— Прозевал я его, — сморщился Наемник и поспешил за Джебе, которого уже и след простыл.

— Одессит, Крепыш, Милена, Полина, останьтесь здесь, соберите оружие, — скомандовал я. — Остальные — за мной. И особо не разгоняйтесь, не шумите. Не спугните мальчишку, нам надо, чтобы он домой в результате отправился.

Мальчишка, конечно, шустрый, но он ведь не диверсант, у него нет ни выучки, ни соответствующего опыта. В противном случае он бы спрятался получше и Азизу бы на глаза не попался. Вряд ли он собирается завести нас в болото или чащу, скорее всего, попетляет по лесу, а после побежит в лагерь сообщать, что соплеменников убили. Вот и хорошо, это нам и надо. Теперь главное, чтобы Джебе его не потерял, а пацан до поры до времени не заметил хвост.

Нам повезло. «Волчонок» встал на след, парень этого так и не просек, а потому через полчаса, дав круг по лесу, все-таки вывел его, а после и нас, следующих за метками в виде сломанных веток, к очень большой поляне, на которой стояли умело сделанные шалаши, разгорались костры и сновали люди, преимущественно женщины. Причем народу было не так уж и мало — человек пятьдесят-шестьдесят, если не больше.

— Вот он, их лагерь, — прошептал мне Джебе, когда мы его нагнали.

Мальчишка тем временем бегал между кострами, крича как заведенный:

— Ромула убили! Убили! И всех остальных — тоже!

— И вот так он орет с того момента, как сюда добрались, — показал на мальчишку пальцем Джебе. — Как сирена, честное слово.

— Он не сирена, он болтун, — мягко-укоризненно пробормотала Настя и вскинула винтовку, ловя голову мальчика в перекрестье прицела. — А длинный язык никого еще до добра не доводил.

— Ты чего? — ладонью опустил вниз ствол снайперки я. — Офигела?

— Ну конечно, ребенок же, как можно! — немного язвительно сказала мне Настя. — Понабрался у этой овцы дури всякой.

Она махнула головой, показывая назад, светло-русые пряди волос мотнулись в стороны.

Глянув туда, помимо всех остальных я увидел Милену, которая невесть как нас догнала.

— Какого черта? — возмутился я. — Сказано же тебе было: оставаться на поляне!

— Не шуми, — нахмурилась Милена. — Может быть бой, я магесса. Сам же говорил: мне практика требуется.

На поляне тем временем усиливался шум, люди причитали, спорили и махали руками.

— Мужчин немного, — сообщил мне Голд. — Я вижу десятка полтора, не более того, к тому же они почти все без оружия. У двух есть пистолеты — и все.

— Ё-о-о! — как-то глухо выдохнул Наемник. — Вы гляньте туда!

Он ткнул пальцем в сторону деревьев, росших на противоположном от нас краю поляны, который почти скрыли вечерние тени.

— Если это не пушки, то я ничего не понимаю в военном ремесле! — заявил Наемник. — Они их лапником закидали, но это они, отвечаю. Правда, похоже, древние до невозможности.

Бинокля с собой никто не захватил, он так и лежал в рюкзаке Голда, который тот оставил у схрона, но я и без того заметил сходство трех темных объектов на краю поляны именно с пушками.

— Орудия, — покивал Голд. — Ну, это был один из трех вариантов, которые я предполагал, после того как увидел следы колес.

— А еще два какие были? — полюбопытствовал я.

— Некие контейнеры на колесах или транспортные средства, как и сказал Одессит, — пояснил Голд. — Больше склонялся к транспортным средствам. А это все-таки пушки, пусть затрапезные, но пушки. Нет, еще был вариант с древними пулеметами, но это совсем уже дичь.

— Господи, как же мы их отсюда будем транспортировать? — потер лоб Наемник. — В них же веса немерено.

— Да ты не спеши причитать, — посоветовал ему я. — Еще неизвестно, есть ли к ним боезапас, надо понять их устройство. По меньшей мере надо для начала стать их владельцами.

— Это не проблема. — Азиз тряханул пулеметом и белозубо улыбнулся. — Хозяин командуй — Азиз делай.

Ну да, этот путь самый простой. Но ведь не все же в этой группе отморозки вроде Ромула? Может, в ней и нормальные люди есть.

У остальных членов нашего изрядно поредевшего отряда предложение зимбабвийца тоже особого энтузиазма не вызвало.

— Там в основном женщины, — неторопливо сказал Тор. — Я не против убивать мужчин, особенно после того, что случилось, но женщин… Это не слишком правильно.

Заметим, «нет» он не сказал, то есть если что, готов. Тоже неплохо. Впрочем, мысль о том, чтобы перебить полсотни женщин ради трех пушек, меня тоже не грела. Куда разумнее сначала еще раз попробовать поговорить и, возможно, просто найти точки соприкосновения.

Но что я им предложу взамен пушек? Хотя о чем это я? Жизнь я им предложу, между прочим. Войну начал не я, более того, мой отряд понес потери. Так что отказ от претензий — это вполне нормальная плата за пушки.

— Сначала поговорим, — сообщил своим людям я. — Все-таки поговорим.

— То есть ты еще не наговорился с ними? — зло уточнила Настя, снаряжая обойму винтовки. — Ты мало под стволами постоял?

— Настя, с ума не сходи, — попросил я ее. — Война — это самый простой и короткий путь, но он не самый разумный, поверь. Куда эффективнее — дипломатия канонерок. Они знают, на что мы способны, мы уже выбили боеспособную часть их общины, чего еще? Им теперь выгоднее от нас откупиться, чем нагнетать обстановку.

Надо заметить, что на поляне тем временем происходил сущий бедлам — все кричали друг на друга, махали руками, до нас доносились крики вроде:

— Да и слава богу!

— Как же мы теперь?

— Что же делать-то?

— А ну, заткнись!

Судя по всему, покойный Ромул не пользовался всеобщей поддержкой — часть женщин явно была довольна произошедшим. Да оно и понятно — кому охота в лидерах иметь мелкопоместного тирана с приличным сдвигом по фазе в сторону агрессии?

Хотя были и те, кто явно жалел о его смерти. Все как всегда.

— Тогда я пошел, — сообщил мне Голд, который тоже внимательно смотрел на происходящее в лагере. — Чего тянуть? Все верно ты рассудил: пострелять их мы всегда успеем. Настя, Наемник, во-о-он тех двоих на прицеле держите, не нравятся они мне.

— Не-не, — остановил его я. — Не надо, я сам схожу.

— Опять? — возмутился он. — Ты уже сегодня блеснул, хватит. В конце концов, переговоры — это часть моей работы.

— Согласен, — не стал оспаривать его слова я. — Но в данной ситуации правильней будет пойти мне. Пацан все видел, он знает, кто у нас главный, и может это сказать людям. Да и скажет наверняка.

— Сват, я с тобой, — сказал Джебе. — Если так дело пошло, то будем соблюдать уже сложившиеся традиции переговоров. У меня дома традиции много значат.

— И я, — добавила Милена. — Правильно будет, если женщины увидят женщину же.