— Мне холодно, — произносит Кристиана, и лишь сейчас я понимаю, насколько ледяные ее пальчики, обхватившие мою шею.

Кивнув, я усаживаю ее обратно на сиденье и захлопываю дверь. Возвращаюсь на водительское место, включаю обогрев сидений и трогаюсь. Когда я выезжаю на грунтовую дорогу, переключаясь со второй передачи сразу на четвертую. Через несколько минут я замечаю, что Кристиана проваливается в сон. Весь путь я не включаю музыку, постоянно посматривая на умиротворенное спящее лицо Кристианы.

Когда я оказываюсь перед поворотом, ведущим к ее улице, мои пальцы с напряжением цепляются в руль. Черт. Не хочу отвозить Кристиану домой. Я хочу уединиться с ней в тихом месте и снова чувствовать тепло от ее объятий. Я уже готов развернуть тачку, но приказываю себе ехать к ее улице. Верни ее домой, Десмонд.

Выключив фары, я неспеша подъезжаю к двухэтажному таунхаусу и торможу у обочины. Затем протягиваю руку, убирая с ее лица свисающую прядь. Кристиана сонно разлепляет веки и оборачивается к окну.

— Мы приехали? — спрашивает она.

Да, мать твою, мы приехали. Беги к крыльцу, пока я не передумал и не вдавил ногой в газ.

— Спокойной ночи, — говорю я, включая первую передачу.

— Спокойной, — задумчиво произносит она, опустив голову.

После этого Кристиана вылезает из машины и идет по дорожке из дикого камня к своему дому. Бесшумно тронувшись, я выезжаю с ее улицы и только сейчас включаю фары и врубаю на полную громкость музыку. Черт бы побрал Кристиану. Что она со мной делает?

Глава 17

Кристиана

Все, что мне сейчас хочется — вернуться домой, забраться под одеяло и проснуться, когда нужно будет надеть мантию выпускника «Дирфилда». Но вместо этого я иду по школьному коридору, прижимая учебники к груди. С одной стороны от меня сплошной стеной выстроились аккуратные шкафчики со стальными матовыми дверцами, а с другой висят фотографии почетных преподавателей.

Это мой второй день учебы, а я уже смертельно устала. Но я устала не от того, что не выспалась. Я устала от постоянного напряжения, охватившего меня с тех пор, как моя нога перешагнула порог поместья Аматорио. Я устала от угроз, игр и унижений. Я устала от бесчисленных перепадов настроения Десмонда и его вечного недоверия.

Неудивительно, что я вчера сорвалась и набросилась на Кайли. Но я об этом не жалею. Высокомерная Барби сама напросилась на хорошую взбучку. И, судя по всему, со мной согласны некоторые ученики «Дирфилда».

Когда я захлопываю дверцу своего шкафчика, предварительно положив туда учебники, за моей спиной раздается перешептывание:

— Эта та новенькая, которая проехалась по лицу Фицкларенс.

— Кайли не мешало проехаться по лицу еще со времен средней школы!

Я плотно сжимаю губы, сдерживая рвущуюся наружу улыбку. Приятно слышать, что кто-то еще недолюбливает эту стерву. А еще приятнее, что я вышла из вчерашней драки практически невредимой. Не считая синяка и глубокой ссадины на ноге. Из-за этого мне пришлось надеть черные гольфы выше колена.

— О, смотри, вон та новенькая, что рискнула связаться с Кайли. Она просто чокнутая!

Я поворачиваю голову, увидев, как одна из старшеклассниц скептически глядит на меня, когда проходит мимо.

— Кайли давно этого заслуживает. К тому же новенькая уехала после этого с Десмондом, — хихикает ее подруга. — Может быть, мне тоже поддать Кайли, чтобы он обратил на меня внимание?

При упоминании его имени я сильнее цепляюсь в учебник математического анализа. Вчера я увидела Десмонда с другой стороны. Несколько минут подряд он не вел себя со мной, как нахальный, самодовольный и все позволяющий говнюк. Он не стал обвинять меня в том, что я не сдержалась и накинулась на Кайли. Наоборот, он сказал, чтобы я не плакала из-за нее, вытер слезу и обработал ссадину.

Но самое впечатлительное, что Десмонд не послал меня, когда я задала свой бестактный вопрос про аварию. И не отделался, как обычно, молчанием. Он признался в том, что страдает после смерти своей мамы.

Тот, кто однажды сказал, что «время лечит все раны», чертовски ошибся. Некоторые раны невозможно вылечить. Они всегда внутри нас и готовы обессилить всякий раз, когда перед нами оживет один из призраков прошлого.

Глаза Десмонда, полные скорби, были прямым тому подтверждением. У него внутри осталась рана, и она также, как и у меня, невыносимо болела. И я сама не заметила, как прижалась заплаканным лицом к его груди, а мои руки сомкнулись вокруг его шеи. Мне казалось, что я сделаю правильно, если обниму Десмонда в этот момент.

Раздается звонок, оповещающий о начале урока, и я захожу в кабинет, занимая место в дальнем ряду. Меня немного трясет, но не от предстоящего математического анализа, в котором я мало, что понимаю, а от того, что все будут обсуждать вчерашнюю драку.

Как только я кладу учебник на стол, ко мне оборачивается одна из подруг Кайли. Она злобно прищуривается и поворачивается к другой девушке, и они о чем-то начинают перешептываться. До моих ушей доносится окончание фразы «подстилка Аматорио», и я закатываю глаза. Можно подумать, это я бегаю за братьями, а не они вторгаются в мое личное пространство и делают, что хотят.

Вскоре шипение подруг Кайли утихает, потому что кабинет заполняется радостными голосами девочек, обсуждающих новости.

— Вы слышали? — спрашивает одна из них, усевшись на край стола и обводит класс торжественным взглядом. — Сегодня намечается кое-что интересное.

— Что именно? — перестав шептаться, уточняет подруга Кайли.

— Гонки, — волнительно отвечает девушка. — Они будут проходить в «Саффолк-Даунс». Ох, вы бы знали, кто будет участвовать, — она издает протяжный стон.

Кабинет наполняется девичьими визгами, когда идет перечисление имен или кличек гонщиков. Но только для меня эти имена звучат в равной степени, как имена членов секты мормонов. Наверное, это какие-то местные крутые гонщики, потому что старшеклассницы визжат и нервно ерзают на стульях.

— Десмонд тоже будет участвовать? — спрашивает кто-то, и та девушка, которая сообщала новость, утвердительно кивает.

Старшеклассницы принимаются обсуждать Десмонда, и их громкость меняется, слова выделяются с особым произношением, и все это сопровождается вздохами. Так говорят про предмет обожания.

Вокруг меня слишком часто произносится его имя, и я нервно провожу ладонью по шее. Над ней я трудилась все утро, старательно скрывая корректором засос — яркое доказательство того, что Десмонд много себе позволяет.

Я могу закрыть глаза на то, что произошло между нами в трейлере. Но то, как Десмонд повел себя во время пейнтбола — я не в состоянии проигнорировать. Он наплевал на мою просьбу отпустить меня и поцеловал