На этой оптимистической ноте Малашкин завершил разговор и отключился.

– Кто это был? – ревниво осведомился Никита.

– А, не обращай внимания! – отмахнулась Лиза и спрятала телефон в сумку. При этом ей показалось, что внутри сумки что-то светится.

Да что же там такое?

Она не хотела исследовать содержимое сумки при Никите и использовала классический прием.

– Извини, дорогой, я тебя на пару минут покину, мне нужно…

Она встала из-за стола и отправилась к двери с женским силуэтом.

Закрыв дверь за собой, открыла сумочку и заглянула внутрь.

Там, под грудой всевозможных женских мелочей, лежал старинный кинжал. Тот самый кинжал, который откопала в кладовке Капа. Как она выразилась – семейная реликвия.

Лиза была уверена, что не клала этот кинжал в сумку. То есть она, конечно, обещала Капе, но вовсе незачем носить с собой холодное оружие, еще найдет кто-нибудь… Значит, это Капа тайком подсунула его…

Но самым удивительным было даже не присутствие кинжала у нее в сумке. Самым удивительным было то, что лезвие кинжала светилось ровным голубоватым сиянием.

– Что за фокусы? – пробормотала Лиза, достала кинжал из сумки… и тут же уронила его: лезвие не только светилось, оно было очень горячим на ощупь.

Так вот что обожгло ей руку, когда Лиза доставала из сумочки телефон!

Тогда ожог пробудил ее, вырвал из плена гипнотического Никитиного голоса, вернул ей собственную волю. Сейчас новый ожог обострил ее сознание. Она стала лучше видеть, лучше слышать, а самое главное – отчетливее воспринимать окружающее.

Что с ней происходило за столом? Почему голос Никиты так странно подействовал на нее? Она была им буквально околдована…

Лиза осторожно подняла кинжал, двумя пальцами держа его за рукоять.

Впрочем, рукоятка кинжала была прохладной, только лезвие светилось и обжигало. Держа кинжал в руке, Лиза невольно залюбовалась им, драгоценной резьбой рукояти, совершенной формой лезвия.

И чем дольше она смотрела на светящееся лезвие, тем яснее раскрывалось перед ней происходящее. С него словно слой за слоем снимали пелену обмана.

Теперь она отчетливо понимала, что Никита пытался заманить ее в тот загородный дом. Пытался заманить, преследуя какую-то собственную недобрую цель…

Нет, тут же поняла она, не собственную цель он преследовал! Он – всего лишь послушное орудие в чьих-то руках, орудие чужой воли!

Воли столь страшной, что не хотелось даже думать об этом… Лиза вспомнила, как она сидела там, в подвале, и плакала, думая, что Никита умер, и словно кто-то наблюдал за ней из темноты. И ей было так плохо, и казалось, вот сейчас случится что-то страшное, как вдруг случайный луч солнца осветил подвал. И все прошло.

И вот теперь Никита хочет, чтобы она снова очутилась в том доме? И вообще, Никита ли это? Он так изменился, совсем не такой, как раньше, чужой человек… Человек ли?

Она тут же отогнала от себя эту дикую мысль. Что значит – не человек? Он же сидел с ней за столом, разговаривал, ей не привиделось.

Но кинжал в ее руке вспыхнул особенно ярко, словно стараясь сказать ей что-то, предупредить…

Лиза приоткрыла дверь, выглянула в зал…

И тут же испуганно отшатнулась: Никита пристально смотрел на дверь, за которой она пряталась, поджидал ее за столом, как кошка поджидает мышь.

Но даже за ту долю секунды, что она смотрела на него, Лиза увидела гораздо больше, чем за весь вечер: ведь теперь она была разбужена ожогом и видела все вещи в истинном свете.

Она разглядела мертвенно-бледное лицо Никиты, его темные, пустые, глубоко запавшие глаза, его узкие, кроваво-красные губы.

Все это напомнило ей ту девицу, которая сначала вместе со своим спутником, таким же зловещим, подстерегала ее возле дома, а потом заманила в темный двор возле Обводного канала… Тогда ее спас сибирский шаман, или кто он там, и его удивительная песня погубила ту служительницу мрака. Та исчезла, просто распылилась в воздухе, и Лиза твердо знала, что это навсегда.

И вот теперь вместо нее появился Никита, и ему едва не удалось подчинить Лизу своей воле…

Да кто же они такие? И кем стал Никита? И чью злую волю все они исполняют?

У Лизы не было ответа на все эти вопросы. Что-то говорил тот человек, кайчи, что-то он говорил про Зубастого духа, Лиза тогда страшно беспокоилась за Капу и восприняла его слова как волшебную сказку. Но все же надо это выяснить…

Но она решила, что будет искать ответы позже, в свободное время. А сейчас гораздо важнее сбежать от Никиты, скрыться от него – и от того, чью волю он исполняет. Потому что, в чем бы эта воля ни заключалась, ее саму не ожидает ничего хорошего.

Однако это было не так просто.

Столик, за которым сидел Никита, располагался так неудачно для нее (или удачно для Никиты), что она не смогла бы миновать его, направляясь к выходу из бара.

Лиза снова приоткрыла дверь, выглянула в щелку.

Никита расплатился с официанткой, поднялся из-за стола и направился в ее сторону. Наверное, долгое отсутствие Лизы насторожило его, и он решил отправиться на поиски.

Никита шел быстро, движения его были гибкими и пластичными, как у опасного хищника.

Нужно было действовать, и действовать как можно быстрее.

Официантка подошла к двери туалета, свернула в сторону кухни. Лиза выскользнула в полуоткрытую дверь и, прячась за официанткой, как за живым щитом, проскользнула в шумное и жаркое помещение кухни.

– Эй, ты куда? – окликнул ее молодой парень в белой куртке. – Сюда посторонним нельзя!

– Где ты видишь постороннего? – отмахнулась от него Лиза. – Я – новый мерчендайзер!

– Кто? – переспросил парень, но Лиза уже прошла мимо него, пересекла кухню и оказалась в полутемном коридоре. Навстречу ей двое смуглых рабочих тащили какую-то большую коробку.

Лиза опасливо оглянулась и увидела в конце коридора стремительно идущего вслед за ней Никиту. Она толкнула одного из грузчиков. Тот споткнулся, выронил коробку, и по полу оранжевым дождем рассыпались апельсины. Лиза метнулась вперед и выскочила на улицу.

Она оказалась во дворе, возле служебного входа ресторана. Рядом с открытой дверью стоял грузовой пикап, из которого грузчики выгружали ящики и коробки. Лиза растолкала их, стремглав пробежала через двор, проскочила под арку ворот и оказалась на улице, прямо рядом со своей машиной.

Она торопливо вытащила брелок с ключами, в спешке выронила его, поймала на лету, нажала кнопку сигнализации.

Боковым зрением она увидела, что из подворотни стремительно вылетела темная фигура, в которой трудно было узнать Никиту. Буквально вылетела – странная фигура почти не касалась ногами земли, нарушая закон тяготения.