Что-то мне в этом вопросе не понравилось — наверное, тон,каким он был задан. И тут же в сознании замелькали крошечные вспышки озарения...Не могла ли Флора представить меня психом еще до того, как меня перевезли в«Гринвуд»? Нет ли такой записи в моей здешней истории болезни? Не указано ли,что я сбежал из какой-нибудь психушки? Прошло много времени, и я не знал, чеммне это грозит с точки зрения закона. Но даже если все именно так, то могливедь меня в какой-нибудь другой инстанции освидетельствовать как психическиполноценного человека? Благоразумие — да, наверное, благоразумие, вот чтозаставило меня лечь на бок и посмотреть на наручные часы врача. Где-то всумраке сознания сохранилась память о том, что, когда он проверял мой пульс, наруке у него были часы с календарем. Точно. Часы были именно такие. Отлично.Какой там день и месяц? Двадцать восьмое ноября. Я быстренько произвел в умеперерасчет по своему коэффициенту и получил год. Все верно, семь лет назад.

— Нет, — сказал я. — Не консультировался. Я просторешил, что мозг у меня поражен скорее органически, чем функционально, и выкинулвсе, что забыл, образно выражаясь, в мусорное ведро.

— Ясно, — кивнул врач. — Медицинскую терминологию вызнаете неплохо. Такое бывает с людьми, которые много лечились.

— Да, — согласился я. — Я про это много читал.

Доктор вздохнул и встал.

— Послушайте, — сказал он. — Я собираюсь позвонитьмистеру Роту и сообщить ему, что вы пришли в себя. Так, наверное, лучше будет.

— То есть?

— Ну, он все-таки ваш друг — поговорите с нимоткровенно, прежде чем встретитесь с полицией.

Врач открыл блокнот на той странице, где записал мойвозраст, приготовился что-то записать, удивленно вскинул брови и растеряннопроговорил:

— Кстати, а какое сегодня число?

Мне нужна была колода. Вещи мои скорее всего убрали в ящичекстоявшей у кровати тумбочки, но дотянуться до нее было невмоготу. Да и, правдусказать, торопиться было особо некуда. Восьмичасовой сон в Амбере — этодвадцать здешних часов, так что там еще наверняка все на своих местах. Конечно,нужно успеть связаться с Рэндомом и придумать какую-нибудь версию — почему этопоутру меня не окажется дома. Но это потом.

Времена такие, что мне ни в коем случае нельзя навлекать насебя подозрения. Кроме того, непременно нужно узнать, что скажет очнувшийся кутру Бранд. Дальнейшие мои действия напрямую диктовались сутью его рассказа. Япринялся размышлять. Если я буду вынужден поправляться после ранения здесь, тов Амбере времени пройдет меньше. Надо очень точно рассчитать время и избежатьвозможных осложнений ситуации. Я надеялся, что вот-вот приедет Билл. Мне нетерпелось выяснить кое-какие подробности.

Билл родился в этих краях, учился в Буффало, потом вернулся,женился и стал работать в отцовской фирме. Вот и все. Меня он знал какармейского офицера в отставке, который время от времени путешествует понеизвестно каким делам. Оба мы состояли членами местного клуба, где я,собственно, с ним и познакомился. Что-то около года мы только здоровались иникогда подолгу не беседовали. А потом случайно оказались рядом за стойкой вбаре, и выяснилось, что Билл просто без ума от военной истории — особенно егоинтересовали наполеоновские войны. Мало-помалу мы подружились иприятельствовали до того самого дня, когда я попал в беду.

Время от времени я потом вспоминал Билла. И не заглянул кнему, когда прошлый раз навещал эту Тень, лишь потому, что боялся расспросов.Дел было у меня по горло, готовых ответов я заранее не придумал, а потому немог себе позволить насладиться его компанией. А вообще я планировал как-нибудьзаглянуть к нему, когда в Амбере все утрясется. Жаль, что мы встретились с нимне в клубном зале.

Билл приехал примерно через час — невысокий, полноватый,краснощекий, немного поседевший. Улыбнулся, кивнул мне. Я к тому времениухитрился сесть. Попробовал пару раз вдохнуть поглубже и понял, что рановато.Билл взял меня за руку, придвинул стул к кровати. В свободной руке у него былнебольшой портфельчик.

— Ну и напугал же ты меня ночью, Карл! Я поначалуподумал, что это не ты, а твой призрак, — признался он.

— Еще бы чуть-чуть, так бы оно и было, — сказал я. —Спасибо тебе, дружище. Как делишки?

— Да как? Дел выше крыши, как обычно. Только ещебольше.

— А как Алиса?

— Отлично! У нас двое новых внучат — детишкиБилла-младшего, двойняшки. — Билл вытащил бумажник и достал из него фотографию.— Вот, полюбуйся.

Я посмотрел на фото и отметил явное фамильное сходство.

— Даже не верится, — сказал я.

— А ты совсем не изменился.

Я криво усмехнулся и положил руку на живот.

— Да, если не считать вот этого...

— Где тебя носило?

— Господи, где меня только не носило! Трудно сосчитать— где я только не был.

Билл помолчал, потом пристально посмотрел на меня и спросил:

— Карл, в какую передрягу ты угодил?

Я улыбнулся:

— Если ты имеешь в виду какие-нибудь трения с властями,то тут все в порядке. Источник моих бед находится в другой стране, и ясобираюсь туда как можно скорее вернуться.

Билл успокоился. Его глаза блеснули за стеклами бифокальныхочков.

— Ты какой-нибудь военный советник, видимо? — Я кивнул.— Скажешь где?

Я покачал головой:

— Прости.

— Да нет, чего там, дело понятное, — произнес Билл. —Доктор Бейли рассказал мне о том, что, по твоим словам, произошло прошлойночью. Не для протокола: это как-то связано с тем, чем ты занимаешься? — Яснова кивнул. — Ну, тогда все более или менее ясно, — облегченно вздохнул Билл.— Более или менее. Я не стану тебя расспрашивать, кто за этим стоит и стоит ликто вообще. Я всегда знал: ты настоящий джентльмен и притом человекрасчетливый. Вот почему, когда ты пропал так неожиданно, я, уж ты прости,немного покопался. Но твой гражданский статус оказался так загадочен... Мнеочень хотелось узнать, что с тобой случилось, — я за тебя волновался. Ты не вобиде, надеюсь?

— В обиде? — переспросил я. — Билл, на свете так малолюдей, которым не все равно, что со мной! Я тебе благодарен. И потом, мнесамому интересно, что ж тебе удалось раскопать. Мне же никак не удавалосьосновательно углубиться в ту историю. Может, расскажешь мне, что ты вынюхал?