Александр стоял, отвернувшись к окну.

– Почему я должен тебе верить? – глухо спросил он, необорачиваясь.

– Не верь, если не хочешь, – уже спокойнее произнеслаНастя. – И давай наконец договоримся. Либо ты мне веришь и помогаешь, либоне веришь и не мешаешь. Выбирай.

– Могу сказать тебе то же самое, – упрямо возразилСаша. – Либо ты мне доверяешь и рассказываешь, что происходит, либо…

– Угу, – хмыкнула Настя, – либо ты мне начинаешьмешать и вредить. Каменский, в моей жизни был только один человек, которомуудалось меня запугать и навязать свою волю. Скажу тебе честно, я здорово егобоялась. Но я все равно его перехитрила. Так вот тебе он не чета, поэтому ненадо мне угрожать, ладно? Давай не будем ссориться. Я все равно буду делать то,что считаю нужным. Даже мой начальник мне это позволяет, а он, между прочим,сыщик с тридцатилетним стажем и в нашей работе разбирается куда лучше меня.

Брат по-прежнему стоял к ней спиной, и Настя вдруг заметила,что плечи его вздрагивают.

– Саша, ты чего? – испуганно спросила она. – Чтослучилось? Саша!

Она вскочила с кресла, подошла к нему и повернула к себе.Лицо его было искажено мукой, глаза наполнены с трудом сдерживаемыми слезами.

– Сашенька, ну что ты? Я тебя обидела? Не сердись, милый, нузачем ты так? Это из-за Даши?

Он молча кивнул и как-то глухо, горлом, всхлипнул.

– Что же мне делать теперь? – хрипло прошептал он,давясь слезами. – Я не могу бросить жену, потому что я не могу отказатьсяот Катюшки. Я не могу. И если ты меня не обманываешь и Дашка в самом деле менялюбит и собирается рожать, то я должен делать выбор. Господи, ну зачем ты мневсе это сказала! – простонал он. – Я так хочу, чтобы меня любили. Тыдаже представить себе не можешь, как я этого хочу. Ради женщины, которая менялюбила бы, я готов отдать все. Все, кроме дочки. Но я был уверен, что никогда вжизни мне не придется решать эту проблему просто потому, что такой женщины насвете нет.

– Разве можно знать заранее? – тихо сказалаНастя. – Жизнь тем и хороша, что постоянно преподносит сюрпризы. А тыдобровольно лишил себя этого, потому что считал себя умным, многоопытным и всепросчитал наперед. А я не могу давать тебе советы. Ты должен все решить сам.

– Но я не знаю как, – жалобно ответил он.

– И я не знаю.

Брат ушел расстроенным. Даже не просто расстроенным, араздавленным. Он был еще очень молод, а моральный выбор всегда дается нелегко.Закрывая за ним дверь, Настя думала о том, что большие деньги не делаютчеловека взрослее и мудрее, наоборот, они зачастую избавляют от необходимостирешать такие проблемы, разбираясь с которыми люди как раз и делаются болеезрелыми и мудрыми. Это все равно что постоянно носить очки даже при оченьмаленькой близорукости: глаз перекладывает свою работу на линзу, и без нагрузкився система постепенно атрофируется, а близорукость прогрессирует.

Виктор Костыря шел за Дашей Сундиевой по ставшему привычныммаршруту от университета до ее дома. Как она не боится возвращаться одна такпоздно, удивлялся Виктор, в который раз уже «провожая» девушку по темным, плохоосвещенным улицам. И ведь грязь на тротуарах такая, что быстро не побежишь вслучае опасности: все время нужно смотреть, куда ногу ставишь. И народу вдвенадцатом часу ночи на улице нет.

Девушка сегодня не была такой спокойной, как раньше. Обычноона ходила в среднем темпе, не торопилась, не оглядывалась и, по убеждениюКостыри, не «проверялась». А сегодня ее походка была неровной, будто что-то еебеспокоило, хотя это могла быть просто неудобная обувь или плохое настроение.

Виктор держался на порядочном расстоянии от Даши, благозрение у него было на зависть хорошим. Проехавшая мимо на большой скоростимашина обдала его брызгами омерзительно грязной воды, и он прошипел ей вследтакое же грязное ругательство. Внезапно он замер. Машина, взвизгнув тормозами,остановилась прямо возле идущей впереди девушки. Даша ускорила шаг, но измашины выскочили два здоровенных амбала. Один из них схватил ее сзади за шею,другой вытащил из кармана пистолет и прижал дуло к ее животу. Все происходилобыстро и совершенно бесшумно, и Виктору казалось, что он смотрит немой фильм.Вжавшись спиной в стену дома, стараясь казаться невидимым, он впился глазами вразворачивавшуюся вдалеке сцену. «Нам свидетели не нужны. От очевидца допокойника дорожка короткая…» Он слишком хорошо помнил слова, сказанные емустранной женщиной в красном костюме, чтобы рискнуть себя обнаружить.

Дашу втащили в машину. Хлопнули дверцы. Все кончилось.

Виктор выждал еще немного и осторожно пошел вперед.Остановившись у того места, где только что была Даша, он достал карманныйфонарик и посветил на землю. Там была кровь. Никаких сомнений, это была кровь.Почему же он не слышал выстрела? Потому что пистолет был с глушителем? Да,наверное. Ну и дела…

Настя снова перемотала пленку и включила воспроизведение. Нупочему же этот эпизод возле рынка в Конькове не дает ей покоя? Она смотрелазапись, наверное, в сотый раз и не понимала, почему ее не покидает остроечувство тревоги. Более того, это чувство не проходило, оно становилось всесильнее, а причина его вновь и вновь ускользала от нее.

Глаза болели от постоянного напряжения, начала раскалыватьсяголова. Она вышла на кухню, где Леша Чистяков методично раскладывал пасьянс. Наплите вкусно похрюкивало жаркое под крышкой огромной кастрюли.

– Проголодалась? – спросил Леша, не отрывая глаз отразложенной колоды и перекладывая красную масть на черную.

– Пока нет, голова только сильно болит.

– Это от голода, – авторитетно заявил профессорматематики. – Надо поесть, и все сразу пройдет.

– Давай, – вяло согласилась она. Может, так и вправдубудет лучше.

Она лениво ковыряла вилкой в тарелке с едой, хотя обычно сбольшим аппетитом поглощала Лешкину стряпню. Он по-настоящему хорошо готовил, ау нее не было к кулинарному делу ни малейших способностей, да вдобавок еще еелегендарная лень…

– Лешик, ты не хочешь попробовать помочь мне? –осторожно спросила она, считая свои слова невероятной наглостью: мало того, чтоЛешка привез к ней домой свой компьютер и из-за этого вынужден жить здесь, хотяв Жуковском ему, наверное, удобнее да и к работе ближе, мало того, что он ходитв магазины и готовит ей обеды и ужины, так теперь она собирается оторвать егоот вечернего пасьянса с тем, чтобы он попробовал ей помочь. «Любойсреднестатистический мужик давно бы уже послал меня вместе с моими „примочками“по отдаленному адресу. И как только Лешка меня терпит? Кажется, я употребилаодно из словечек Бокра. Надо же, как быстро они прилипают».

– А в чем проблема? – спокойно поинтересовалсяЧистяков.