сомневался) – ещё девять девиц в нарядах разной степени неприличности занимали соседние диванчики и изучали друг друга без особой симпатии. Только Саманта дружески помахала мне ручкой, вызвав недоуменные и даже презрительные взгляды.

Не успела я шёпотом поинтересоваться у вездесущего Ромашки, где же, собственно, император, как церемониймейстер торжественно провозгласил:

– Его императорское величество Эдуард Второй! Её императорское высочество принцесса Элизабет!

Двери распахнулись, и в зал вступил император под руку с прелестной девушкой, чьи черты лица не оставляли сомнения в её близком родстве с Эдуардом. И претендентки, и присутствующие в зале в очень большом количестве придворные при появлении императора встали, зашуршав платьями, и присели в соответствующих реверансах или склонились в поклонах. Увидев принцессу, Ромашка вдруг со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и закрыл глаза. Его пальцы, до этого момента спокойно лежавшие на спинке моего диванчика, заметно дрожали.

– Что случилось? –тихо прошипела я, почти не разжимая губ и стараясь сохранить на лице нейтральную полуулыбку, чтобы не вызвать ненужных вопросов и не привлечь лишнего внимания.

– Я вспомнил, Линда…Я вспомнил её… – шёпот Ромашки казался лично мне оглушающим, но, к счастью, кроме меня его никто не слышал: всё внимание присутствующих сосредоточилось на императоре и принцессе.

– Кого, Странник всемогущий, ты вспомнил, горе моё? – я старалась говорить максимально тихо, так как разговаривать, пока император не произнесёт свою эпохальную речь, было вопиющим нарушением правил приличия.

– Элизабет… – к счастью, так же тихо ответил Ромашка, – я сюда приехал ради неё, тогда, два года назад. Я пока не вспомнил – зачем, но то, что ради неё – это абсолютно точно.

Пока мы перешёптывались, император преодолел длиннющую дорожку и добрался до трона, на который и уселся с заметным облегчением: видимо, таки не выспался. Вперёд выступил Первый помощник императора лорд Фердинанд, и по залу пронёсся тихий вздох восхищения, а я во все глаза стала рассматривать этот предмет всеобщего обожания. Нужно же понять, отчего все, включая мою горничную, по нему вздыхают. Даже вон чашки выпрашивают…

Ну да, красивый, ничего не скажешь: высокий, статный, синеглазый, темные волосы довольно коротко подстрижены, вопреки пришедшей от эльфов мужской моде на длинные волосы. Но, судя по всему, дамы готовы были ему простить и не такое.

Тем временем лорд Фердинанд произнёс прочувствованную речь о том, как император счастлив всех нас лицезреть, как замечательно, что мы все собрались в этом чудесном дворце, ну и что в результате Отбора (мудрого и справедливого) император рука об руку с избранницей отправится в светлое будущее. Все зааплодировали, некоторые придворные дамы, растрогавшись, промокнули платочками глаза, а претендентки напряглись, понимая, что близится час конкурса.

Лорд Фердинанд, подарив нам всем ослепительную улыбку, сообщил, что первый отборочный конкурс состоится вот прямо здесь и сейчас, и что желающие из придворных могут или остаться в зале, где нет стульев, или выйти из указанного помещения и посмотреть на конкурс по одному из видящих камней, установленных в нескольких галереях дворца, а также на центральной площади, где с утра толпится народ, занимая наиболее удобные места.

Большинство намёк уловило мгновенно – вот что значит опыт придворной жизни – и плавно перетекло в залы, от греха подальше, смотреть конкурс по видящим камням. В зале сразу стало свободно и просторно, остались лишь некоторые особо любопытные, но их было не так уж много, да маги, которые следили за работой видящих камней.

Церемониймейстер посмотрел в список и громко объявил:

– Леди Иоланта дель Росси, графиня Венесская!

Кресло, специально поставленное напротив императорского трона, заняла красивая блондинка, которую вполне можно было бы назвать очаровательной, если бы не холодное и высокомерное выражение глаз и презрительно поджатые губы. Впрочем, стоило ей устроиться напротив Эдуарда, её личико приняло выражение трогательной беззащитности: так и хотелось пожалеть и обогреть бедняжку.

– Беспроигрышный вариант под названием «леди в беде», – прокомментировал успокоившийся и старающийся не пялиться непрерывно на принцессу Ромашка, – но Эд не купится, вот увидишь.

Легко и непринуждённо, вздыхая в нужных местах, Иоланта рассказала, что выросла она в прекрасной семье, где все друг друга нежно любили, и что она сама мечтает именно о таком муже – который будет любить и беречь. Эдуард кивал, поддакивая, а затем спросил:

– Скажите, леди Иоланта, а какие книги вы предпочитаете?

– Книги? – на красивом лице мелькнула тень недоумения. – Ваше величество имеет в виду что-то конкретное?

– Вы любите романы? – Эдуард с искренним интересом ждал ответа, но Иоланта почему-то задумалась. Видимо, срочно просчитывала, какой ответ окажется верным.

– Романы? Это которые про любовь?

– Они самые, – подтвердил император, – про любовь, про призраков, про некромантов, про всякие Академии…

– Нет, ваше величество, – определилась наконец-то с ответом Иоланта, – я предпочитаю классическую литературу.

– Замечательно, – почему-то заулыбался Эдуард, – вы меня чрезвычайно порадовали, леди Иоланта.

Дальнейшие беседы с Марианной и Иреной были очень похожи на интервью с Иолантой, так что прошли почти мимо моего сознания, и лишь когда назвали Саманту, я снова внимательно прислушалась: весёлая гномочка мне нравилась. Сэм вела себя достойно, но, когда Эдуард задал ей ставший почему-то обязательным вопрос о книгах, она фыркнула и сообщила, что в последнее время в силу определённых причин предпочитает книги по психологии.

Император проглотил смешок и посоветовал Саманте почитать на досуге что-нибудь менее сложное, например, сказки. Гнома взглянула на императора с искренним ужасом, и я её понимала: стоило представить себе Сириуса, делящегося направо и налево пословицами, прибаутками и прочей народной мудростью…Эдуард, видимо, тоже представил, впечатлился и выдвинул альтернативный вариант в виде стихов. Наткнулся на кровожадный взгляд Саманты, опомнился и скромно предложил справочник по горным породам – хоть польза будет. Сэм милостиво согласилась, а остальные (кроме меня) слушали этот безумный торг со всё возрастающим недоумением.

Занятным, а главное, неожиданным был результат беседы с леди Арианной из оборотнического клана Серой Тени, которая, проговорив с Эдуардом несколько минут, вдруг смутилась, ненадолго задумалась, словно разговаривая сама с собой, а затем негромко сообщила, что просит разрешить ей не участвовать в дальнейшем отборе. На спокойной вопрос императора, с чем связано такое внезапное решение, Арианна ответила, что её зверю категорически не понравился император, потому что в нём, как смущённо процитировала девушка, «есть что-то неправильное», и её волчицу это страшно злит.

Эдуард выслушал девушку и сказал, что приглашает её погостить до конца Отбора, и если вдруг они с волчицей выберут подходящую им обеим кандидатуру, он, Эдуард, будет только счастлив.

Когда кресло напротив императора заняла леди Янисса из загадочного клана Пылевого Вихря, Ромашка почему-то вдруг напрягся и