Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай! Удивишься когда вернешься! — поторопила я его, и он послушно дал. В том смысле, что он принял сидячее положение и поднес одну из моих рук к лицу. Я зажмурилась и малодушно отвернулась. Наступила заминка. Потом Кристер, которого я, ясное дело не видела, оттолкнул мою руку.
— Иди ты…
Я медленно обернулась и глянула на руку. Она была целехонька.
— Ты чего? — настороженно спросила я и тут увидела рассерженное и обиженное выражение лица вампира.
— Что отворачиваешься? — зашипел он, морщась. — Я не собирался тебя кусать насмерть или делать кем-то из нас!
Последняя мысль показалась ему занятной. Он замолчал и даже забыл о боли.
— Ну, извини. Не обижайся. Я не думала, что это для тебя важно. Перестань, надо торопиться. — я снова подала ему руку. Кристер неохотно взял ее обеими руками и склонил над ней голову. Тут я серьезнее отнеслась к его последним словам. Одной из них? Вот блин… Но предательские помыслы отогнало странное ощущение. Я пригляделась и поняла, что дело сделано. В том смысле, что вампир прокусил кожу, вот только я этого абсолютно не заметила. И той эйфории, которую обещали многочисленные книжки, я не почувствовала. Наверное, решил не морочить мне голову своим мифическим воздействием.
На моих глазах руки Кристера снова стали человеческими, хоть и страшно бледными — как обычно. Когда он поднял голову, его лицо тоже было прежним. И еще я поняла, что слабое воздействие, притупляющее боль, он все же оказал. Как только его руки оторвались от моей, моя голова закружилась, и я почувствовала слабость.
— Твою мать. — прошептала я, глядя на кровоточащие дырочки на руке. Диадема обиженно моргнула. Я замолчала, вспомнив, что она не любит ругани, и даже агрессии или страха. А уж если обозваться на кого-то из жителей этого королевства, по коже начинает бегать озноб.
Я вздохнула и поняла, что Кристеру нельзя здесь оставаться. Он мне теперь больше чем друг. Теперь это мой брат по крови. Я решила, что придется забросить его к Синисиму. Эльфы не любят вампиров, но кажется Кристер завоевал некоторое расположение, отказываясь питаться их кровью наотрез.
— слышишь. — прошептал он мне.
Я моргнула и уставилась на вампира. Он улыбался и смотрел на меня своим фирменным странным взором.
— Хорошо, что ты не того, не эльфийка.
Я ухмыльнулась ему в ответ, быстро поняв, о чем он. Ведь обычно диадема избирает эльфов. А точнее эльфиек. Офигенно красивых и скорее всего знатных. А тут блин я. Чучело бездомное. Еще я успела подумать, что эльфийка вообще навряд ли впутала бы Кристера в такую историю, и из коридора раздались шаги. Я схватила Кристера за руку, но он издал болезненный крик. Я в отчаянии надавала самой себе по щекам. Вампир вскочил и побежал в обратную от шума сторону. Я видела, как он слабеет на ходу. Рассвет забирал его силы. Сейчас он свалится…
Но он не свалился. Он замер перед одной из стен и поднял голову. Я тоже подняла голову и увидела, что наверху в стене была непонятная арка. Может, это была дверь или выемка для факела?
— Я останусь здесь на день. А ты беги. Камеры там. — обратился вампир ко мне, показав рукой в один из коридоров. И, прежде чем я успела ответить, вальсирующим шагом поднялся к арке и там пропал. Что ж, отличный выход. Снизу арка кажется достаточно затененной.
— Все в порядке? — крикнула я. Сверху вынырнула бледная благородная рука и помахала мне, после чего исчезла. Я успела заметить, что в коридоре такие арки встречаются частенько. Что ж, он нашел укромное место. А вечером он проснется и сбежит.
Я побежала в ту сторону, которую он мне указал. Потом я долго думала, зачем во дворце камеры? В лучшие времена Винсент объяснил, что это простые меры предосторожности. Камер было всего несколько. Ведь это была не тюрьма. Я быстро обнаружила Адеква. Он поджидал возле решетки. Каким-то умозаключением он понял, что я пришла за ним, и протянул сквозь решетку руки. Я схватилась за них и отчаянно пожелала убраться отсюда. Сверкнуло сияние. В спину мне долетел крик Винсента.
Мы оказались на скале. Я в испуге посмотрела наверх. Мы стояли на маленьком утесе с хорошим полом. Вершина скалы упиралась в небо. Я вдохнула и поняла, что выдохнуть не могу. Голова кружилась от потери крови. А внизу… Земля была очень далеко. К тому же, ее покрыл первый снег. И тут я в удивлении увидела, что рассвет здесь небывало красив. Я выдохнула и почувствовала прилив сил. Солнце медленно озаряло леса и равнины, простилающиеся внизу. Тени исчезали. Снег заливал лучистый солнечный свет. Его прозрачная позолота медленно прогоняла тени деревьев. Далеко слева я увидела озеро. Так. Значит, мы на горах Людре. А справа — лес Идмала с его многочисленными равнинами. Дальше тоже синело море. Это не совсем север, но юг остался далеко позади.
Я вспомнила, что я тут не одна. Колдун тоже зачарованно наблюдал рассвет. Его холодная кожа смотрелась как снежное изваяние.
— Ты что пожелала, когда перемещалась? — тихо спросил он.
— Оказаться в безопасном месте. — пожала плечами я.
Колдун мельком оглядел меня и ухмыльнулся.
— Отличная работа. Здесь нам действительно никто не угрожает.
Мы еще помолчали.
— Но ты же можешь что-нибудь наколдовать? — поинтересовалась я. Нашелся мне тут умный. У меня вообще голова кружится. Пусть скажет спасибо, что я не отвела его в поликлинику, к терапевту.
— Кормить вампира добровольно и натощак — последнее дело. — в тон моим мыслям упрекнул меня Адекв и снова ухмыльнулся.
— А он… Кто?
— Это ты меня спрашиваешь? — удивился Адекв, но все же ответил. — Кристер — отшельник.
Я скорбно вздохнула. И этот тоже отшельник.
— Он был когда-то отшельником. Его так просто называют по памяти. Ему многие века немыслимым образом удается отстоять перед каждым свое мнение. Его уважают во всех расах.
Колдун замолчал. Прав он. Эту дивную историю должен был мне поведать сам вампир, сейчас мирно спящий в замке Винсента. Я вспомнила, что случайно «заложила» Синисима, а ведь его ребята, о которых я тоже ничего не знаю, меня спасли во время драки. Потом я подумала, что все равно проход в их убежище без заклинаний не открыть. Голова снова закружилась. Я ее опустила и увидела на руке две красные отметины. Кровь, которая сочилась после укуса, таинственным образом исчезла. Рана почти затянулась. Осталась только синяя отметина, и
