Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смотри, чужак. — радостно сделал вывод женский голос.
— Чужачка. — похотливо поправил ее мужской. — А как ты относишься к групповому сексу?
От обоих несло перегаром. Я отступила и загородилась руками.
— Уходит. — констатировал женский голос.
— Лови ее! Позабавимся. — заржал мужской голос. Я рукой вслепую нашарила клинок, но по моей кисти что-то скользнуло, и я почувствовала безумно сильный ожог. Я вскрикнула. Пришлось открыть глаза. С ног меня что-то сбило. Колено пронзила острая боль. Я заголосила в голос. Вот когда надо, никто не прибежит. Прибегут, когда есть возможность надо мной посмеяться. Эх, зря я ночью отправилась путешествовать… Хотя, почему это? Получилось ведь? И тут мимо моего лица пролетела стрела. Я снова вскрикнула. На моей щеке осталась царапина. У женщины в руках было нечто, похожее на автоматический лук. Только маленькое. Как говорится, дамский вариант. И она палила из этой штучки в меня. Она поймала мой взгляд и захохотала. Оружие было заряжено.
Я поползла назад, уперлась спиной в поваленное дерево и собралась зажмуриться. Но этом не потребовалось. Нас всех накрыла мрачная тень. А в следующую минуту у растерявшейся парочки за спиной показалось лицо. Что это было за лицо! Ночной кошмар. Бледное, худое, с безумными глазами. Но в следующую секунду оно исчезло вместе с мужчиной. Я успела заметить, что диадема выполнила мое желание по полной. Парочка действительно была красива. А лица их искажал притягательный порок.
Почему — была? Просто в следующую минуту их не стало. Сначала, как я сказала, хищная костлявая рука схватила за шею мужчину, и он, хрипнув, вскинул руки и обмяк. С его шеи текла кровь. А потом и закричавшая женщина упала без движения. При этом, та же худая костлявая рука выбила ее оружие, и оно полетело в мою сторону. Я не видела, что было с ней. Видела только дергающиеся ноги. Незваный любитель крови повалил ее ко мне спиной и утащил в кусты. Раздалось чавканье, и она смолкла. Я осталась одна на берегу серебрящегося озера. Из моей коленки торчала стрела. Я оглядела ее. Она была небольшая, вся из стали, с искусственным оперением из той же стали. Я попыталась ее выдернуть, заодно думая, что кажется любители крови — это дети ночи, они же вампиры. Не успела я это подумать, как передо мной возникло лицо. Я вскрикнула. Нет, оно больше не было белым и костлявым. Да, кожа его сильно обтягивала, и она была очень светлой. Но очертания уже были вполне человеческие. Пугали только те же безумные глаза и излишне пухлые губы.
— Выдернешь стрелу, будет потеря… — тут гость, смакуя слово, закончил тираду: — Крооови.
Он принюхался. Я продолжала стучать зубами. Вы думаете, что я боюсь пухлых губ? Ну, нет. Просто с этих губ лилась ручьем кровь. А когда вампир говорил, было видно, что у него в крови все зубы, и от них отображались многочисленные блики озера. От безнадежной паники меня спасала только мысль о том, что он сыт и доволен жизнью. Так, спокойно. Не дружить с вампирами, не дружить с вампирами… Но мой новый знакомец, уловив настроение фыркнул, разбрызгав с литр крови, и обиженно спросил:
— Почему это с нами нельзя дружить?
— Потому что вы кровь сосете. — на минуту сосредоточившись, объяснила я. Вампир стушевался.
— А, ну, так-то да… — потом он уловил, что я ему сказала, повторил: — «Сосете»… — и во весь голос расхохотался. Его обидная истерика длилась как-то не по-вампирски долго. Может, он больной? Вот повезло-то…
Дитя ночи хохотнуло, схватило меня за плечи и подняло как пушинку. Я поняла, что уже давно остановила дыхание. Вампир прислонил меня к стволу дерева, оставляя на моих плечах холодные как лед ладони. Звезды озера перелились на его длинные, волосы, лежащие в легком творческом беспорядке, рыжие, как морковка.
— Лучше молись. — дружелюбно предложил вампир. Я послушно начала бормотать:
— Отче наш, иже еси на небесах! Да святится имя Твое…
Вампир, не меняя позы, продолжал на меня таращиться. Я успела подумать, что если отмыть ему кровь, то он тоже будет очень даже ничего. Он был стройный, достаточно плотный, носил черную одежду в облипочку, а на его странной майке был эротичный вырез, который называется V-образным. Сначала его лицо с высокими скулами и кровоточащими губами выражало удивление, потом — внимание. А потом он расхохотался во весь голос. Я вздрогнула и замолчала, глядя на него, как на полного дурака. Бояться вампиров? Только не в моем настоящем положении.
— Скажи мне, одинокая путница с диадемой, зачем ты продолжаешь? Видишь же, что не действует. — спросил он, когда ему наконец удалось разогнуться от приступа смеха.
— Че не действует? — не сразу среагировала должным образом я.
— Молитва. Я не рассыпаюсь, не корчусь в муках, и даже не дымлюсь.
Подумаешь, удивил. Собственно, после знакомства с многочисленными мифами мне давно не казалось, что вампиры боятся крестов и святых мест. Я и так это знаю.
— Знаешь, и не боишься меня? — нагло прочитав мои мысли, поинтересовался вампир.
Я моргнула и тихо рассмеялась. У него опять появилось выражение озадаченности. Отсмеявшись, я помахала ему рукой и выдавила осипшим голосом:
— Как мной закусишь — передавай привет Винсенту, а лучше Изабелле.
В этот раз у вампира вполне по-человечески отвисла челюсть.
— Да, я ее знаю. — ответила я на его немой вопрос. — И в случае чего и Энаису на тебя нажаловаться найду способ. Ведь ты не собирался отдавать ему мою диадему?
От политической фигни у меня закружилась голова. Но потом я вспомнила, что я кажется ранена. Я ахнула и снова села на землю. У меня перед носом оказались ноги. В этот раз — вампирские.
— Если ты позволишь, я тебя провожу. — с насмешкой процедил вампир, решив не продолжать животрепещущую тему повышения его по незримой службе.
Он снова поднял меня — на этот раз взяв на руки, как какую-нибудь излишне похудевшую Дюймовочку, и я с облегчением обнаружила, что кровь с его губ исчезла. Как летают вампиры? У моего крыльев не было. У Изабеллы тоже. Временами мне казалось, что мы отталкиваемся от некоей опоры. Ну, точнее не то, чтобы «мы». Скорее, — он. Внизу пролетали разнокалиберные силуэты разных оттенков черноты. Временами
