– Это продолжалось до тех пор, пока люди не началисжигать нас на кострах, – вставила Бельфана, тряхнув своими длиннымирыжими волосами.

– Ну, этот вряд ли будет кого-то сжигать, –ядовито заметила тетя Урсула.

После этих слов Tea почти полюбила ее.

– Никто не сомневается в том, что Законы менятьнельзя, – сказала Мать Кибела, скрещивая свои полные руки на груди. –Мы не можем вернуться к прежним временам и подвергнуть себя угрозе со сторонылюдей. Сейчас речь идет о том, как сделать исключение для этих двоих. Можем лимы что-нибудь придумать?

– Я не знаю, как это сделать, – медленно сказалРис. – В любом случае нас могут обвинить в измене.

– И тогда в Царстве Ночи снова разгорится война, –добавила Нана Буруку. – Война одной расы против другой.

– Я не хочу, чтобы им причинили вред, – раздалсяголос Креона. Он сидел в инвалидном кресле и говорил очень тихо. – Но онине могут жить в нашем мире и не могут жить в мире людей.

«Это, – подумала Tea, – и есть реальность».

Им не было места ни в одном из миров, пока она была ведьмой,а Эрик – человеком.

Идея пришла ей в голову неожиданно, как удар молнии. Всебыло так просто и так страшно. Но это могло все разрешить.

«Смогу ли я это выдержать?»

Ты готова пожертвовать всем?

Всем, включая бабушку и Блейз. Дэни и Лавайю. Дядю Галена,тетю Герду, тетю Урсулу… Вивьен и Селену… Весь Сумеречный Круг.

Ароматами трав, прикосновением камней, песнями,заклинаниями, колдовскими чарами, которые она знала. Даже памятью об Элвайзе.

Элвайза в белой накидке посреди темного леса…

Ты готова пожертвовать всем… ради мира?

Ради Эрика?

Это был ее собственный голос. Она смотрела на Эрика и зналаответы на все вопросы.

Эрик был таким хорошим и таким красивым. Нежным, нонастойчивым. Умным, смелым, честным, заботливым и любящим.

Он любит ее. Ради нее он готов умереть.

Эрик смотрел на Tea. В его зеленых с серыми крапинкамиглазах было так много любви и тревоги…

Tea улыбнулась ему. И она была очень горда тем, что он нашелв себе силы улыбнуться ей в ответ. Он сделал это, хотя находился в окружениисуществ, о которых знал только по кошмарным легендам.

– Я кое-что придумала, – сказала Tea, обращаясь кбабушке и всему Внутреннему Кругу. – Кубок Леты.

Наступила гробовая тишина. Все только переглядывались друг сдругом, а бабушка не отрываясь смотрела на Tea.

– Не только для него, – продолжала она. – Нои для меня тоже.

Все зашептались. Бабушка закрыла глаза.

– Если я выпью достаточно, то забуду все, –торопливо говорила Tea, переводя взгляд с одного лица на другое. – Забудуо Царстве Ночи. Я больше не буду ведьмой, не буду помнить, кто я такая.

– Ты станешь потерянной колдуньей, – сказалаАрадия. Ее лицо было спокойным и умиротворенным. – Как медиумы, которые незнают о своем истинном происхождении. Потерянные колдуньи могут жить средилюдей.

– Мы не будем помнить о Царстве Ночи, – сказалаTea, – и, значит, никогда не сможем нарушить Закон.

– Закон будет соблюден, – уверенно произнеслаАрадия.

Tea почувствовала, что Эрик сжимает ее руку.

– Но… – начал было он.

– Для нас это единственная возможность остатьсявместе, – сказала она, глядя ему прямо в глаза.

В комнате снова повисла напряженная тишина. И тогдазаговорила Блейз:

– Tea сказала мне, что они с Эриком духовные супруги.

На миг Tea показалось, что Блейз сказала это из вредности,чтобы отомстить Эрику.

Но бабушка удивленно взглянула на них:

– Духовные супруги… Я так давно не слышала о них.

– Архаичный миф, – фыркнул Рис.

– Может быть, и нет, – тихо сказала МатьКирела. – Может быть, древние силы вновь обретают власть и пытаются что-тосказать нам.

Бабушка опустила голову. Когда она вновь посмотрела на Tea,та заметила слезы в ее глазах. Впервые за всю свою жизнь Tea увидела, чтобабушка действительно старая, очень, очень старая.

– Если мы разрешим тебе сделать это, – сказалаона, – если мы отпустим тебя, куда ты пойдешь?

– Она пойдет со мной, – ответил за TeaЭрик. – Моя мама и сестра уже полюбили ее. Мама знает, что Tea сирота. Иесли я скажу, что она не может больше жить здесь, то мама не станет задаватьлишних вопросов.

– Понятно, – вздохнула бабушка.

Эрик умолчал о том, что его мама считает, что Tea живет встранном доме под одной крышей с полубезумной старухой, но у Tea появилосьощущение, что бабушка знала об этом.

Эдит Харман окинула взглядом Внутренний Круг. Наконец онакивнула.

– Думаю, эта девочка нашла для нас выход, –сказала она с тяжелым вздохом. – Кто-нибудь против?

Все молчали. На большинстве лиц было написано искреннеесожаление.

«Они считают, что такая судьба хуже самой мучительнойсмерти», – догадалась Tea.

– Я принесу кубок, – вдруг сказала Блейз и быстровыбежала из мастерской.

«Как хорошо, – подумала Tea. – Как хорошо, чтоскоро все кончится».

Ее сердце бешено колотилось. Она так сильно сжала рукуЭрика, что у нее онемели пальцы.

– Это совсем не больно, – прошептала онаему. – Мы просто на какое-то время потеряем ориентацию. Но потом все будеткак прежде. Наша память будет такой же, но мы ничего не будем помнить о магии.

– Тогда ты сможешь заняться зоологией, – ответилон. – Поступишь в Дэвис. – Он улыбался, но его глаза блестели отслез.

К ним подошла Дэни:

– Я хотела… Я просто хотела попрощаться.

Она обняла Tea, и та обняла ее в ответ.

– Прости, что втянула тебя во все это, – сказалаTea.

– Все обошлось, – улыбнулась Дэни. – Ты жесказала им, что я ни в чем не виновата. Меня не накажут. Но в школе без тебябудет так одиноко… – Дэни опустила голову, чтобы спрятать набежавшиеслезы. – Будь счастлива.

Позвякивая колокольчиками, в мастерскую вернулась Блейз. Водной руке она несла оловянный кубок, в другой – бутылку из почерневшего отвремени стекла.

При одном только взгляде на эту бутылку Tea проняла дрожь.Горлышко бутылки было залито восковой пробкой и запечатано несколькимизамысловатыми печатями.

Бабушка сломала печати и начала выдергивать пробку. Та неподдавалась, и тогда Блейз свободной рукой помогла ей открыть бутылку.