столетие назад, очутившись в этом уголке, нетронутым временем.

Раскрыв крафтовую упаковку, я откусываю от хрустящего ломтика хлеба. Сейчас мне бы хотелось укрыться мягким теплым пледом. Я привыкла к южному жаркому солнцу, но вместо него осенний прохладный ветер колышет мои разметавшиеся по плечам распущенные пряди.

— Я же велел тебе не оставаться в безлюдных местах.

Позади меня раздается низкий голос, и мои глаза расширяются. В животе мгновенно все переворачивается, будто внутренние органы возомнили себя самолетом и совершили мертвую петлю.

Я оборачиваюсь, увидев Десмонда, возвышающего надо мной на верхней ступеньке крыльца.

— Эм… — я надеюсь, что на моих губах не остались крошки от сэндвича. — Ты бы предпочел, чтобы я села за столик Блаунта?

Десмонд хмурится, а я поспешно отворачиваюсь и тянусь к ранцу за салфетками, слыша сзади звук шагов. Через несколько секунд надо мной шелестит листва, и в следующее мгновение начищенные мужские туфли оказываются на той же ступеньке, где сижу я.

Десмонд садится возле меня, и его мощное тело заполняет практически все пространство узкой лестницы. Его колено касается моего, и этот контакт подобен электрическому разряду, от которого ускоряется мой пульс. Мысленно я ругаю Десмонда, что он сел слишком близко, но потом надо мной подтрунивает дьявольский голосок в голове:

«Кристи, вчера он был гораздо ближе, и тебя это устраивало», — мои щеки вспыхивают, когда я вытираю салфеткой рот.

— Я бы предпочел, если бы ты выбрала место рядом со мной, — говорит Десмонд и, не дождавшись, что я отвечу, добавляет. — У меня кое-что есть для тебя.

Он открывает молнию на своем рюкзаке, а я изучаю его красивый профиль, задрав голову, потому что даже сидя рядом, Десмонд все равно оказывается выше меня.

Ветер усиливается, играя с его темными волосами, и из-за возникшего молчания слышно, как над нами шелестят листья, создавая иллюзию шепота.

Десмонд отдает мне плотный конверт с чем-то тяжелым внутри, и я стараюсь не показывать свое растущее в геометрической прогрессии любопытство. Перед тем, как открыть упаковку, я немного тяну время, и только после этого вскрываю и достаю наружу…

— Это же та книга, которую я не могла найти в библиотеке! — восклицаю я.

Провожу ладонью по черной гладкой обложке с названием «Иди туда, где страшно», и под подушечками пальцев проступает еще одна выпуклая надпись, выведенная мелким шрифтом «Именно там ты обретешь силу».

Я распахиваю книгу на первой странице, и в мои ноздри ударяет запах свежей типографской краски. Печально улыбнувшись, я поднимаю взгляд на Десмонда.

— Спасибо. Я давно ее искала.

Он внимательно смотрит на меня.

— Кристиана, это не редкая книга. У меня не было проблем, чтобы найти ее.

Улыбка медленно сползает с моего лица. Конечно, Десмонду не понять, что иногда в кошельке не бывает даже десяти долларов. А если они есть, то ты их не можешь потратить на книгу, потому что нужно купить что-то другое, например продукты.

— Да, это не редкая книга, — я протяжно вздыхаю и захлопываю подарок Десмонда. — Но для меня в тот момент она была редкостью. Я не могла позволить ее купить, потому что в приоритете были более значимые… — я осекаюсь. — Более необходимые покупки, — я замолкаю, задумчиво посмотрев на Десмонда. — Тебе сложно понять. Ты с детства окружен деньгами…

— Я в курсе, что такое иерархия потребностей[7], — с бесстрастным выражением на лице возражает он.

Я отворачиваюсь и вновь гляжу на сад, краем глаза замечая, как Десмонд пристально наблюдает за мной. Как его взгляд неспеша скользит по мне и останавливается на бедрах, а точнее на оголившийся полоске кожи между юбкой и гольфами.

— Как твое колено? — спрашивает он.

— С ним все в порядке, — отвечаю я, и мне хочется добавить «А со мной нет».

Моя правда состояла в том, что эта книга была своего рода напоминанием, через что мне пришлось пройти. В один момент я лишилась большой любящей семьи, уютного дома, а еще подростковых мечтаний и амбиций.

За полгода до смерти папа с мамой планировали возвести в одном из оживленных районов Портсмута детский оздоровительный комплекс. Глава министерства строительства одобрил проект, из местного бюджета была выделена сумма, которая должна была поступить на счет родителей в следующем году. Но папа не стал ждать и взял в банке кредит под залог нашего дома, чтобы начать стройку и оплатить технику, материалы, услуги рабочих и прочие расходы.

Стройка была в самом разгаре, когда из министерства внезапно поступило извещение, что все должно быть прекращено. Земля, на которой родители планировали открыть детский комплекс, стала иметь статус частной территории. Начались бесконечные судебные разбирательства, и они наверняка продолжались бы до сих пор, если бы не авария, унесшая жизни мамы и папы.

После их смерти банк, в котором папа брал кредит, изъял наш дом. Мы с Даниэлем оказались на улице и без средств к существованию. Брат долго не мог найти работу, а тех жалких двадцати долларов, что мне платили за смену в закусочной, ни на что не хватало.

До сих пор помню, как я зашла в Портсмуте в книжную лавку и наткнулась на книгу с названием «Иди туда, где страшно». Аннотация привлекла меня, но ценник оказался непозволительно высокий. Не скрывая досады, я положила книгу обратно на полку, а когда вернулась с деньгами через несколько дней, ни одного экземпляра не осталось в продаже.

Отчаяние захлестнуло меня. Неужели я так и буду волочить свое ничтожное существование? Неужели я дожила до такого состояния, что не могу приобрести книгу?

Это оказалось последней каплей, упавшей в чашу весов, что мне стóит уволиться из закусочной и работать с Кевином.

Так я стала той, которой больше не хочу быть. Не хочу снова обманывать Даниэля. Не хочу строить глазки пьяным женатикам и терпеть их сальные взгляды, пока иду с ними в отель.

От последнего воспоминания я вздрагиваю, и Десмонд отстраняется от меня. Но только для того, чтобы стянуть с себя пиджак и укрыть им мои ноги.

— Спасибо, но мне не холодно, — я хочу отдать его одежду обратно, но он отрицательно мотает головой.

— Здесь прохладно, — возражает он, и я прикусываю губы, пряча улыбку.

Не могу поверить, что всего несколько дней назад я заставляла туристов пить дешевое пойло, а сейчас мои ноги греет пиджак известного гонщика и самого красивого парня, которого я встречала в своей жизни.

На долю секунды я прикрываю глаза, с трудом подавляя в себе порыв положить голову на плечо Десмонда и насладиться свежим ароматом его парфюма. Но внутренний голос