никогда не повторялся. А прекратив свое отшельничество, он не примкнул ни к числу учеников Иоанна, ни к так называемой «секте ессеев», достаточно хорошо тогда известной, ни к какой-либо еще из имевшихся на тот момент религиозных организаций.

Его явно не интересовало ни обрядо-смысловое совершенствование тогдашней официальной религии, чем фактически занимался Иоанн Креститель, ни создание «чего-то новенького», к чему были склонны ессеи и кумраниты, организовывавшие свои изолированные общины.

Он вообще не интересовался теми вопросами и темами, которыми просто обязан интересоваться «каждый нормальный проповедник»! Так, Иисус был совершенно равнодушен к борьбе Иоанна Крестителя за чистоту брачно-сексуальных отношений вообще, и конкретно царя Ирода — в частности. Более того, Иисус даже не выступил в защиту Иоанна, когда тот, за свое активное и публичное вмешательство в личную жизнь правителя, был брошен в тюрьму. А когда Иоанн в этой тюрьме лишился головы, будучи казнен по приказу Ирода, Иисус, хотя и был опечален этой жестокой казнью и смертью Иоанна, но так и не подумал поднять выпавшее из рук Иоанна знамя борьбы за брачно-сексуальную чистоту.

Так же не стал Иисус и совершать те сакральные омовения/крещения, которым придавал столь огромное значение Иоанн. Да, как ни странно, а одно из центральных «таинств» христианской церкви совершается христианами вовсе не потому, что так делал сам Иисус!

В Евангелии от Иоанна, правда, имеются слова: «После сего пришел Иисус с учениками своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил» (Ин. 3:22). Однако уже в начале следующей главы следует разъяснение: «Хотя Иисус сам не крестил, а ученики его» (Ин. 4:2). Более никаких упоминаний о том, чтобы Иисус проводил этот религиозный обряд, ни в одном из Евангелий нет. Так что очевидно, что этот обычай христиане позаимствовали у Иоанна, а не переняли его от Иисуса, который ни этого и никакого другого религиозного обряда не совершал и не придумывал.

Иисус не был основателем религии. Это не входило в его планы. Вполне возможно, отчасти потому, что он считал свое время, свой век завершением трагической истории человечества и началом прекраснейшей и нескончаемой эпохи Царствования самого Бога, а свое поколение — последним страдающим поколением людей. А раз так — зачем все эти лишние хлопоты с организацией еще чего-то там религиозного, вдобавок к тому, что уже имеется?..

Подтверждением этому является тот факт, что христиане первые 2–3 десятилетия своего существования тоже никакой новой религии организовывать даже и не пытались. В Иерусалиме была организована община тех, кто считал Иисуса Мессией (Христом), но Мессией исключительно в рамках представлений о нем традиционного Иудаизма. Как я уже здесь отмечал, люди, входившие в иерусалимскую общину, в религиозном плане нормально исповедовали традиционный Иудаизм, лишь с тем отличием, что почитали Иисуса, как уже явленного Богом Мессию, в то время как остальные Иудеи продолжали (и продолжают) его лишь ожидать.

Иерусалимские «христиане» вовсе не были никакими там христианами. Организовавшись в плотносбитую общину на принципах «все сдать и поделить», они продолжали соблюдать все правила Иудаизма, обрезывая своих детей, участвуя в богослужениях иерусалимского Храма, принося там положенные жертвоприношения животных и так далее. Никакого собственного религиозного ритуала у них, первые несколько десятилетий, не было вовсе.

Те же, кто становились последователями Иисуса вне Иерусалима, по проповеди Павла, плотносбитых общин не организовывали, а просто периодически собирались где-нибудь и у кого-нибудь на встречи, которые очень красиво назывались «вечерями любви». И те же полтора-два десятка лет, а может быть и больше, проводили на этих встречах время так, что их можно назвать не «вечерями», а скорее вечеринками!..

Во всяком случае, начав предпринимать попытки по «наведению порядка» на таких вечерях-вечеринках, Павел описывал их следующим образом: «Когда вы собираетесь вместе, то на самом деле не вкушаете вечерю Господню, ибо когда вы едите, то каждый из вас ест собственный ужин, и один остается голоден, а другой — пьян» (1-е Коринфянам, 11:20–21, современный перевод).

Как можно видеть, никаких обрядов, никаких религиозных церемоний во время собраний общин, организованных Павлом поначалу не было вовсе. Просто приходили в назначенное место каждый со своим, ели, пили (и судя словам «а другой — пьян», не только воду), общались… Было бы хоть какое-то изначальное намерение организовать нечто именно религиозное, — ничего даже и близко подобного этим вечеринкам никогда бы не возникло, как, например, у тех же вышеупомянутых ессеев!

Так что, вполне очевидно, что ни сам Иисус, ни последовавшие поначалу его примеру ученики, никаких религий не организовывали. В новую религию под названием «христианство» все это стало постепенно преобразовываться лишь десятилетия спустя.

Чем же тогда занимался Иисус, если не учреждал новую религию? А занимался он, как уже говорилось, распространением своих идей и целительством. Не столь уж редким было в те времена явление под названием «бродячий проповедник», и Иисус был одним из них.

Вместе с группой своих учеников, он перемещался по пыльным дорогам из селения в селение, из города в город, проповедовал людям свое Возвещение Радости, исцелял тех, кто в том нуждался. Слава уникального целителя была у него огромная, и шла она далеко впереди его славы, как проповедника. Люди, как говорится, «шли на него» прежде всего как на врачевателя их тел, воспринимая его, как врачевателя своих душ лишь во вторую очередь, да и то не все и не всегда.

И такой род популярности Иисуса не очень-то радовал. Да, он исцелял нуждающихся в физическом исцелении, но свою главную цель он видел не в целительстве, а в проповеди. Уж кто-кто, а он-то прекрасно понимал, что жить становится лучше тогда, когда перестает болеть, прежде всего, душа, а не тело…

Поэтому многим своим исцеленным он прямо запрещал рассказывать другим о том, что они получили исцеление через него. Он понимал, что исцеленное тело все равно рано или поздно непременно опять заболеет, и тогда человек должен будет суметь помочь себе сам, а для этого нужны новые представления, новое понимание себя, мира и Бога — для этого необходима та самая «метанойя», о которой здесь уже было много сказано, и к которой Иисус всех и призывал.

Но к необходимости достижения каких-то внутренних, ментально-эмоциональных перемен люди всегда относились с куда менее значительным интересом, нежели к возможности получить от кого-то что-то для своего тела. Поэтому в основном к Иисусу шли за исцелениями, и он, несмотря на то, что такая ситуация его радовала мало, все же исцелял.

То, что он действительно обладал неким мощным даром целительства, это, судя по всему, является чистой правдой.