районов Морская алмазная корпорация получала 500 000 рандов в год, что эквивалентно прибыли от этого района. Выплаты Финансовой корпорации Юго-Западной Африки составляли до 19 миллионов рандов, или 22,5 процента от налога на прибыль и экспортной пошлины.

Комиссия выслушала еще более тревожные свидетельства одного из своих следователей о том, как алмазы продаются на рынке. Мартин Грот подсчитал, что экспортная цена камней CDM была на 215 рандов за карат ниже, чем цена американского импорта 1981 года. Выяснилось, что алмазы проходили через еще одну ромашкообразную цепочку дочерних компаний CSO, каждая из которых получала свою долю прибыли. Две из них зарегистрированы на Бермудских островах. Неожиданностью стал масштаб бермудских операций, который держался в секрете в течение двадцати лет. Комиссия узнала, что за первые шесть месяцев 1983 года через этот остров-убежище прошли алмазы на сумму 717 миллионов долларов США. В конце дня CDM получила только 86 процентов от продажной цены.

Ответ De Beers на доклад привел Тириона в ярость. Компания заявила, что сможет убедить любое "беспристрастное" расследование в ложности выдвинутых против нее обвинений. Она ошибочно утверждала (и это было позже записано в годовом отчете De Beers), что выводы комиссии были сделаны без того, чтобы CDM "давала показания или была призвана сделать это". Неудивительно, что, учитывая отсутствие государственного контроля, компания смогла заявить, что администрация Намибии никогда не предполагала, что CDM ведет добычу неудовлетворительным образом. В какой-то момент в опровержении было признано, что темпы добычи выросли для удовлетворения рыночного спроса. Но она опиралась на утверждение, что "благодаря внедрению инновационных и экономически эффективных методов МЧР сделал до сих пор неоплачиваемую землю окупаемой и тем самым постепенно продлил срок службы шахты". Имеющиеся убедительные доказательства могут указывать на прямо противоположное, но кто в Южной Африке бросит вызов могущественной De Beers?

Интересный момент возник в связи с распространением отчета Тириона в Йоханнесбурге. Через несколько месяцев после публикации его нигде нельзя было найти. В публичной библиотеке Йоханнесбурга не было никаких следов. Его не было ни в роскошной библиотеке Anglo American на Маршалл-стрит, ни в частной библиотеке Гарри Оппенгеймера в Брентхерсте. Standard Bank, содержащий престижную деловую библиотеку, безуспешно пытался приобрести экземпляр для своих многочисленных клиентов. Академики, интересующиеся горнодобывающей промышленностью в Университете Витватерсранда, не смогли заполучить ее в свои руки. Наконец, у De Beers есть библиотека в Йоханнесбурге. Библиотекарь сказал, что в фонде ее нет: "Это не очень важно, знаете ли. Это просто юридический документ".

В июле 1986 года Джулиан Огилви Томпсон выступил на Всемирном алмазном конгрессе в Тель-Авиве с бодрым докладом о том, что алмазный рынок начинает выходить из рецессии благодаря неустанной работе CSO. Почетным гостем был премьер-министр Израиля. Другим гостем, по-прежнему внимательно следящим за бизнесом, был директор De Beers Гарри Ф. Оппенгеймер.

 

Золотая дуга

 

21 января 1980 года финансовые центры мира облетела новость с Чикагского международного валютного рынка. Унция золота впервые в истории металла преодолела отметку в 1000 долларов. Партия, предназначенная для поставки в конце 1981 года, была продана по цене 1 031 доллар. Это был пик необычной золотой лихорадки последнего времени, только на этот раз золотоискателями были спекулянты Ближнего и Дальнего Востока, игравшие на круглосуточных золотых рынках Нью-Йорка, Лондона, Цюриха и Гонконга. На другом конце шкалы сотни людей выкапывали свои реликвии, чтобы получить готовые деньги, а в лондонском Хаттон-Гардене, историческом центре этого бизнеса, скупщики устраивали настоящий праздник, зная, что слитковые дома немедленно переплавят их изделия, и не задавая вопросов.

Как заметил десятилетием ранее нобелевский экономист Пол Самуэльсон: "Золото интересует только французских барахольщиков, ближневосточных нефтяных шейхов и бандитов преступного мира". Он мог бы добавить и южноафриканских горнодобывающих магнатов. Для империи Оппенгеймера рост цен на золото с 234 долларов в начале 1979 года до лондонского максимума в 850 долларов в январе 1980 года означал огромный доход. Прибыль AAC выросла более чем в два раза и достигла 866 миллионов рандов, что позволило осуществить программу денежных инвестиций, которая должна была потрясти лондонский Сити и Уолл-стрит.

Золото Южной Африки расположено в 300-мильной дуге от Эвандера, к востоку от Йоханнесбурга, через Карлетонвилль и Клерксдорп до Велкома в Оранжевом Свободном государстве. Это самая богатая жила в мире. Через рудники, находящиеся в ведении компаний AAC, Johannesburg Consolidated Investment (JO) и Gold Fields of ЮАР (GFSA), Anglo контролирует более 60 процентов южноафриканского производства, на долю которого приходится 60 процентов нового золота за пределами Советского Союза. Компания владеет крупнейшим в мире комплексом золотых приисков Фриголд в штате Оранжевая Свобода, где работают более 100 000 человек, а объем добычи в 1986 году составил 109 тонн на сумму 1 384 миллиона долларов США; самой глубокой в мире шахтой Western Deep Levels, где стволы погружаются на 3,7 километра в раскаленную породу; контролирует самые богатые в мире золотые прииски Клуф и Дрифонтейнс, которые дают до 15,5 грамма золота на каждую тонну измельченной породы и являются крупнейшими налогоплательщиками для правительства ЮАР.

Хотя доля золота в валовом внутреннем продукте страны составляет всего 10 процентов, этот металл приносит около половины всей иностранной валюты. Он также вносит значительный косвенный вклад в экономическую деятельность благодаря крупным закупкам в других отраслях промышленности, таких как сталелитейная, электроэнергетическая и машиностроительная. Кроме того, доля государства в прибылях и налогах на золотые прииски составила в 1986 году 3,4 миллиарда рандов из общей рабочей прибыли отрасли в 7,7 миллиарда рандов. Другими словами, на каждый из 19 миллионов унций, добытых в 1984 году, горнодобывающие компании получили рабочую прибыль в размере 415 рандов. Поскольку цены на золото на международном уровне устанавливаются в долларах США, обесценивание ранда по отношению к сильному доллару в середине 1980-х годов привело к тому, что доходы от добычи ранда оказались даже выше, чем во время золотой лихорадки 1980 года. В том году унция стоила 478 рандов; в 1986 году, при средней цене в 363 доллара за унцию, цена в рандах составляла 756.

В соответствии со своей децентрализованной структурой и стремлением избежать обвинений в монополизме, компания Anglo держит золото в бархатной перчатке. Она опирается на ряд факторов.

Во-первых, она эффективно контролирует производство в компаниях, где является миноритарным акционером. Особенно это касается второй по величине горнодобывающей компании, GFSA, которая попала в сферу влияния Anglo после рейдерского захвата в 1980 году старой компании Сесила Родса, Consolidated Gold Fields (Consgold), базирующейся в Лондоне. Это также дает Anglo решающее влияние на политику Горной палаты, которая якобы регулирует отрасль.

Во-вторых, группа имеет доступ к информации, поскольку владеет долей в двух ведущих мировых аффинажных