– Не получается, – неожиданно сказала агент.

– Что не получается? – не понял Дога.

– В чем смысл пандемии? – спросила Карифа. – Зачем ее устраивать?

Несколько секунд Сечеле внимательно смотрел в темные глаза Амин, после чего ответил:

– Возможно ты не знаешь, но в арабском языке под словом «джихад» понимается усердие и усилие в достижении цели, преодолении своих пороков, установлении справедливости и наказании виновных. Но тебе на это плевать, потому что подавляющему большинству людей это глубокое понятие известно лишь в одной интерпретации: неукротимая вооруженная борьба против врагов веры.

– К чему ты это сказал? – еще тише поинтересовалась Карифа.

– Я думаю, Орк ведет джихад, – произнес Крокодил. – Он прилагает усилие ради только лишь ему известной цели.

– Орк ведет войну против неверных?

– Против всех, – сказал Сечеле, глядя агенту Амин в глаза. – И никому от него не спрятаться.

* * *

Эту трансляцию смотрели рекордные девять миллиардов человек. Но они не сразу сообразили, что происходит, оказывались у мониторов постепенно, и с каждой секундой количество подключенных росло, а когда трансляцию вывели в эфир крупнейшие новостные каналы, число зрителей выросло лавинообразно. Ни одно другое выступление в истории человечества не собирало такого рейтинга.

Девять миллиардов человек сидели перед компьютерами, стояли перед уличными мониторами или уткнулись в smartverre. Девять миллиардов человек смотрели на сидящего в темной студии Орка и ждали его слова.

Со страхом.

Девять миллиардов человек понимали, что когда речь закончится – мир изменится.

И не ошиблись.

Но сначала они увидели среднего роста и среднего сложения мужчину с короткими черными волосами и аккуратной бородой, одетого в черные брюки, белую сорочку и черные подтяжки. Его глаза скрывали smartverre с устройством искажения, и потому лица никто не разобрал: ни простые зрители, ни специалисты.

Лицо Орк спрятал.

Он сидел на высоком табурете на фоне черной стены, на которой было крупно и небрежно написано белой краской:

Когда ему сказали, что число зрителей перевалило за миллиард, посмотрел в камеру и произнес:

– Меня зовут Бенджамин «Орк» Орсон, и я такой же, как вы, орки мои. Не лучше и не хуже. Меня назвали в честь Бенджамина Франклина, великого президента, одного из отцов-основателей, человека, творившего историю, и прочая, прочая, прочая, прочая… Назвали для того, чтобы я гордился своим именем и не сокращал его до привычного Бенни, которое терпеть не могла мама. Но мне больше нравится версия бабушки, которая рассказала, что имя предложил дед. Родители ссорились, никак не могли договориться, а дед, заявившийся поглазеть на третьего внука, сказал: «Назовите, мать его, Бенджамином, и вырастет счастливчик, будто сто баксов проглотил». Так я обрел имя.

Он помолчал, вертя в руке респиратор и разглядывая его так, словно не понимал, что держит.

Он казался идиотом, дурным стандапером с несмешными шутками, но окутавшие Землю слухи создали Орку такую репутацию, что его продолжали слушать. К этому моменту число зрителей стало больше на четыре миллиарда.

– Настоящие президенты, те, которые действительно творили историю, остались только на купюрах, остальных можно не считать. Вы и не считаете. И не читаете. И не думаете. Вы верите в то, что вам говорят, и в деньги. Потому что думать сложно, а деньги – это удовольствие. Вам навязывают счастье, и вы жуете его, как коровы. С такими же эмоциями. Вы тратите драгоценное время на бессмысленные игры и давно перестали смотреть на звезды. Вы имитируете движение, бегая по кругу, и я решил дать вам новую цель. Я изменю ваш мир, орки мои, изменю с помощью слова, которое написано за моей спиной. Прочитайте это слово и не бойтесь не запомнить – в ближайшее время вы будете часто его повторять. Это слово – имя вируса, который я послал за вами. Это слово – четыре всадника, которые будут убивать вас. Это слово – страх, который порвет вас на куски. Это слово придет из Кейптауна, но не останется в нем. Потому что это слово – смерть, а смерть не знает границ.

Говорят, капитализм – это общественный строй.

Самый разумный из всех возможных, обращающий любую идею в прибыль и удивительно точно соответствующий психологии человека, удовлетворяющий его главное стремление – превзойти окружающих. И обрести не только чувство глубокого морального превосходства, но прибыль и, как следствие, власть. Деньги – основа капитализма, а значит, они и только они определяют структуру власти. Структуру отношений внутри общества.

Власть – это и есть общество.

Власть – это квинтэссенция идеи общества, зерна, лежащего в его основе, зерна, определяющего все: и повседневность, и будущее. И если в основе общества лежат деньги – власть будет основана на них.

Ведь больше не на чем.

Власть растет из идеи общества – никак иначе. Потому что лишь в этом случае власть будет сакральна для каждого индивидуума – он будет ее понимать и ей верить. Идея определяет общество, как DNA определяет личность. Измените одно звено цепочки – и вы получите совершенно другого человека. Отнимите у капитализма деньги – и вы получите совершенно иной общественный строй. Возможно, более справедливый. Но людям не нужна справедливость. Они признают лишь одну ее форму: свое несомненное право превзойти остальных. Добиться. Подняться. Оказаться на вершине.

Свое право на шанс.

И при капитализме люди его получают.

Капитализм – идеальный мир Великого Шанса, золотого лотерейного билета, который однажды достанется тебе. Ты – особенный. Ты это заслужил. Или заслужишь. Работай, напрягайся, надейся, старайся – и шанс обязательно явится, прольется золотым дождем, сделав миллионером, миллиардером или триллионером, ты обретешь богатство и сможешь делать все, что заблагорассудится.

Капитализм обещает индивидуальный рай.

Не потом, а сейчас, при жизни.

А главное – это действительно работает: придуманные в гаражах стартапы превращаются в миллиардные корпорации, лотерея приносит сказочный выигрыш, а глупая песенка покоряет мир. Это работает, и каждый случай выпадения Великого Шанса подробно расписывается в бесчисленных медиа, заставляя миллиарды потребителей верить в свой шанс.

ВЕРИТЬ в свой шанс!

Капитализм – это жажда наживы, доведенная до абсолюта: до ВЕРЫ в ЖАЖДУ НАЖИВЫ!

Капитализм – это единственная религия, исполняющая мечты – здесь и сейчас! Мечты приземленные, те, которые можно купить за деньги, но они исполняются!