Час до ужина посвящался сну или чтению, а после еды подруги смотрели старые фильмы в гостиной либо расходились по комнатам. Так один день плавно переходил в другой в спокойном размеренном ритме, который устраивал обеих.

Отрицательным результатом Мэллори считала то, что Крис до сих пор не ответил на ее мейл, а она до сих пор не ответила Патрише и Зое. В пятницу Мэллори почувствовала: хочешь не хочешь, а проблемы придется решать.

Когда Кендалл уехала в Клейтон за инструментами, Мэллори вышла на террасу и стала звонить.

— Мэллори? — В голосе Патриши Гилмор слышалось удивление, смешанное с облегчением. — Куда ты пропала, черт подери? Раньше такого не…

— Я в горах, — перебила Мэллори. — Хм… к заболевшей подруге приехала. — Она мысленно извинилась перед Кендалл, хотя, откровенно говоря, не считала свое заявление стопроцентной ложью. — Сотовый здесь едва ловит. В данный момент я перегибаюсь через балконные перила, ежесекундно рискуя упасть со скалы.

— Осторожнее! — предупредила Патриша. — Не представляю, как скажу Зое, что мы потеряли тебя в горах.

Мэллори чувствовала: редактора упомянули неспроста. Зоя наверняка жаловалась Патрише, что Мэллори не выходит на связь.

— Не беспокойся, не придется, — заверила Мэллори.

— Не знаю, проверяешь ли ты электронную почту, — тактично начала Патриша. — Видишь ли, Зоя хочет выпустить «Все, что блестит» раньше срока, чтобы словить волну популярности «Тайного капитала». Следовательно, «Тихую гавань» нужно сдать пораньше. «Пипл мэгэзин» включил «Тайный капитал» в список обязательного чтения и опубликовал фото Пэрис Хилтон, которая с твоей книгой в руках идет на пляж.

— Разве Пэрис умеет читать? — удивилась Мэллори.

— Кто знает, может, в голове у Пэрис не только шопинг. Может, ей вслух читают? — весело предположила Патриша. — Какая разница, открывала Пэрис книгу или нет? После этой фотографии решили выпустить доптираж, хотя, как тебе известно, первый тираж тоже малым не назовешь. «Юниверсал студиос» интересуется правом на экранизацию.

Мэллори смотрела на горы и наслаждалась ветерком, ласково развевавшим ее волосы. Полуденное солнце пробивалось сквозь листву, и на террасе трепетала кружевная тень.

Далеко не сразу Мэллори поняла, что ажиотаж вокруг фото Пэрис Хилтон совершенно ее не интересует. Книга и творческая карьера Кендалл были куда важнее, равно как и затянувшееся молчание Криса.

«Нет» своему издателю Мэллори никогда не говорила: слишком велик был страх снова оказаться на мели. Страх вил из нее веревки — заставлял эксплуатировать свой талант, выжимать из себя все соки, писать по две книги в год, работать, даже когда совершенно не хотелось и было нечего сказать читателям.

Но в последнее время страх не стимулировал, а душил. Прежде он заставлял писать, а не задавать вопросы, а сейчас Мэллори задавала их себе постоянно. Что, если сдать книгу чуть позднее? Если сперва помочь Кендалл и взять давно заслуженный отпуск? Писательская карьера закончится? Ее имя внесут в черный список? Фанаты отвернутся?

«Откажешься — будешь жалеть», — твердил страх, только Мэллори до смерти устала от напряжения и самого страха.

— Патриша, это здорово, — проговорила Мэллори, чувствуя, что в голосе катастрофически не хватает энтузиазма. — В смысле интерес «Юниверсал студиос» — это здорово… — Она запнулась, боясь того, что собиралась сказать дальше, хотя понимала, что промолчать не сумеет. — Только мне нужен отдых. Быстрее, чем договаривались, «Тихую гавань» я не напишу. А еще… — Мэллори знала, что сказанного не вернешь, но не сдержалась. — Еще я прошу о продлении срока. — Она глубоко вдохнула и выдохнула. — Я немного устала, хочу отдохнуть.

В трубке воцарилось потрясенное молчание.

— Но… ты никогда не продляла сроки! Сейчас у тебя отличный шанс…

— Патриша, — перебила Мэллори. Она еще не оправилась от собственной просьбы, но старалась говорить спокойно, — «отличный шанс» представляется не каждый день, но сейчас я не в состоянии его использовать. Я написала для «Патридж энд Портман» столько книг, что вполне заслужила небольшой отпуск. Ты со мной согласна?

Долгое молчание Мэллори расценила как знак согласия. В конце концов именно ей Патриша Гилмор обязана своим высоким благосостоянием. Мэллори фактически работает на нее, хотя в суматохе нередко кажется, что происходит как раз наоборот.

— Я очень ценю твою поддержку. — Мэллори не терпелось поскорее закончить разговор. — Пожалуйста, позвони Зое и введи ее в курс дела. — Мэллори захлопнула сотовый и посмотрела на террасу. Облегчения она не почувствовала. Оставалось искренне надеяться, что поступок был правильный. «Хватит терзаться!» — осадила себя Мэллори и позвонила Крису, чтобы сообщить новости.

Один гудок, второй, третий… Мэллори уже хотела отсоединиться, когда Крис ответил. Ни тепла, ни радости в его голосе не слышалось. Очевидно, он не хотел брать трубку.

— Здравствуй, Мэллори.

Ну вот… За двенадцать лет брака и год ухаживаний Крис ни разу не разговаривал с ней так сухо.

— Привет! — Что сказать дальше, Мэллори не знала. Общаться с Крисом стало не легче, чем корпеть над «Тихой гаванью». — Как выходные? Ездил на побережье?

— Нет.

— Дома был?

— Да.

Мэллори стало совестно: все уезжали из города, чтобы насладиться последним отголоском лета, а Крис сидел в Нью-Йорке. Когда вспомнила свои выходные, стало еще горше: да, она работала и помогала Кендалл, но рядом с ней были любимые подруги, а с Крисом — никого.

Молчание Криса напоминало полноводную реку, и Мэллори почувствовала, что тонет. Это не их обычная заговорщицкая тишина и не многозначительная пауза! Мэллори захотелось прервать молчание и услышать голос Криса.

— Я только что говорила с Патришей и попросила продлить сроки. Хочу отдохнуть.

— Правда? — Голос Криса чуть потеплел. — Здорово! Так ты возвращаешься домой?

«Черт! — с досадой подумала Мэллори. — Надо было выразиться иначе, смягчить новость пояснениями и оговорками!» К чему лукавить: отсрочку она попросила не ради Криса, а ради Кендалл и своей героини Миранды.

— Да, конечно, — осторожно проговорила Мэллори, искренне желая сгладить негативные последствия. — Только я… здесь немного задержусь. Хочу убедиться, что Кендалл пришла в себя и вернулась к работе.

— Так ты… — после длинной паузы начал Крис. — Ты ради Кендалл попросила отсрочку. — Он не спрашивал, а констатировал факт.

— Да, — тихо призналась Мэллори. — Но это не единственная причина. У меня самой небольшие… — Она сделала глубокий вдох, наконец решившись сказать, что не может писать и очень этим напутана, только Крис гнул свое.

— За тринадцать лет нашего знакомства ты ни разу не брала отпуск. Ни единого разу! А сейчас, когда помощь понадобилась твоей подруге, ты спокойно попросила отсрочку. По-твоему, что я от этого чувствую? — В голосе Криса звучали сильная боль и обида.