— Вы хоть понимаете, насколько глупо и пафосно это звучит? — не выдержав, воскликнул Миронов.

— Приберегите снисхождение для своих оперативников. Я тверд в своих убеждениях и не собираюсь превращаться в жертву.

— Кто следующий? Я?

— Нет. Вы будете наблюдать. Для вас это будет мучительнее всего. К тому же вы достойный противник. Я хочу, чтобы игра была на равных. Равенство, понимаете… У них был выбор: совершать или не совершать, насиловать или не насиловать, услышать или не услышать, садиться за руль под наркотой или нет!

— Равенство не всегда подразумевает справедливость.

— Они идут бок о бок! — спокойно отрезал убийца. — Я понимаю, о чем вы, господин следователь, но крайние проявления безответственности требуют крайних мер пресечения. Отнять жизнь у того, кто взял на себя смелость отнять ее у другого человека, — это ли не равенство и это ли не справедливость? Око за око, если хотите…

— Значит, вас тоже надо рано или поздно наказать! — очень четко и напористо произнес Виктор Демьянович.

— Теперь вы понимаете! Насколько же паршив мир, в котором надо убить семь человек, чтобы тебя так никто и не услышал. Господин следователь, я верю в рок, фатум. Если мне было позволено убить этих людей, значит, так оно и должно было быть. Жизнь — самая опасная игра, а человек — самое опасное животное. И все-таки животное. Этот город сам воспитал меня. Не я виновен в смерти людей, а сами люди. Вы соринку в чужом глазу видите, а в своем бревно не замечаете. Я как вирус. В борьбе со мной организм ослабнет, но в то же время станет сильнее и устойчивее. Придет время — и я окажусь на скамье подсудимых, но пока я палач. Очень неблагодарное, но нужное занятие.

Миронов молчал. Он начинал злиться от словоблудия человека, который сидел на заднем сиденье. С одной стороны, он понимал его мотивы. Это месть. Но сколько философии этот человек вкладывает в свои мотивы и упивается властью над городом, над человеческими жизнями. Этим он становится похож на тех, с кем пытается бороться, таким образом ничем не отличаясь от своего мнимого врага.

Они выехали на пустынную трассу. По обеим сторонам дороги было бескрайнее поле. Солнце близилось к закату, однако его лучи продолжали слепить, вырываясь из-за высоких колосьев и травы с правой стороны. Впереди было видно, что дорога идет на сужение ввиду ремонта покрытия. Виктор Демьянович усилил давление на педаль газа и заговорил:

— Интересная выходит философия. Парадоксальная. Получается, люди сами виноваты, что сделали из вас, господин преступник, убийцу, но в то же время вы теперь несете на своих плечах высокую миссию народного мстителя, чистильщика нечистот, падальщика…

— Нам незачем ускоряться, — произнес мужчина.

— Бесспорно, добро должно быть с кулаками. Однако такими благими намерениями выложена дорога в ад.

— Откровенно говоря, я хочу увидеть мир в огне. Кто-то должен взять на себя смелость переступить через мораль. Через страдания к очищению. А теперь, господин следователь, отпустите педаль газа и медленно жмите на тормоз, — промолвил мужчина и вдавил ствол пистолета в шею Виктора Демьяновича.

Но Миронов не слушал, он вдавил педаль в пол. Машина мчалась уже за семьдесят километров в час, а МВД продолжал:

— Один знакомый убийца советовал мне играть по-крупному и нарушать законы морали. Я решил попробовать. Что думаете, господин преступник? Кажется, сейчас мой ход… — Сказав все это, Виктор Демьянович поджал губы и дернул руль влево. Автомобиль резко пересек встречную полосу, выехал на обочину, залетел на кучу строительного песка, пролетел несколько метров по воздуху и, приземлившись на бок в поле, совершил несколько переворотов вокруг своей оси.

