– Бета, Бета, о чем ты говоришь?! – воскликнул Никита, еще сильнее сжав ее руки. – Это такая ерунда, такие мелочи в сравнении с тем будущим, которое вот-вот откроется перед тобой! Где жить? Да хоть в том доме, куда ты ко мне приезжала!

– В том доме? – Лиза невольно вздрогнула. – Благодарю покорно! Этот холодный полуразрушенный сарай без всяких удобств, без отопления, без мебели… да это еще полбеды, это можно пережить, но там у меня было такое чувство, будто за мной кто-то следит, кто-то или что-то, я все время ощущала в доме присутствие чего-то злого и страшного! Это ужасный дом!

– Ну, это бывает, особенно у женщин! – Никита улыбнулся одними губами. – Это пройдет. На самом деле тот дом, если привыкнуть к нему, если прислушаться и приглядеться, обладает собственной душой, собственным характером, не то что современные панельные страшилища. Я уверен, что мы с тобой будем там счастливы. Ты говоришь, что там холодно? Но я согрею тебя своей любовью! А какие прекрасные ночные прогулки мы будем там совершать!

– Ночные? – удивленно переспросила Лиза, подняв на него глаза. – Почему ночные?

– Потому что ночью окрестности того дома прекрасны! Представь озаренные луной холмы, деревья, выстроившиеся вдоль дороги, как заколдованные рыцари… вообще ночь куда красивее, куда удивительнее, чем день! День – это время вульгарности, время примитивных радостей, время толпы. Ночь – это время волшебства, время тайны, время прекрасных одиночек.

Никита перегнулся через стол, пристально уставился на Лизу темными глубокими глазами.

– Я научу тебя любить ночь! Я научу тебя ее удивительному языку, языку лунного света и таящейся во тьме тайны!

Лиза с удивлением слушала его – и с еще большим удивлением прислушивалась к себе.

Слова Никиты непонятным образом околдовывали ее, одурманивали, окутывали, как кокон окутывает гусеницу перед тем, как она превратится в бабочку.

– Да, да! – шептал Никита, снова непостижимым образом проникая в ее мысли. – Так и будет! Из вульгарной гусеницы ты превратишься в прекрасную бабочку, в волшебную ночную красавицу! И я помогу тебе в этом превращении! Тебе нужно только довериться мне, только не сопротивляться…

Слова Никиты обволакивали Лизу, затягивали ее в вязкую, мягкую, податливую полутьму. Она ничего не слышала, кроме этих слов, странных и завораживающих, ничего не видела, кроме темных, бездонных глаз Никиты. Ее окутывал тусклый серебристый туман, сквозь который пробивались мертвенные лунные лучи. У нее не осталось своей воли, не осталось собственных мыслей, собственных желаний. Она готова была идти за Никитой куда угодно и делать все, что он от нее потребует. Впрочем, разве он потребует от нее чего-то трудного, чего-то дурного? Ведь он любит ее…

Окутывающий ее туман стал еще гуще. Лиза больше не видела посетителей бара, не видела снующих между столиками официанток, исчезло само мрачное помещение с низким сводчатым потолком. Перед ее внутренним взором замелькали странные, фантастические картины – бесконечная ночь, освещенные луной холмы, и они с Никитой, взявшись за руки, бегут по этим холмам, едва касаясь ногами земли, скорее не бегут, а летят. Она ощутила небывалую, удивительную свободу. Она не чувствовала холода, не чувствовала ледяного осеннего ветра…

– Доверься мне, – шептал Никита. – Я желаю тебе только добра… только добра…

Лиза слушала его, слушала и верила каждому слову.

Она готова была слушать его вечно и идти за ним куда угодно…

И вдруг у нее в сумочке тревожно зазвонил телефон.

Звонок с трудом пробивался сквозь окутавшую Лизу мутную густую тьму, прорывался к ней, как крик о помощи. Лиза потянулась к сумочке, открыла ее, нашарила телефон…

– Не отвечай! – проговорил Никита. – Не отвечай! Забудь обо всем! Ничто не имеет значения, кроме нас с тобой, кроме нас и ожидающей нас великой свободы!

Лиза хотела подчиниться, хотела закрыть сумку, но в это время вместо телефона она наткнулась в сумке на что-то горячее, на что-то раскаленное. Она не успела подумать, что это такое. Она вскрикнула от боли – и словно пробудилась, туман перед ее глазами начал редеть, рассеиваться. Сквозь этот туман проступили очертания реальности. Перед глазами был все тот же жуткий бар, сновали официантки, одетые в черное.

– Не отвечай! – повторил Никита.

Но Лиза уже достала телефон из сумочки, поднесла его к уху.

– Это Малашкин, – донесся до нее издалека тусклый невыразительный голос.

– Кто? – переспросила Лиза.

– Следователь Малашкин. Вы меня помните, Елизавета Сергеевна?

Этот голос пробивался к ней как сквозь вату, как сквозь толстый слой воды. Но Лиза наконец поняла, кто это говорит, вспомнила скучного человека с редкими бесцветными волосами, который спас ее от хулиганов, и почувствовала неловкость.

– Да, я слушаю вас!

Никита смотрел на нее через стол с обидой и раздражением, но она чуть заметно улыбнулась ему и пожала плечами – мол, потерпи немного, этот разговор не затянется!

– Я слушаю вас! – повторила Лиза, намеренно не назвав Малашкина по имени-отчеству. Пускай Никита думает, что звонит малознакомый человек по пустяшному делу.

– Елизавета Сергеевна, – начал Малашкин, – я хотел вас предупредить… дело в том, что ваш… знакомый, Никита Орлан… снова появился. По-видимому, он не умер.

– Да что вы говорите?! – Лиза фыркнула.

Следователь не сообщил ей ничего нового – в данный момент Никита сидел прямо напротив нее. Но говорить об этом Малашкину она не собиралась. Пусть сам делает свою работу.

– Да, я понимаю, это звучит дико, – продолжил Малашкин, по-своему истолковав ее интонацию. – Но его видела соседка. Только вчера он был в своей квартире. Правда, сейчас его там нет.

«Да, – подумала Лиза, – его там сейчас никак не может быть. Сейчас он в баре «От заката до рассвета». Сидит напротив меня за столом».

– И вообще, все очень странно… На автоответчике в квартире записан его голос, он говорит, что они с женой в отъезде. И сослуживица жены подтвердила эту информацию – якобы Никита с женой улетели в Египет. Но дело в том, что я проверил в аэропорту… – следователь откашлялся, – и там мне сообщили, что Орлан Н. Г. не вылетал от них ни одним рейсом. Ни в Египет, ни в какую другую страну. Ни один, ни с женой. Так вот, у меня возник вопрос: где он находится? И где находится его жена? Вам ничего об этом не известно?

– Ничего, – ответила Лиза, слегка покривив душой.

Про жену Никиты она и вправду ничего не знала.

– Вы уверены? – переспросил Малашкин. – Во всяком случае, Елизавета Сергеевна, если вам что-то станет известно – позвоните мне! Это очень важно!

– Непременно… – пробормотала Лиза. – Непременно позвоню.

– И еще… я очень прошу вас, Елизавета Сергеевна, – будьте осторожны!