Проверить, так это или не так, не представлялось возможным. Не станешь же догонять попрошайку и спрашивать его. К тому же даже если Ассаф и дал деньги, то дал их в долг, а не насовсем. Но портить отношения с тем, кто собирался их спасать, не стоило. Пятидесятка перешла из рук в руки. Ассаф выглядел вполне довольным жизнью, настроение ему немного портило лишь то, что с платежеспособными иностранцами в скором времени ему предстояло расстаться. Он вздохнул и пошел открывать ворота.

Вскоре во двор вкатил старый грузовик, груженный такой же старой мебелью.

— Все утро с двоюродным братом по разбомбленным домам собирали, — пояснил хозяин, спускаясь из кабины на землю. — Выглядит убедительно. Теперь многие домашний скарб перевозят с места на место.

Опасения Данилы, что Ассаф нарывается на то, чтобы оплатить еще и работы своего двоюродного брата, оказались напрасными. Больше о деньгах их спаситель разговора не заводил.

Ключников с сомнением смотрел на грузовик:

— Но нас же сразу разоблачат. Мы совсем не похожи на местных.

— Почему это, сразу разоблачат? — усмехнулся улыбкой проходимца Ассаф. — Вас никто не увидит. Я все предусмотрел. Женщина поедет в шкафу, а для вас я приготовил место в диване. Там большой ящик для белья. Очень удобно, я и матрас туда положил. Можете убедиться.

— А нельзя ли ехать нам обоим в шкафу?

Данила уже забрался в кузов. Но оказалось, Ассаф прав. Шкаф был небольшим — одностворчатым. Там могла уместиться, и то, поджав ноги, одна Камилла. Вдвоем было не забраться и в диван.

— Тебе же врач говорил, что лучше лежать, — напомнила Бартеньева.

— Можем выезжать хоть сейчас, — предложил Ассаф.

Сборы были недолгими. Рюкзак и запас продуктов с водой взяла с собой Камилла, а Даниле достался автомат. Ключников посадил журналистку в шкаф, поцеловал и произнес:

— Все будет хорошо.

— Надеюсь, — улыбнулась Камилла и потянула на себя дверцу за скобу для галстуков.

Ассаф надежно обвязал шкаф веревкой и приторочил его к деревянному борту кузова.

— Ехать чуть больше часа. На этой дороге блокпостов обычно не бывает, — объяснял Ассаф, поднимая матрас дивана. — Устраивайтесь.

Ездить внутри дивана Даниле еще никогда не приходилось, он чувствовал себя глупо, забираясь с автоматом в ящик для белья.

— Не бойтесь задохнуться, я и в диване, и в шкафу просверлил дырки для вентиляции, — напутствовал Ассаф и закрыл матрас, как крышку.

Слабый свет проникал в ящик для белья через вентиляционные отверстия и щели. Пахло какой-то химией — отравой для насекомых. Тощий матрас лишь немногим смягчал фанеру днища. Грузовик тронулся. Ассаф вел машину аккуратно, чтобы не рассыпалась мебель. Даниле вскоре показалось, что он путешествует в гробу.

«Ложиться в гроб живым, — подумал Ключников, — плохая примета», — и тут же стал гнать от себя эту навязчивую мысль.

Камилла сидела в шкафу, здесь тоже пахло какой-то отравой. Журналистка отыскала ее источник — к стенке был приклеен диск от моли. Отыскать отыскала, а вот выбросить его не могла. Дверца закрыта плотно, да еще и на ключ снаружи, вдобавок шкаф обвязан веревками. Поджатые ноги постепенно затекали, приходилось шевелиться. Но попробуй пошевелись, когда ты заперта в узком шкафу. Вскоре Бартеньева уже почти не чувствовала левую ногу, на которой ей приходилось сидеть. Журналистке никогда не приходилось ездить в ментовском «стакане», но, судя по описаниям, ей довелось сейчас переживать что-то подобное.

Ассаф ехал, особо не спеша. Дорога была без твердого покрытия, неровная. За грузовиком тянулся шлейф пыли. Водитель крутил руль и подпевал включенной магнитоле. Настроение было приподнятое, заработанные деньги приятно оттягивали нагрудный карман. Впереди у дороги показался мужчина с поднятой рукой. Ассаф в другое время остановился бы подобрать, но только не теперь. Он лишь развел руками, на пару секунд отпустив руль, чтобы показать — он ничем не может помочь.

Через пару километров кончалась территория, которую контролировали боевики Хусейна. Затея с вывозкой беглых русских заложников обещала быть непродолжительной, прибыльной и удачной. Впереди показался остов сгоревшей заправки. А за ней оказалось то, чего Ассаф почти не предвидел, — блокпост, которого раньше здесь не было. Но откуда ему было знать, что Хусейн после побега журналистки и оператора расставил своих людей на всех направлениях. У дороги высилось что-то вроде башенки, сложенной из мешков, заполненных песком. Из амбразуры грозно торчал ствол пулемета. Рядом на пластиковых ящиках из-под кока-колы сидели двое оборванцев. Один постарше, с бородой, второй еще совсем юноша. Они лениво ели дыню. Бородач догрыз ломоть, вытер руки о штаны, взял автомат и, поднявшись, махнул водителю, мол, стой. У юноши в одной руке было охотничье ружье, в другой он держал свежеотрезанный ломоть сочной дыни.

Ассаф послушно остановился, вышел из машины, с улыбкой поздоровался.

— Беженцев везешь? — прищурившись, спросил бородач и пошевелил пальцами босых ног.

— Какие беженцы, уважаемый, — тут же стал отпираться Ассаф. — Видишь, никого нет. Меня соседи попросили их мебель из Абу-эд-Духура в Махор перевезти. Надо же как-то на жизнь зарабатывать.

— Врешь. Ворованная у тебя мебель, — все еще щурился бородач.

— Зачем ворованная? — вскинул брови Ассаф. — Люди из города бежали впопыхах, а теперь устроились, вот я им мебель и везу. Надо же им спать на чем-то.

— Они, значит, будут на диване спать. А мы с тобой, — бородач обернулся к юноше, — на соломенных тюфяках. Не видишь, на чем сидеть приходится? Как последние нищие, на ящиках. Все, твой диван мы забираем на нужды революции. Да здравствует свободная Сирия!

— Смерть кровавому диктатору! — по ситуации отозвался Ассаф, подлизываясь к бородачу.

Дядя с юным племянником, поставленные на блокпост Хусейном, проклинали это место. Машины здесь ездили редко — одна-две в день. Особо не поживишься.

— Сгружай диван и езжай куда хочешь, — строго приказал бородач.

— Послушайте, — взмолился Ассаф, уже предчувствуя недоброе. — Зачем вам старый диван? Я не могу его отдать. Он не мой, а соседский.

— Ты еще спорить со мной собрался? — грозно нахмурил кустистые брови бородач и навел ствол на водителя. — Так мы и машину твою заберем.

— Грузовик старый, еле ездит, — Ассаф сделал над собой усилие, уж очень ему не хотелось расставаться с деньгами. — Я лучше вам заплачу, все, что мне соседи дали.

Ассаф, волнуясь, трясущейся рукой полез в карман, намереваясь вытащить сотню баксов. Но беда никогда не ходит одна. Из кармана выскользнула вся пачка и рассыпалась веером на земле. Секунд пять все трое тупо смотрели на деньги.

— Они мне сто долларов заплатили, — Ассаф хотел нагнуться и поднять деньги.

— Стой, где стоишь, — приказал бородач, присел на корточки, сгреб доллары и стал рассовывать их по карманам.