— Красотища... — пробормотал он восхищенно. — Что-товроде Таро. Старые, да?

— Да.

— Какие холодные... Я таких никогда не видел. Ой,послушай, да ведь это ты! А разодет-то, ну прямо рыцарь какой-то! Они для чего,карты эти?

— Так, для одной жутко сложной игры, — отговорился я.

— Но если тут изображен ты, как же они могут бытьстарыми?

— Я не говорил, что это я. Это ты сказал.

— Ну да... Тут изображен твой предок?

— Что-то вроде того.

— А вот это красотка! И рыженькая тоже ничего себе...

— Да, пожалуй...

Билл сложил карты и убрал в коробку. Отдал мне.

— Единорог просто чудо как хорош!.. Мне, наверное,нельзя было трогать, да?

— Да нет, ничего страшного.

Билл вздохнул, откинулся на спинку стула, заложил руки заголову.

— Странный ты все-таки человек, — проговорил онзадумчиво. — Есть в тебе что-то непонятное, Карл, сверх всей этой твоейсекретной службы или как там ее, — а непонятное всегда интриговало меня. Яникогда не сталкивался так близко с настоящими тайнами.

— И это-то, по-твоему, тайна – холодная колода Таро? —усмехнулся я.

— Да нет, — смутился Билл. — Это так, пикантностьнекая... Дело, конечно, не мое — ну то, чем ты занимался в последние годы, нопоследний случай... Ничего понять не могу.

— То есть?

— После того как я тебя доставил сюда и отвез Алисудомой, я вернулся к твоему дому — думал, может, на месте разберусь, что с тобойстряслось. Снег уже перестал идти, и твой след был хорошо виден. Он тянулся подвору и вокруг дома. — Я кивнул. — Но это ты полз, это понятно. Но никакихдругих следов — ни твоих, ни чьих-то еще — к дому не вело. Да и от дома тоже.Ничто не говорило о том, что тот, кто тебя ранил, ушел оттуда.

Я усмехнулся:

— Что, думаешь, я сам себя пырнул?

— Нет, нет, конечно. В доме никакого оружия не было. Я пошелпо кровавому следу и попал в спальню, к твоей кровати. У меня с собой толькофонарик был, но от того, что я там увидел, у меня просто голова кругом пошла.Такое впечатление, что ты появился прямо там, на кровати, истекая кровью, апотом как-то поднялся и пополз.

— Что, конечно, невозможно.

— Но следов-то больше не было никаких, вот дело-то вчем!

— Может, снегом замело?

— А твой след остался? — Билл покачал головой. — Нет,не получается. Надеюсь, ты когда-нибудь надумаешь и расскажешь мне, что случилосьна самом деле.

— Постараюсь не забыть, — сказал я.

— Хорошо, — кивнул Билл. — Только у меня странноечувство... Может быть, я тебя никогда больше не увижу. Знаешь, я себя ощущаювторостепенным актером в мелодраме, который томится за кулисами, толком не зная,что происходит на сцене.

— Прекрасно понимаю, — сказал я. — Сам иногда хочусодрать шкуру с автора этой пьесы. А ты попробуй посмотреть на дело иначе:таинственные истории редко оказываются такими, какими их себе представляешь.Как правило, все оказывается просто и пошло, и, когда правда раскрывается,остаются одни мотивы — примитивнее некуда. Гадать и пребывать в иллюзиях поройнамного приятнее.

Билл улыбнулся:

— Ты говоришь, как всегда. И все-таки бывали случаи,когда ты начинал проговариваться. Несколько раз...

— Что это мы со следов на меня перескочили? — оборвал яБилла. — А я как раз вспомнил: просто я пришел в дом тем же путем, что ивыбирался оттуда. И, наверное, когда полз, стер следы, что вели к дому.

— Неплохо, — кивнул Билл. — И тот, что на тебя напал,тем же путем в дом проник?

— Наверное.

— Замечательно, — сказал Билл. — Ты великий мастерликвидировать любые сомнения. Но для меня перевешивают доказательства чего-топотустороннего.

— Потустороннее? Брось! Странное — еще куда ни шло. Вопросинтерпретации.

— Или семантики. Ты полицейский отчет об аварии читал?

— Нет. А ты?

— Ага! А что, если его подробности более чем странны?Ты тогда оставишь за мной слово «потустороннее»?

— Идет.

— И ответишь на один вопрос?

— Не знаю, смотря что за вопрос.

— Вопрос простой. Ответить можешь «да» или «нет».

— Ладно, договорились. Ну, так что там было, в отчете?

— Там записано, что после сообщения об аварии к меступроисшествия была послана дежурная машина. На месте происшествия полицейскиеувидели странно одетого человека — он оказывал тебе первую помощь. Незнакомецутверждал, что вытащил тебя из свалившейся в озеро машины. Было похоже на то —он тоже промок до нитки. Мужчина среднего роста, худой, рыжеволосый, в одежде зеленогоцвета. Один из полицейских отметил, что он напомнил ему кого-то из героевфильма про Робин Гуда. Назвать себя от-казался, не захотел проследовать вполицейский участок и сделать какое-либо заявление. Когда полицейские сталинастаивать, чтобы незнакомец поехал с ними, он громко свистнул, и откуда нивозьмись появилась белая лошадь. Тогда он вскочил на нее верхом и ускакал. Стех пор его в этих краях не видели.

Я рассмеялся. Стало больно, но сдержаться было невозможно.

— Будь я проклят... — проговорил я, морщась от боли. —Все мало-помалу проясняется.

Билл несколько мгновений смотрел на меня в упор.

— Правда? — спросил он наконец.

— Да, — кивнул я. — Похоже на то. Пожалуй, стоилопопасть под нож и вернуться ради всего, что я сегодня узнал.

— Странный порядок событий... — произнес Билл и потерподбородок.

— Пожалуй, — согласился я. — Зато во всем, чего яраньше не знал, порядок восстанавливается. Одно это стоит моего признания, хотяоно и ненамеренное.

— Это все из-за того парня на белой лошади?

— Отчасти, отчасти... Билл, скоро я отсюда исчезну.

— Скоро не получится.

— Все равно... Те бумаги, про которые ты говорил...Лучше, чтобы я их подписал сегодня.

— Ладно, заеду во второй половине дня, привезу.Только... мне бы не хотелось, чтобы ты каких-нибудь глупостей натворил.

— Уверяю тебя, с каждой минутой я все более осторожен ипредусмотрителен.