– обратиться в полицию», – приходит на ум мысль, и я хочу верить, что она правильная.

Не оглядываясь, сворачиваю направо и бегу дальше, стараясь найти хоть кого-нибудь, кто сможет мне помочь. «Ломиться в незнакомый дом, скорее всего, будет неправильно», – решаю я.

Впереди показывается машина с мигалками, и от сердца слегка отлегает. «Я скоро буду в безопасности», – клюет разум мысль, и мне хочется побыстрее почувствовать защищенность от этого монстра. Подбегаю к машине и стучу по стеклу кулаком. Два молодых офицера полиции смотрят на меня с недоумением. Ближайший ко мне опускает окно и спрашивает:

– Мэм, все в порядке?

– Мне нужна помощь, – говорю я дрожащим голосом.

Офицер выходит из машины.

– Мэм, какая помощь вам нужна?

– Мой муж агрессивно себя ведет, – чуть не плача, заявляю ему. – Я сбежала от него и не знаю, куда обратиться…

– Мэм, не волнуйтесь, – говорит мужчина.

Он больше смахивает на студента. Форма ему не по фигуре, странно висит в плечах. Ровные черты лица говорят о том, что ему навскидку около двадцати пяти лет. Я вглядываюсь в его глаза. Они серые, с подозрительно расширенными зрачками.

Офицер открывает заднюю дверь машины, произнеся задорным голосом:

– Садитесь, мы отвезем вас в безопасное место.

Я колеблюсь. Сердце бешено бьется в груди. Офицер чересчур подозрителен. Не могу это объяснить самой себе, но меня не покидает это стойкое ощущение. «Я, наверное, перенервничала», – прихожу я к выводу.

– Как вас зовут, мэм?

– Мия Эванс, – отвечаю ему на автомате, подхожу к задней двери машины.

– Не волнуйтесь, мэм. Вы в безопасности.

Однако язык офицера немного заплетается.

Я сажусь в машину, и за мной захлопывают дверь. В салоне почему-то стоит запах медикаментозных препаратов, отчего щекочет в носу. Между мной и офицерами расположена стальная сетка, через которую я их плохо вижу. Офицер садится в машину и, повернувшись ко мне, спрашивает:

– Вы уверены, что ваш муж агрессивен?

– Да, – твердо заявляю ему. – С чего вдруг я должна сомневаться в своих словах?

Офицер, ничего мне не ответив, велит своему напарнику выдвигаться. Машина медленно трогается с места и, развернувшись на повороте, едет в обратном направлении.

– Мы едем в полицейский участок? – интересуюсь у полицейских.

– Да, – отвечает мне один из них. – Мы доставим вас в безопасность.

Не могу унять в себе дрожь, которая медленно переходит на коленки. Мне холодно и странно от того, что офицеры не предложили мне теплое одеяло, хотя это входит в их обязанности. И от этой мысли, которая, как голодный коршун, клюет мой разум, мне становится еще больше не по себе. Пальцы рук немеют, дыхание совершенно не хочет выравниваться. Я понимаю, что вот-вот нахлынет истерика, что на глазах уже чувствуются слезы, которые я кое-как стараюсь сдерживать. Офицеры замолкают, включают какую-то сопливую песню по радио, и мне ничего не остается, как повернуть голову в окно и наблюдать за темным городом.

Но не проходит и пары минут, как я осознаю, что машина приближается к моему дому.

– А почему вы свернули?

Вопрос срывается с губ так быстро, что он похож на писклявый крик о помощи.

– Мэм, вам показалось, – отзывается тот самый офицер, который закрыл за мной дверь в машину. – Мы едем в участок.

– Нет, – говорю на автомате, замечая, как мелькают знакомые соседские дома. – Остановите машину, немедленно!

– Нет, мэм, – снова отзывается офицер. – Нам не положено.

– ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ!!! – ору я.

Как пойманный зверек в клетке, пытаюсь открыть дверь. Но она заблокирована. «Ну конечно, она заблокирована, Мия! Соберись!» – мгновенно командую себе, чтобы немного перевести дух. Офицеры молчат, словно в рот воды набрали. Я пытаюсь сообразить, что делать дальше.

За окном мелькают еще два соседских участка, и машина останавливается около моего дома. На лужайке меня встречает Джек, одетый в спортивный костюм.

– Кто вы? – спрашиваю у мужчин, понимая, что тут что-то нечисто.

Мысли, как в кромешную тьму, засасывает в омут страха и безысходности. Я ощущаю себя птицей в клетке, которой только что обрезали крылья. Поворачиваю голову и вижу, как Джек медленно подходит к машине и машет мне рукой, словно ничего между нами не случилось. Словно его жена вернулась из больницы или командировки и он радостно встречает ее как ни в чем не бывало. «Мразь!» – ругаюсь я, сглатывая тягучую слюну. Один из офицеров выходит из машины, а второй остается, по-видимому, чтобы присмотреть за мной. Я пересаживаюсь за его сиденье, подальше от монстра, от которого меня отделяет лишь чертова металлическая дверь машины, никак не дарящая мне веру в спасение. Я раздавлена, уничтожена и подавлена. Мне кажется, что у меня уже нет собственного «я», что никто и ничто в мире не сможет мне его вернуть – ни вера в лучшее, ни свобода от этого монстра, ни я сама. Я не слышу, о чем разговаривают офицер и Джек, но постоянно ловлю его взгляд, будто он боится, что я убегу. Но мне некуда бежать. К тому же я все еще никак не могу придумать, как поступить дальше.

Спустя несколько минут офицер огибает машину и подходит к моей двери. Она открывается, и я слышу голос мужчины:

– Мэм, выходите.

Но я не двигаюсь с места. Я сижу в машине, словно она мой единственный шанс на спасение и свободу.

– Мэм?.. Вас ждет ваш муж.

– Я никуда не пойду, – рычу я на мужчину и смотрю куда-то вдаль, через металлическую сетку в темноту.

Офицер наклоняется к своему напарнику.

– Поможешь?

Сердце опять бешено несется вскачь. Кинув взгляд на Джека, который стоит как вкопанный, ощущаю себя никчемной. «До какой степени я была слепа, что не разглядела монстра в собственном муже?» – задаю я себе вопрос, который мгновенно улетучивается, как только Джек подходит к машине и встает рядом с офицером.

– Мия, давай вылезай…

– Не вылезу! – повышаю голос, но не смотрю на него.

Не хочу. Не буду.

Противно от осознания того, что мне приходилось жить с таким тираном, лжецом и чудовищем.

– Мия, давай выходи. Мы просто поговорим…

– Я не верю тебе!

– Мия, дорогая, послушай, – мурлычет Джек, присаживаясь на корточки. – Мия, я не причиню тебе вреда…

– Ты чудовище, – тихо говорю себе под нос, и мне совершенно не важно, услышит он эти слова или нет.

– Пускай так…

Словно его признание мне что-то даст!

– …Но я люблю тебя. И сделаю все, чтобы ты поверила в это.

– Я не хочу тебя видеть, – говорю ему и чувствую, как его сильная рука дергает меня за запястье.

– Я сказал, вылезай из машины.

Сила Джека совершенно не равна