, добрых полчаса. Честно говоря, у меня вообще не было планов из нее выбираться. Я была совершенно довольна тем, что бездельничала, пялилась на плитки на стене и ни о чем не думала.

Бушующие, огромные открытые моря, полные пустоты.

Вплоть до того момента, как входная дверь с грохотом распахнулась. Я резко выпрямилась, в жилах забурлил адреналин.

– Какого хрена?

– Энн? – закричал Мэл.

Дверь ванной тоже с грохотом распахнулась. Я схватила белое полотенце, свисающее с поручня над головой, и прижала его к груди. Ткань тут же начала впитывать воду.

– Энн.

Мэл протопал внутрь, наэлектризованный яростью, от которой у него встали дыбом волосы и потемнели глаза. Дверь ванной захлопнулась у него за спиной.

– Мэл?

– Что это? – прорычал он, тыча мобильником мне в лицо.

– Эм, твой телефон? Какого черта ты здесь делаешь?

– Я имею в виду гребаные сообщения, которые ты мне отправляла.

– Что? – Я ошеломленно уставилась на него. – Убирайся.

– Нет.

– Если хочешь обсудить мои сообщения, подожди, пока я вылезу из ванны и оденусь.

– Мы обсудим их сейчас.

Для этого разговора мне нужна была броня. От чертова полотенца вообще не было проку. Я скрестила руки на груди, замыкаясь в себе.

– Эти сообщения – мои попытки проявить дружелюбие после вчерашнего. А ты позволяешь себе вот так сюда врываться? Я больше не чувствую себя дружелюбной. Убирайся к черту, Мэл.

– Ты расстаешься со мной при помощи эсэмэсок.

Не вопрос, а утверждение, от которого я слегка пришла в ярость, хотя грохот дверей и крики, возможно, тоже сыграли свою роль.

Он что, сумасшедший? Нет, серьезно, сумасшедший?

– Это маленький засранец Рис тебя науськал?

– Нет, – отрезала я. – Рис не имеет к этому никакого отношения. И я действительно не могу расстаться с тобой, потому что помнишь ту часть, где мы никогда не были по-настоящему вместе? Где все это было фальшивкой?

– Фальшивкой, да? – Он присел на корточки рядом с ванной, вцепившись руками в край так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Убирайся.

– Я никуда не уйду, пока мы это не обсудим.

Остатки жалости к себе исчезли, сменившись откровенной яростью. Как он смеет?

– Если хочешь это обсудить, то, возможно, тебе стоит перестать вести себя как мудак. Врываться сюда и орать на меня, обвинять меня в каком-то дерьме… это не умно.

– Вот как? Почему бы тебе не сказать мне, что я должен делать, раз я не такой умный и все такое. – Он навис над краем ванны, его взгляд граничил с маниакальным. – Скажи мне, как я должен справиться с этим, Энн. Только покороче, ладно?

Я попыталась сесть, вода заплескалась. Вряд ли он мог выбрать менее подходящее время и место. И как так вышло, что он превратился в жертву?

– Я не имела в виду… – начала было я, но, черт возьми, да пошел он. Хочет обидеться – пусть обижается на здоровье. Я откашлялась и попробовала снова: – Общая картина. Ты не вернулся домой… не вернулся сюда, в квартиру прошлой ночью. Я полагаю, ты был с Эйнсли. Твои друзья, вероятно, в курсе, не так ли? Так что наше прикрытие раскрыто.

– Я не был с Эйнсли, – выдавил он.

Повисла тишина.

– Не был?

– Нет, я играл на барабанах, пока не успокоился, а потом чуть выпил с ребятами. Дэви сказал дать тебе немного времени остыть. Я переночевал в гостиничном номере Бена.

– Хочешь совет? В следующий раз, когда речь пойдет о нас, попробуй поговорить со мной, а не с Дэви.

Он медленно выдохнул.

– Хорошо.

– Ты ночевал в номере Бена?

Эта версия реальности так сильно отличалась от той ненавистной версии, которую я прокручивала в мыслях. Поначалу она не укладывалась в голове.

– Да. – Взгляд темно-зеленых глаз блуждал по моему лицу. – Когда Эйнсли подошла ко мне после репетиции, я не подумал, как это будет выглядеть. Я вообще не думал, а потом неправильно отреагировал.

Он сделал паузу, но я не издала ни звука. Это было все, что я могла сделать, чтобы не разрыдаться от облегчения. Не то чтобы я была плаксой. Я бы списала это на ПМС, но это было далеко не мое время месяца.

– Я облажался и причинил тебе боль, – сказал он, сдуваясь. – Прости.

– О, нет, ты не причинил мне боли. – Я широко раскрыла глаза, пытаясь держать себя в руках. – Я имею в виду, было бы неплохо, если бы ты ответил на одно из моих сообщений, но… нет, мне не было больно.

Его брови поднялись, и на мгновение он умолк.

– Ты выглядела обиженной.

– Ну, на самом деле нет. Я была в порядке.

Он просто наблюдал за мной.

– Действительно.

Под глазами у него снова появились круги. Похоже, прошлой ночью Мэл спал не больше, чем я.

– Все хорошо, – сказала я, не веря в это, но надеясь, что он мне поверит. Между тем я все еще лежала с голой задницей в ванне, ужасно обнаженная. – А теперь, пожалуйста, не мог бы