Он проверил замки чемодана, убедился, что он не раскроется в самый неподходящий момент, подтащил его к входной двери и собрался уже выйти из квартиры, как вдруг в дверь кто-то позвонил.

Он замер.

Он не был испуган – то новое существо, которым он стал, почти не знало страха. Но разумная осторожность заставила его затаиться, прислушиваясь к доносившимся из-за двери звукам.

– Лапочка, – раздался там озабоченный мужской голос, – это я! Открой, лапочка! Мы так давно не виделись!

Вот оно как! Значит, едва выгнав его из дома, жена успела завести любовника. А может, он у нее давно уже был. Может, она удачно сочетала приятное с полезным.

Впрочем, это его почти не беспокоило. Во-первых, он теперь стал совсем другим, его волнуют другие вещи, куда более важные, а во вторых… во-вторых, жена теперь – всего лишь окоченевшее тело в чемодане. Неодушевленный предмет, который глупо ревновать.

– Лапочка, открой!

Этот голос вызывал раздражение и неприязнь. Но в то же время от него притихший было голод снова стал почти невыносимым.

– Ленусик, открой! – повторял мужчина за дверью. – Открой, говорю! Я шампанское принес, твое любимое… Открой, лапусик! Не торчать же мне тут всю ночь!

Можно было и дальше таиться, делать вид, что в квартире никого нет, но этот идиот за дверью так голосит, что скоро все соседи выйдут на его крики. А ему никак нельзя привлекать внимание соседей к этой квартире. Эта квартира – идеальное убежище.

Так что лучше впустить этого любвеобильного говоруна внутрь.

Тем более что можно будет утолить голод.

Он повернул головку замка, открыл дверь.

На лестничной площадке стоял вальяжный мужик лет сорока в черном кашемировом пальто, с букетом в одной руке и бутылкой в другой. На лице его играла блудливая улыбка. Однако тут же эта улыбка сползла, ее сменили недоумение и детская обида.

– Ты кто? – спросил мужик, вглядываясь в темноту прихожей. – А Лена где?

– Лена в ванной, – последовал лаконичный ответ. – А я, вообще-то, муж. А вот кто ты?

– Я? – мужик растерянно заморгал. – Я Георгий… Постой, какой муж? Она говорила, что разошлась с мужем…

– Мало ли что она говорила. Женщины много чего говорят, нельзя всему верить. А ты что на лестнице стоишь? Заходи, поговорим!

Он попятился, облизнул губы.

– О чем говорить-то? – растерянно пробормотал мужчина и сделал шаг назад. Вся его вальяжность как-то полиняла.

– О жизни, – он едва заметно скривил узкие губы, наметив улыбку и прикинул – если сейчас шагнуть вперед, схватить этого Ромео за локти, втащить в прихожую, он и опомниться не успеет. А там – в горло и пить, пить, пить…

Голод стал невыносимым, от него начали путаться мысли. Он облизнул губы и начал медленно, незаметно приближаться к незадачливому любовнику. И тот замер, словно кролик под взглядом удава. Его глаза остекленели, лицо застыло, как маска.

Еще немного, еще несколько секунд… Он уже приготовился к прыжку, но тут в другом конце площадки приоткрылась дверь, из щелки высунулась острая лисья мордочка. Соседка. Он попытался вспомнить, как ее зовут, но не смог.

– Кто это здесь? – донесся любопытный голос. – Это вы, Никита? Вы знаете, который час?

Только ее не хватало! Теперь ничего не получится, нельзя же у нее на глазах…

Как будто этого было мало, у ног соседки из приоткрытой двери высунулась еще одна мордочка, раздался визгливый истеричный лай. Ну да, эта соседка никуда не выходит без своего йоркширского терьера… маленькое визгливое создание!

И тут любовник жены, который, казалось, уже полностью был в его власти, шевельнулся, тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, и бросился бежать. Он не остановился у лифта, а скатился вниз по лестнице, и где-то внизу громко хлопнула дверь.

Жаль, конечно, что не удалось утолить голод, но одно хорошо – больше этот идиот сюда не сунется…

Соседка проводила беглеца горящим от любопытства взглядом, терьер продолжал лаять, но без прежнего энтузиазма.

Он закрыл дверь, застыл в прихожей, выжидая, прислушиваясь.

Лай соседской собачонки наконец затих, дверь захлопнулась.

Можно подождать еще несколько минут и выходить – избавиться от чемодана и утолить наконец голод.

Он подождал еще немного, открыл дверь и вышел на лестничную площадку.

И тут дверь в дальнем конце площадки снова открылась, и соседка выкатилась из своей квартиры – на этот раз в пальто, прижимая собачку к необъятной груди.

– Представляете, Никита, – она бросилась ему наперерез и встала так, что перегородила дорогу к лифту. – Представляете, вы с вашим знакомым так шумели, что разбудили моего Плюсика. И теперь он ни за что не хочет спать, требует вывести его на прогулку! А кто это к вам приходил – Леночкин родственник? Кажется, я его несколько раз видела…

– Родственник, – процедил он сквозь зубы, пытаясь обойти соседку.

– А вы куда-то уезжаете? – соседка пронзительным взглядом уставилась на чемодан.

Ему показалось, что она просвечивает чемодан насквозь, как рентгеном.

– В командировку, – проворчал он.

– В командировку? С таким чемоданом? Что, очень длительная командировка?

– Нет, не длительная! – огрызнулся он. – Там у меня образцы продукции… разрешите пройти!

– Проду-укции? – протянула соседка с живейшим интересом, не обратив внимания на последние слова. – А что у вас за продукция? Косметика? – она потянула носом. – Какая необычная косметика! Как она странно пахнет!

– Нет, не косметика, ядохимикаты, – прошипел он, одновременно загораживая собой чемодан и заслоняясь рукой от света. – Средства для борьбы с насекомыми.

– С насекомыми? – интерес в ее глазах погас, но она все еще не сдавалась. – Меня этим летом на даче комары просто измучили! И что – действенное средство?

– Очень опасно для домашних животных! – добавил он, покосившись на притихшего йорка, не сводящего с него темные бусинки глаз.

– Да что вы! – соседка попятилась, испуганно прижимая к себе песика. – Какой ужас! Ты слышал, Плюсик? Очень опасно! Мы с тобой ни в коем случае не будем пользоваться таким средством!

При этом она так и не освободила дорогу.

– Разрешите пройти! – проговорил он, едва не переходя на крик.

– Да, конечно, – она и не подумала сдвинуться с места. – А что-то я Леночку давно не видела…

– Она тоже уехала в командировку!

– Да что вы?

Он чуть прищурил глаза, заболевшие от света. Вроде неяркая лампа, а как раздражает…

Голод снова скрутил внутренности.

Соседка рядом продолжала что-то бормотать.