Все погрузилось в какой-то омут, и мир стал расплываться перед глазами. Миронову казалось, что на него водрузили старый скафандр с грязным стеклом. Глаза воспринимали мир словно через увеличительную линзу, а звуки доносились эхом. Виктор Демьянович лежал на животе посреди улицы где-то близко к центру своего города. При таком самочувствии ему было непросто понять, где именно он находится. Картинка перед глазами вертелась, как назойливая и головокружительная карусель. С трудом поднявшись на ноги, он отряхнулся и обнаружил, что мимо бегут люди, их очень много и это, в большинстве своем, женщины и дети. Они кричат, но их крики трудно разобрать. МВД двинулся в ту же сторону, что и они, постепенно ускоряя шаг. Пробежав несколько сотен метров по улице, он заметил скопление народа и увидел, что с соседней улицы из-за угла валит дым. Горел большой дом.

— Там есть кто-нибудь? — не глядя, спросил он у первой встречной женщины.

Она молча посмотрела на него и, отвернувшись, пошла прочь. У Миронова перехватило дыхание — это была Мария. Он не стал ее останавливать и оглядел еще раз горящий дом. Пламя было очень ярким и агрессивным, оно заполняло собой все оконные проемы и двери и яростно, шипя и стреляя искрами, вырывалось наружу. Миронов обмотал руку своим пальто и, прикрываясь им, сделал шаг к горящей бездне. Однако второй шаг ему сделать не удалось, кто-то резко и сильно обхватил его сзади руками и начал сдавливать, постепенно наращивая усилие и причиняя дикую боль. Виктор Демьянович не видел, кто это был. Боль от давления застилала ему глаза, и последнее, что он успел разглядеть, прежде чем потерять сознание, — это человек-тень в черной шляпе, который показался в одном из горящих оконных проемов дома. Он постоял возле окна, как будто наблюдая за толпой и Мироновым, и исчез. Казалось, жар от огня был ему нипочем.

Миронов открыл глаза. Свет ударил по мозгам кувалдой. Голова гудела, а грудь и шею жгло ремнем безопасности. Хорошо, что он, как обычно, пристегнулся. Немного оклемавшись и дав глазам привыкнуть к реальности, МВД осознал, что он висит вниз головой. Отцепив ремень безопасности, Виктор Демьянович упал на крышу автомобиля. Пытаясь смягчить падение, он подставил плечо, но оно наткнулось на что-то твердое и небольшое. Это оказался пистолет. Схватив его, Миронов выполз из автомобиля. По ощущениям, он легко отделался: пара сломанных ребер, легкое сотрясение и рассеченная бровь.

Выбравшись из автомобиля, следователь заглянул через разбитое окно на заднее сиденье, но там никого не было. Оглядевшись по сторонам, двинулся в сторону трассы. Виктор Демьянович шел по траве, которую примяла машина в процессе полета, падения и кувырков. Чуть поодаль, ближе к трассе, в сторону уходил узкий тоннель из примятой, явно не машиной, травы, а на колосьях остались следы крови. Тоннель вел в поле. Миронов, превозмогая боль, стремительно двинулся по следам беглеца.

Солнце уже почти ушло за горизонт, близились сумерки, а здесь, в поле, так хорошо и свежо дышалось, несмотря на все происходящее. Отличное место для последней битвы героя и антагониста. Хищник, ставший жертвой, и жертва, которая осмелилась надеть волчью шкуру. Охота началась и должна закончиться сегодня до заката.

Убийца вылетел через боковое окно, когда автомобиль делал очередной кувырок в воздухе, и упал в высокие заросли травы. Ему повезло даже больше, чем Миронову, — трава смягчила падение. Какая ирония: водитель выжил с минимальными травмами, потому что пристегнулся, а пассажир остался целым и невредимым, потому что, наоборот, забыл о стандартных мерах безопасности. Мужчина встал почти сразу после падения. Высокий уровень адреналина не дал ему вырубиться от удара. Оглядев поле и место аварии, он увидел в машине лежащего без сознания следователя и недолго думая ринулся вглубь поля. Впервые за долгое время мужчина паниковал. Он бежал изо всех сил вперед, наотмашь расчищая путь среди высокой травы и колосьев, которые не давали разогнаться. Через мгновение он услышал шелест травы позади и тихо шагнул в сторону, стараясь не оставлять следов.