— Но наконец все разошлись, чтобы ворочаться с боку набок без сна, гадать и выстраивать в уме головокружительные схемы... Да, ночьюнаверняка происходили потаенные перевороты. Признаюсь, жутко приятно сознавать,что все как один тревожились о моем драгоценном здоровье. Кое-кто, безусловно,искренне желал, чтобы я пришел в себя, кому-то этого вовсе не хотелось. Апосреди всего этого круговращения эмоций валяюсь я, слабый, беспомощный, нежелающий разочаровывать тех, кто всей душой — за мое выздоровление. Джерардсразу накинулся на меня и давай выпытывать подробности. Когда мне это надоело,я послал за тобой.

— На всякий случай, если ты до сих пор этого незаметил, обрати внимание: я пришел. Что ты хотел мне открыть?

— Спокойствие, братец! Спокойствие! Припомни, скольколет ты проторчал в Тени, понятия ни о чем не имея... — Бранд очертил зажатой впальцах сигаретой круг. — Ты ведь ждал столько времени, пребывая в неведении,пока я не нашел тебя и не попытался восстановить тебя в твоих правах. Что посравнению с этим какие-то жалкие мгновения?

— Мне говорили, что ты искал меня, — вернулся я кинтригующей теме. — Меня, честно сказать, это удивило — ведь мы расстались не всамых лучших отношениях.

— Это точно. Но со временем я прощаю обиды.

Я фыркнул.

— Я вот думаю, стоит ли тебе рассказывать все и чему изсказанного ты поверишь, — прищурившись, проговорил Бранд. — Сомневаюсь, что тыпримешь все как есть, но смею тебя заверить, что, за исключением кое-какихмелочей, намерения у меня самые альтруистические.

Я снова фыркнул.

— Однако это правда, — продолжал Бранд. — И дабы ты несомневался, я добавлю: мои намерения таковы, что другого выбора у меня простонет. С чего же начать? Начало — это всегда самое трудное... С чего бы я ниначал, всегда отыщется что-то такое, что было раньше... Тебя тут так долго небыло. Но если уж отталкиваться от чего-то, то пусть это будет престол Амбера.Ну, вот я и произнес эти слова. Видишь ли, сразу после твоего исчезновения мыстали придумывать, как бы захватить престол. В некотором смысле эти размышлениябыли подстегнуты тем, что ты исчез. Отец подозревал, что к этому приложил рукуЭрик, но доказательств не имел. Ну а мы провоцировали и эксплуатировали эточувство — там словечко, сям словечко, еще и еще. Годы шли, тебя никак неудавалось разыскать, и все сильнее казалось, что ты и в самом деле умер.Неприязнь отца к Эрику росла с каждым днем. Как-то вечером, когда за столомсобрались почти все наши, я завел какой-то совершенно нейтральный разговор, иотец заявил, что никогда братоубийца не воссядет на престоле Амбера. Говоряэто, он не спускал глаз с Эрика. Ты знаешь, как папаша умел порой посмотреть.Эрик вспыхнул, будто солнце на закате, у него, похоже, кусок в горле застрял. Апотом папаша пошел дальше, гораздо дальше, чем все мы ожидали или хотели.Честно тебе скажу — не знаю, для чего он все это выложил: не то дал волючувствам, не то действительно говорил что думал. А сказал он, что почтинаверняка решил назначить тебя своим преемником, а потому твое исчезновениепринимает очень близко к сердцу. Он не заговорил бы об этом, если бы не былуверен в том, что тебя нет в живых. Через несколько месяцев мы воздвигли твойсклеп, чтобы слова отца обрели материальное подтверждение, а еще постарались,чтобы никто не забывал о тех чувствах, которые папаша питал к Эрику. После тебямы считали Эрика главным претендентом на престол.

— Мы? Кто еще, кроме тебя?

— Спокойствие, Корвин. Последовательность и порядок,время и акценты. Ударения, интонации... Слушай. — Бранд взял у меня новуюсигарету, прикурил ее от окурка первой и прочертил в воздухе линию горящимкончиком. — Следующий пункт плана требовал того, чтобы мы убрали отца изАмбера. Этот пункт был самым важным и опасным, и вот тут мнения разделились.Мне пришлась не по сердцу мысль о сговоре с силами, в природе которых я малочто понимал. Особенно мне не нравилось то, что сговор давал им некую власть наднами. Пользоваться Тенями — это одно, а вот давать им пользоваться собой —совсем другое. Это мерзко, каковы бы ни были обстоятельства. Я выступил противэтого, но большинство выступили «за». — Бранд усмехнулся. — Двое против одного.Да, нас было трое. И мы начали действовать. Устроили ловушку, и отец в неепопался.

— Он еще жив? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Бранд. — Потом дела пошли худо. Уменя своих собственных неприятностей было по горло. После отъезда отца наш планпредусматривал укрепление наших позиций в ожидании того момента, когда всеповерят, что отец умер. В идеале нам нужно было заручиться сотрудничествомодного человека — Джулиана или Каина — не важно, кого именно. Видишь ли, Блейзна ту пору отчалил куда-то в Тень и сколачивал там большое войско...

— Блейз! Он был одним из вас?!

— Естественно. Мы прочили его на престол — конечно, приусловии достаточного влияния на него. В итоге должен был получиться триумвират.Ну, короче, Блейз отправился собирать войско, как я уже сказал. Мы надеялись набескровный захват власти, но должны были приготовиться к такому оборотусобытий, что слов для победы могло оказаться недостаточно. Если бы Джулианоткрыл нам землю или Каин — море, мы могли бы без проблем перебросить войско вАмбер и продержались бы силой оружия, если бы потребовалось. Увы, я сделалставку на ненадежного человека. По моим расчетам, Каина было легче подкупить,чем Джулиана. Словом, я тонко и деликатно посвятил его в суть дела. И поначалуон вроде бы клюнул. Но... то ли потом передумал, то ли сразу меня хитро надул.В общем, как бы то ни было, через какое-то время он решил, что для него болеевыгодно поддерживать нашего соперника в борьбе за трон. Понимай: Эрика. Правда,надежды Эрика на престол сильно пошатнулись из-за того, как к нему относилсяпапаша... но папаша исчез, а наши действия давали Эрику шанс засветиться в ролизащитника Амбера. К несчастью для нас, такая позиция и его самого уводила нашаг в сторону от трона. А что того хуже, Джулиан и Каин привели войска Амбера кприсяге на верность Эрику, великому защитнику. Вот так образовалось второетрио. Эрик принес публичную клятву защищать престол, и тем самым между намибыла проведена черта. Естественно, положение мое на ту пору было самоенезавидное. Партия Эрика смотрела на меня как на врага, но не знала, кто моиприспешники. И все же бросить меня в темницу или пытать они не могли, потомучто я быстренько выскользнул бы из их ручек, уйдя по Козырю. Ну а убить меня –значило столкнуться со скорым отмщением неведомо от кого... Словом, должно былоустановиться что-то вроде молчаливого напряженного перемирия. А еще Эрик стоварищами видели, что выступить против них открыто я тоже не в состоянии. Замной пристально следили.