- Несмотря на тяжелый труд, они нежны и ухожены, - задумчиво произнес он, проводя пальцем по моей ладони. – Мозоли не загрубевшие, а свежие, словно ты трудишься совсем недавно. Нет ожогов и порезов, которые всегда покрывают руки поваров…

Вот чееерт… На секунду мне показалось, что сердце перестало биться и начало медленно опускаться куда-то в район пяток.

- Такие тонкие запястья… - Леон взял мою руку в кольцо своих длинных пальцев, словно измеряя. – Очень тонкие запястья для твоей фигуры…

Он оторвал взгляд от моих подрагивающих конечностей и уставился на мои глаза – единственное, что было видно из-под пристоли.

В этот момент я ощутила всю гамму чувств, в которых холодящий страх смешивался с любопытством, ожиданием и даже азартом.

И тут в дверь постучали.

- Леон, мы можем поговорить?

В кабинет вошла Гортензия, и при виде нас, так тесно стоящих друг к другу, в ее глазах появилось легкое удивление.

- Да, конечно, матушка, - герцог отошел от меня и сказал: - Ты можешь идти, Риа. Наша семья будет с нетерпением ждать следующей встречи с твоими удивительными блюдами.

- Благодарю вас, - я присела перед ними и быстро вышла из кабинета, чувствуя слабость от облегчения. Адреналин все еще блуждал в моей крови, и я только сейчас поняла, насколько близко была к разоблачению.

Все-таки это не может долго продолжаться… У Леона есть какие-то подозрения. Пусть не конкретные, но он умный мужчина и явно понял, что здесь что-то не так. На уровне интуиции, но понял. Приключение становилось все более опасным и непредсказуемым.

* *

- Что ты сказал бедняжке? – Гортензия присела в кресло напротив сына. – У нее были такие испуганные глаза.

- Ничего такого, что могло бы ее напугать, - ответил Леон и долгим взглядом посмотрел на пляшущие языки огня. – Я всего лишь дал ей золото, которое обещал и предложил работу в замке.

- Она согласилась? – женщина внимательно наблюдала за сыном, словно чувствуя, что с ним что-то происходит.

- Нет, Риа не может оставить матушку. О чем ты хотела поговорить со мной?

- О твоей женитьбе. Ты собираешься объявлять о ней? – Гортензия устало прикрыла глаза. – У Кэролайн случится срыв, тем более, после ужасного происшествия на обеде.

Леон тихо рассмеялся, и матушка осуждающе посмотрела на него.

- Ридган… Это некрасиво…

- Ладно, прости меня, - герцог улыбнулся матери, но тут же в его голосе зазвучала сталь. – А почему меня должны волновать переживания Кэролайн? Разве я что-то обещал ей?

- Нет, но она влюблена в тебя, это очевидно…

- Надеюсь, отец Кэро найдет ей достойного мужа, и она успокоится, - Леон принялся раздраженно постукивать пальцами по столу. – Сейчас меня больше всего беспокоит герцогиня, которая скрывается от меня неизвестно где.

- Ох, Леон… - вздохнула Гортензия. – Мне жаль бедную девушку… Ее нужно найти поскорее, чтобы не случилось беды… Наш мир очень жесток к женщинам.

- Вот для того я и женился на ней по доверенности, - объяснил герцог матери. – Когда по округе разнесется новость о том, что Рианнон моя жена, ее никто не посмеет обидеть.

- Да, это правильное решение, - согласилась Гортензия и вдруг спохватилась. – «Лунную радугу» не нашли?

- Пока нет, но мои люди рыщут во всех притонах и злачных местах, собирая информацию о воре, посмевшем украсть диадему, - успокоил ее Леон. – Ему не скрыться. Это дело времени.

- А ты знаешь, что в легенде о «Лунной радуге» говорится о проклятии?

- Конечно, знаю, - Леон скептически усмехнулся. – Если диадема пропадет, на нашу семью обрушатся несчастья и беды… Неужели ты веришь в это?

- А еще там говорится вот что: «Если «Лунную радугу» вернет женщина, властелин должен сочетаться с ней узами брака», - Гортензия весело посмотрела на сына. – Что ты об этом думаешь?

- Во-первых, я уже женат, - Леон тоже развеселился. – А во-вторых, это просто невозможно! Представь, если диадему принесет, например… Риа! Найдет тайник вора и притащит «Лунную радугу»! Мне что, жениться на поварихе?!

В таверне меня ждали с новостями, и когда я рассказала все, что со мной произошло, на кухне стоял хохот. Особенно веселилась Летиция, представляя одну из своих обидчиц в таком неприглядном виде.

- Мне кажется, герцог уже начинает что-то подозревать, - сказала Риви и, покраснев, спросила: - Там был Ардал?

- Да, граф тоже присутствовал на обеде, - ответила я. – Он вел себя сдержанно, хотя ему это давалось с трудом, но благородные мужчины так и ведут себя. Это их честь.

На лице сестры появилась довольная улыбка, в которой мелькнула гордость – Риви хотелось, чтобы он был таким.

- Так, мои голубки, - госпожа Розмари стукнула ладонями по столу. – Сегодня больше никаких дел. Надвигается буря, и нас ждет гадание. Карты Призрачной королевы снимут завесу тайны, и мы узнаем ваше будущее.

Мы вымыли посуду, накормили оставшихся на ночь посетителей и вышли во двор таверны, чтобы закрыть сараи и успокоить лошадей, чувствующих приближение непогоды.

Хотя еще до наступления полной темноты оставалось достаточно времени, но вокруг уже потемнело и сизая, громадная туча наползла на лес и закрыла сразу полнеба. Ее рваные края отсвечивали алым и в этом жутком свечении змеились черные ленты вихрей.

- Это не просто гроза – это надвигается буря, милочки, - хозяйка таверны посмотрела на грозовые облака и скомандовала: - Закрыть ворота, двери и все ставни. Ясно, великосветские дамы?

- Сейчас все исполним! – весело сказала я, и мы с Риви и Летицей бросились выполнять поручение.

Через несколько минут ветер рванул деревья и они зашумели, пригнулись, преклоняясь перед стихией. Закружились сорванные листья, полетели друг за другом, и один из них черкнув по лицу, опустился на мою ладонь.

- Пойдем внутрь, Рианнон, - сестра потянула меня к таверне. – Начинается дождь.

Из леса выскочил Мисти и я подхватила его на руки.

- Все, сорванец, домой.

Стоило нам войти внутрь таверны, как хлынули струи дождя и загрохотал гром, рассыпаясь осколками по окрестностям. Мы вошли на кухню, и я посмотрела в окно, за которым в щель между ставнями был виден лес.

Кусты прилегли к земле, и вся опушка затянулась серебристой завесой ливня. И вдруг наверху, словно что-то раскололось, и голубоватая молния впилась в старую ель. Дерево застонало, накренилось и с треском рухнуло на изумрудное разнотравье.

- Дерево упало! – воскликнула я, но госпожа Розмари выглядела спокойной.

- Ничего, таверна крепкая, выдержит, а дерево на дрова пойдет. Иди-ка сюда, будем гадать.