– У меня тоже уходят. Я жду две минуты и выдвигаюсь к палате.

По пути в палату Стэфани видела испуганно выглядывающих пациентов и жмущийся к стенам персонал. Но ее это мало волновало. Даже три трупа в просторном больничном холле не вызвали у нее никакого отклика.

Девушку интересовало только одно-единственное помещение во всем госпитале. То самое, где в дверях стоял окровавленный человек, укрывшийся за стальным сейфом с приляпанным на внешнюю стенку простым гражданским бронежилетом. Так себе, если честно, защита.

Он уверенно сжимал два короткоствольных штурмовых автомата. И выглядел необыкновенно внушительно. Особенно выделялись глаза. Взгляд был пронизывающим и очень колючим. Не пугающим и не мертвым, как у заматеревших убийц. Он был живым и полон ярости и особенной энергии. Стэфани не доводилось видеть подобные взгляды. Близко по энергетике можно было подобрать разве что, как смотрят гиперсексуальные малолетки, дорвавшиеся до вожделенного женского тела.

– Я от барона. Мы помощь. Если надо, то… – но договорить Стэфани не успела.

– Я знаю, кто вы. – Человек убрал автоматы и полностью выглянул из-за своей импровизированной баррикады. Стэфани машинально отметила, что его левая нога была утянута самозаживляющими бинтами, а на боку пыхтел трудяга автодок и присутствовали следы серьезного хирургического вмешательства.

– Хэлвиг? – Только сейчас Стэфани сообразила, что бойцом, сдерживавшим наемных убийц, был не телохранитель, а сам потомственный дипломат, вряд ли понимавший, за какой конец автомата хвататься.

– Астахов в коме. Ему нужна срочная операция. – Хэлвиг, несмотря на ранение и усталость, выглядел сейчас для Стэфани этаким рыцарем, бесстрашным и необыкновенно надежным. Мужчина понравился Стэфани. И это решило его судьбу.

– Мы все организуем. – Девушка ни разу не была идеалисткой. В ее голове по-прежнему отчетливо мелькали мысли о полученном задании. Стэфани прекрасно отдавала себе отчет, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы втереться в доверие к мужчине, воспользовавшись его слабостью.

Одно стремительное и невинное касание в области поясницы угодило дипломату точно в район седалищного нерва. У Хэлвига мгновенно возникла жгучая и колющая боль в ягодицах и спине. Ноги подкосились. И он с удивлением буквально рухнул на руки девушке.

Стэфани ловко подхватила пошатнувшегося дипломата. И пока мимо нее, все поняв без команды, скользнула Искра, чтобы заняться Астаховым, Стэфани, воровато оглянувшись, потащила свою добычу в укромное место, в отдельную одноместную комнатенку, очевидно, предназначенную тут для персонала.

– Что вы делаете? – Хэлвиг плохо соображал от нахлынувшей боли. А Стэфани приземлила его на кровать и, не отвечая на вопрос, просто без затей раздавила перед его носом ампулу с сокрушительным возбудителем «фермент В-17».

– Черт, – только и смог вымолвить дипломат, понимая, что необъяснимым образом возбуждается.

А Стэфани кратко дала команду, и бронескафандр мгновенно стек к ее ногам жидкой металлической лужицей. У Хэлвига от охватившего нетерпения перехватило дыхание.

– Нравлюсь? – Стэфани чуток издевалась над беспомощным мужчиной, у которого сейчас вместо мозгов была только одна-единственная похотливая мысль. Следом, не вслушиваясь в его мычания, двигаться он все равно толком не мог, девушка в два движения приспустила ему брюки и развернула его на бок.

Затем она присела на край кушетки и просунула руку у него сзади, между ног. Обхватив воспрянувшее хозяйство ладонью, Стэфани стала двигать вперед и назад. Помимо ласки, Хэлвиг должен был ощутить приятное чувство, от того, как ручка девушки, скользит у него между ягодицами. Первый оргазм был для дипломата ошеломительным.

А девушка только улыбнулась и продолжила свой натиск. Секс сближает, а хороший секс привязывает похлеще любых кодировок сознания. Это была аксиома. А если еще и мужчина в ее вкусе, Стэфани облизнулась и почувствовала накатывающее возбуждение. Задание барона будет выполнено.

* * *

Треск шевельнувшегося цифрового окуляра единственного уцелевшего дальномера прервал бесконечную цепь рассуждений комтура[11] уничтоженной орбитальной крепости Барра. Комтур так и не удосужился получить собственное имя. Ему достался лишь длинный идентификационный код, данный при оцифровке сознания.

Увы, при переносе полного слияния тогда не получилось. И часть функций, отвечавших за быстроту реакции и координацию, были безвозвратно утеряны. Пострадала также долговременная память. Комтур никак не мог вспомнить, кем он был до своего перерождения.

В памяти была только одна сцена:

«Большой синий указатель, на котором было написано название улицы. Это ни о чем ему не говорило. Он точно никогда раньше не слышал о ее существовании. Вообще все на этой сельской дороге не выглядело обычным или привычным. Огромные ветвистые деревья и кустарник, разросшийся вдоль дороги без всякого ухода. Вдалеке виднелся заброшенный особняк с провалами дыр, где должны быть ставни или окна, весь заросший лианами и местами в потеках от дождей. Ему захотелось немедленно убраться отсюда прочь. Но вдруг шагать стало больно. Ногам было холодно на выложенной каменной плитке, а в ступни врезались мелкие камешки гравия.

В босые ступни? Взгляд вниз подтвердил, что это его босые ноги сейчас бредут по каменистой дороге. Армейские брюки были задубевшими от грязи и крови. Крови?

Но это была не его кровь. В памяти не было совершенно никаких воспоминаний. В этот момент рядом с ним зависла тихоходная гравитационная платформа. На ней восседала вполне себе симпатичная женщина, которая мило улыбнулась ему:

– Привет. Забирайся и полетели. – Женщина хлопнула рядом с собой.

Он не стал отказываться, а внимательно посмотрел на нее. Завитые каштановые волосы спускались почти на глаза, придавая элегантный классический вид. Милое лицо, пухлые губы, белые серьги. Обтягивающая военная майка, среднего размера грудь и лобок, вырисовывавшийся под камуфлированными хлопковыми шортами. Шорты были очень коротки, позволяя рассмотреть мясистые, но в хорошей форме бедра».

Следующее воспоминание было ярче, но гораздо короче:

«Женщина с гравитплатформы отзывалась на имя Надежда. Она активно жестикулировала, касаясь своего случайного попутчика сначала кончиками пальцев, а потом уже всей ладонью. Ее глаза все время неотрывно смотрели на него, как бы сигнализируя, чего она так хочет. И он, прямо посреди ничего не значащей беседы, убедившись, что отказа не будет, засунул руку ей в шорты, забрался под трусы и сжал правую ягодицу.