Джейсон резко вскочил, опрокинув стул, который с грохотом упал на пол.

– О, а горе в твоих глазах после утраты мамы и дедушки тоже было просто слабостью? Поэтому ты так хладнокровно отреагировал на их смерть? – прогремел на всю комнату его голос.

– Возьми себя в руки, – строгим тоном сказал мистер Рейвенвуд.

Однако Джейсон проигнорировал его и решительно вышел из комнаты.

Ненадолго воцарилась неуютная тишина, пока бабушка не прочистила горло.

– Нам тоже уже пора. Скоро комендантский час. – Она мельком бросила взгляд на свои наручные часы. – Спасибо за приглашение.

– Нам было очень приятно. – Миссис Рейвенвуд поднялась, мы сделали то же самое, и все пожали друг другу руки.

– Увидимся на искусстве магии, Лилли! – на прощание помахала нам миссис Рейвенвуд.

Когда мы вышли за дверь, нас окутал прохладный ночной воздух. Наконец-то можно снова вдохнуть полной грудью. Лишь сейчас я по-настоящему осознала, в каком напряжении провела последние несколько часов. Уголки губ совсем онемели из-за постоянно натянутой вежливой улыбки. Я обрадовалась, что теперь могу пойти спать.

– Джейсон никогда не ладил с отцом. Зато у него была очень тесная связь с матерью. После ее смерти в душе мальчика поселилась печаль, нельзя его за это винить. – Бабушка со вздохом покачала головой, из-за чего из ее высокой прически выбилась пара прядок волос.

Мне знакома эта печаль, мысленно откликнулась я.

– Ты знала о моем дне рождения? – увильнула от темы я.

Бабушка приобняла меня за плечи:

– Да, детка.

– О’кей, но что, если это правда? – поколебавшись, уточнила я.

Мы остановились перед бабушкиной машиной, и она поцеловала меня в висок.

– Что ж, значит, ты очень могущественная ведьма. Хотя у меня нет никаких сомнений в том, что ты в любом случае такой стала бы. Ты Кэмпбелл. Кроме того, у тебя чистое сердце, открытое для магии. Это хорошие задатки.

Я крепко ее обняла и тихо пробормотала:

– Спасибо.

Одной рукой бабушка погладила меня по голове:

– А как поживает твое сердечко? Я ведь заметила это напряжение между тобой и Джейсоном. Что случилось?

У меня образовался ком в горле.

– Это сложно, – сдавленно отозвалась я.

– Мне очень жаль, воробушек мой.

Она еще крепче прижала меня к себе, и несколько минут я наслаждалась этой утешающей близостью, прежде чем отстраниться от нее.

– Отдыхай, вечер получился длинным. – Бабушка на пару секунд положила ладонь мне на щеку и тепло улыбнулась.

– До встречи. – Я украдкой смахнула слезу, развернулась и по хрустящему гравию направилась в сторону академии. К тому моменту уже совсем стемнело, а дорожка освещалась очень слабо.

Неудивительно, что этот путь я преодолела за рекордное время и с облегчением выдохнула, когда поднялась по первым ступенькам к импозантной двустворчатой двери. Но, прежде чем я успела нырнуть в тепло, тишину ночи нарушило громкое карканье. В памяти сразу всплыл вечер, когда я вышла из дома миссис Рейвенвуд и меня преследовал ее фамильяр. Только на этот раз меня это уже не так напугало, ведь я знала, чей фамильяр так каркает. Будто подтверждая мои мысли, птица тут же подлетела ко мне с верхушки одного из деревьев и села на перила рядом. Потом слегка наклонила голову и пару раз моргнула.

– Ну что, дорогая, как твои дела? – Я осторожно протянула руку к Тени и ласково погладила ее по мягким черным перьям. Словно желая выразить мне свою симпатию, та прижалась головой к моей ладони. – Рада, что ты выздоровела.

Она опять моргнула фиолетово-зелеными глазами и один раз негромко каркнула. При виде этого зрелища я просто не могла не улыбнуться.

– Ты очень смелая девочка, знаешь?

Птица грациозно подняла крылья, чтобы предстать передо мной во всей красе. Какое же это все-таки удивительное создание.

– Береги себя, Тень.

Затем она снова каркнула и величественно взмыла в ясное ночное небо. Я смотрела ей вслед, пока она полностью не слилась с тьмой, а потом, зевнув, пошла дальше. Стоило мне ступить на последнюю ступень, как большая, тяжелая двустворчатая дверь автоматически распахнулась. Мотнув головой, я шагнула в пустынный холл, но еще раз ненадолго остановилась, чтобы впитать в себя окружающую обстановку. Высокие окна с темно-зелеными бархатными занавесками, большая винтовая лестница и древняя люстра у меня над головой. Все это – часть моего нового дома.

С улыбкой я обвела взглядом картины на стенах. Как ни странно, не хватало портрета писательницы Хизер Кингстон, который бросился мне в глаза в день приезда. Его что, перевесили?

– Портрет Хизер Кингстон ты теперь сможешь найти в северном крыле.

Я испуганно обернулась и обнаружила у себя за спиной Криса.

– Извини, не хотел тебе мешать. Просто ты громко думала. – Он криво усмехнулся.

– А почему его перевесили?

– Ну, картины никогда не остаются на одном и том же месте. Они заколдованы и регулярно перемещаются на разные места по всей академии. – Крис указал на картину с изображением ярко освещенного холма со скалами. Под ним золотыми буквами значилось: «Ведьмина гора, Вальпургиева ночь, 1958 год».

– То есть ты хочешь сказать, что картины, как в «Гарри Поттере», меняются местами и всегда появляются в разных частях академии? – Я не удержалась от ухмылки.

– Точнее, в «Гарри Поттере» местами менялись только персонажи на картинах, но, в общем, да. Говорят, что много десятков лет назад один из бывших директоров наложил на эти картины заклятие. Когда луна переходит в растущую фазу, они перемещаются. И до сих пор ни у кого не получилось снять чары. Поэтому картины спокойно гуляют дальше. – Крис обвел широким жестом многочисленные антикварные портреты.

– А почему ты в такой поздний час еще не в своей комнате? – Я улыбнулась, а мой взгляд упал на его одежду. На нем уже были пижамные штаны в клетку и узкая белая футболка, облегающая четко проступающие мышцы пресса. Светлые волосы разлохматились, несколько прядей упали на лицо.

– Я как раз крался в оранжерею, чтобы взглянуть, как созревает успокаивающее зелье. Наверняка в такую ясную ночь сквозь стеклянную крышу должно проникать много лунного света.

Я нахмурилась:

– Разве это не запрещено? – Пробираться ночью в кабинет казалось мне неправильным.

Крис помотал головой:

– Нет ни одного школьного правила, которое бы это запрещало. Аудитории, а вместе с ними и оранжерея не запираются.

Это меня удивило, однако я решила больше не донимать Криса вопросами. Впрочем, он, похоже, и сам заметил, насколько неправдоподобным мне это казалось.

– Академия поощряет учеников заниматься в классах после занятий. В каждой аудитории есть шкаф с профильными учебниками и книгами по истории. Так мы получаем неограниченный доступ к необходимым материалам.

– Звучит логично. – Между нами повисла неловкая тишина. Я сделала вид, что смотрю на часы с золотой резьбой на противоположной стене. – Уже поздно. Пойду-ка я спать.

Крис лишь коротко кивнул.

Я повернулась, чтобы уйти.

– А, и еще, Лилли…

Я снова оглянулась на него:

– Да?

– Тебе невероятно идет это платье. – Крис смущенно провел рукой по волосам и прикусил