Даже на родине попытки расследовать деятельность организации De Beers натолкнулись на патрицианскую стену молчания. В 1982 году в Намибии была создана комиссия под руководством судьи Питера Тириона из Верховного суда Наталя для расследования коррупции и некомпетентности чиновников в администрации Намибии. К ужасу De Beers, в 1984 году расследование перешло к изучению государственного контроля над горнодобывающей промышленностью, и в частности методов, с помощью которых начислялись налоги с горнодобывающих компаний. Были выдвинуты обвинения в том, что De Beers в бурные 1970-е годы переработала более богатые и легкие месторождения, сократив срок их эксплуатации на пятнадцать лет, и использовала трансфертное ценообразование, чтобы избежать уплаты налогов. Если это будет доказано, расследование грозило проехаться на карете и лошадях по самому гордому утверждению Anglo, сформулированному Эрнестом Оппенгеймером и постоянно повторяемому с тех пор: целью компании, по его словам, было "зарабатывать прибыль для своих акционеров, но делать это таким образом, чтобы вносить реальный и долгосрочный вклад в благосостояние людей в странах, где она работает". Или, цитируя Гарри Оппенгеймера в последовательных годовых отчетах De Beers, монополия CSO "защищает не только акционеров алмазных компаний, но и шахтеров, которых они нанимают, и сообщества, зависящие от их деятельности".

Алмазы являются вторым по величине экспортным товаром Намибии после урана, поэтому последствия уклонения от уплаты налогов для экономики страны будут значительно. De Beers отвергла обвинения и согласилась, чтобы ее высшее руководство дало показания комиссии, но только при условии, что они будут даны в частном порядке. Тирион отверг это предложение. Он назвал документ, представленный следствию Дагом Хоффе, исполнительным директором CDM, "оскорблением даже самой низкой формы интеллекта". По мере накопления доказательств в последующие месяцы De Beers была вынуждена лишь огрызаться со стороны, публикуя пресс-релизы с заявлениями о своей оскорбленной невиновности. Восьмитомный отчет Тириона, опубликованный в марте 1986 года, рассказывал историю грабежа. По его заключению, компания De Beers более двадцати лет вела свою деятельность без каких-либо ограничений со стороны закона. Он счел обвинения в чрезмерной добыче и уклонении от уплаты налогов доказанными и обвинил компанию в намеренном искажении отчетов перед государственными чиновниками, которые в любом случае были некомпетентны. В одном из многочисленных едких замечаний он сказал:

Заявления транснациональных компаний о том, что их деятельность приводит к процветанию принимающей страны, напоминают циничные наблюдения Джереми Бентама. Я - эгоист, настолько эгоистичный, насколько может быть эгоистичен любой человек. Но во мне, так или иначе, эгоизм принял форму благожелательности".      

Тирион основывал свои расследования на соглашении Halbschied 1923 года, в пункте 3 которого оговаривались условия добычи: "CDM при разработке любого участка, закрепленного за ней по этому соглашению, должна вести работы так же тщательно и экономично, как и на других своих участках, и вести добычу, удовлетворяющую администрацию, а не с целью истощения поверхностных и более ценных месторождений в ущерб низкосортным". Теоретически деятельность CDM контролировалась Алмазным советом Юго-Западной Африки (Diamond Board of South West Africa), который консультировал назначенного в ЮАР генерального администратора. Однако он обнаружил, что совет никогда не имел физического владения алмазами. Все проверки и надзор осуществлялись от его имени сотрудниками CDM, которые расфасовывали алмазы и отправляли их в Ассоциацию производителей алмазов в Кимберли, где их оценивали чиновники De Beers. Четверо из семи членов Ассоциации работают на De Beers. Что еще более необычно, человек, который рассчитывал налог, причитающийся Намибии, Стэнли Джексон (Stanley Jackson), секретарь Алмазного совета, был также секретарем компании CDM.

Обвиняя Алмазный совет и Горную инспекцию, Тирион сказал:

Несмотря на атрибуты и фасад государственного контроля, все аспекты добычи и сбыта алмазов в Юго-Западной Африке по-прежнему находятся в руках De Beers. Эта наивность и неспособность представить, что транснациональная корпорация может опуститься до каких-либо нарушений, пронизывает подход представителей государства в совете директоров и не способствует надлежащему выполнению функций наблюдателя, которые они должны выполнять. Притворство многонациональной корпорации о том, что она не способна злоупотреблять своей властью, убеждает неопытных людей в том, что контроль не нужен.

Гордон Браун, бывший старший специалист по планированию производства CDM, работавший в компании с 1968 по 1983 год, представил комиссии массу документов. Из них следовало, что чрезмерная добыча богатых сортов началась в 1963 году и достигла пика в конце 1970-х. Он утверждал, что примерно в 1970 году было принято решение проводить на руднике политику выжженной земли, чтобы вывезти как можно больше до обретения страной независимости.14 (Только в конце 1984 года Народная организация Юго-Западной Африки (СВАПО), международно признанный представитель намибийского народа, намекнула, что CDM может быть разрешено остаться, если она договорится с государством на выгодных для себя условиях). Однако в независимой Намибии, когда она наступит, может остаться не так много алмазов. Браун подсчитал, что срок службы рудника сократился примерно на пятнадцать лет, и у него нет будущего после 1992 года. В обзоре срока службы рудника, проведенном руководителем производства в 1981 году, содержалось следующее предупреждение: "Если в будущем мы не изменим сознательно стратегию, мы загоним рудник в землю и не сможем провести рекультивацию и очистные работы, которые могли бы продлить срок службы рудника на три или четыре года. Необходима стабильная производственная платформа, на которой можно было бы осуществлять прямые и косвенные, и инфраструктура может быть подвергнута критическому управлению".

Операционные показатели CDM подтверждают тезис, с которым согласился Тирион. В ценах 1986 года прибыль компании выросла с 262 миллионов рандов в 1960-х годах до 434 миллионов в 1970-х, когда спрос на драгоценные камни был на подъеме. Тоннаж руды, обрабатываемой круглосуточно шесть дней в неделю, вырос с 8,5 миллиона тонн в 1976 году до 16,9 миллиона в 1980-м. Производство каратов, почти все в драгоценных камнях, подскочил с 1,2 миллиона до 2,1 миллиона в 1977 году. Вклад в казну De Beers был огромным. Хотя на долю CDM приходилось всего 14 процентов производства каратов, он формировал 50 процентов заявленной прибыли. С 1980 года, когда наступил алмазный спад и сократилось производство, CDM столкнулась с уменьшением заявленного среднего размера камней и снижением содержания руды.

Тирион также критиковал сеть внутренних компаний CDM, призванных снизить уровень налогооблагаемого дохода. CDM арендовала рудник - 3 миллиона гектаров Sperregebeit - в соответствии с Имперским горным указом 1905 года, разработанным для первоначальных немецких горнодобывающих компаний. Арендная плата составляла 800 рандов в год и никогда не менялась. Однако CDM создала ряд дочерних компаний, которые владели ее правами на добычу и разведку, и плата, выплачиваемая им, засчитывалась в счет уплаты налогов. В одном из