Мы догоняем всю компанию, когда она уже отдыхает на пляже. Мама и Боб сидят на песке по-турецки. Мамуля чистит яйца прямо в свою голубую бандану и угощает всех чаем из одуванчиков (к ее немалому удивлению, желающих попробовать этот дивный напиток пока не нашлось).

Рядом с ними разместились Грейс и Патрик. Я с облегчением замечаю, что Грейс сегодня тоже не слишком утруждала себя прической и макияжем. Шарлотта и Джим – ура! – снова вместе! Счастливые новобрачные держатся за руки и выглядят до безумия влюбленными друг в друга.

Разговор идет о том, стоит ли женщине после выхода замуж менять фамилию.

– Конечно, если у тебя нелепая фамилия вроде Пикл, тут и думать не о чем, – говорит Джорджия. – В противном случае к чему осложнять себе жизнь и создавать лишние проблемы?

– Да, – соглашается моя мама, – но если рассматривать принципиальную сторону вопроса, его историческое значение... Ведь смена фамилии – не что иное, как пережиток прошлого, мрачное напоминание о тех временах, когда мужья считались полноправными владельцами своих жен!

– Вот жизнь была... – мечтательно улыбается Пит и тут же охает, получив от Джорджии рюкзаком по голове.

– Зато это так романтично! – Валентина кокетливо хлопает ресницами, поглядывая на Эдмунда.

– Но, Валентина, разве рабство может быть романтичным? – мягко возражает Боб.

Я едва не фыркаю от смеха. Представляю, как Боб, в своей вязанной крючком безрукавке и с прилипшей к бороде яичной скорлупой, начнет вдруг порабощать мою мамочку!

– Ну, современные женщины так эмансипированы, что смена фамилии давно уже утратила свою негативную подоплеку, – уверенно заявляет Патрик. – Именно это я и пытаюсь втолковать своей женушке!

Внезапно в дискуссию вмешивается Шарлотта.

– Если я когда-нибудь выйду замуж, – пылко говорит она, – то обязательно возьму фамилию мужа! Я не знаю ничего про исторические значения и тому подобное, просто... это ведь так естественно, когда ты по-настоящему любишь!

От удивления мы с Грейс и Валентиной дружно разеваем рты.

Для тех, кто хорошо знает Шарлотту, это событие поистине грандиозного масштаба. Шарлотта ненавидит высказывать свое мнение на публике, и под публикой я подразумеваю группу больше чем из двух человек. Так что прозвучавшую сейчас фразу вполне можно приравнять к участию в телевикторине.

– Хорошо-хорошо, сдаюсь! – шутливо восклицает Грейс, поднимая руки. – И все-таки я за то, чтобы сохранять свою фамилию после замужества. Черт возьми, мне стоило такого труда добиться профессионального признания, и что же теперь – все коту под хвост?

– Хм... – язвительно изрекает вдруг Патрик. – Конечно, карьерные мотивы гораздо важнее, чем такие анахронизмы, как замужество и семья!

Не только Грейс, но и все мы просто в шоке. На несколько секунд воцаряется гробовое молчание. Наконец Джим резко встает и отряхивает свои камуфляжные штаны.

– Ну-с, не пора ли нам возвращаться? – спрашивает он, обводя глазами компанию. – До самолета остается не так много времени!

Джим помогает Шарлотте подняться с земли, все остальные тоже собирают вещи и потихоньку двигают к отелю.

Случайно или нет, но мы с Джеком оказываемся в хвосте процессии.

– Слушай, Айви, а давай как-нибудь встретимся? Я имею в виду, только мы вдвоем, никаких свадеб и всего прочего!

– Что? – Я шутливо вскидываю брови. – Неужели ты захочешь видеть меня даже без форменного платья подружки невесты? А я всегда подозревала в тебе нездоровую страсть к атласным туфелькам!

Джек смеется.

– Конечно, я не против, – прибавляю я уже серьезно.

– Отлично! Тогда давай обменяемся телефонами и как-нибудь выберемся в кино или еще куда...

– Это было бы здорово, – соглашаюсь я.

– Вот и славно! – Джек смотрит мне в глаза. – Так что ты делаешь завтра?

Катер стремительно рассекает волны, обрызгивая морской водой наши лица. По визгам Валентины, однако, можно подумать, что она в одиночку сражается на каноэ с девятибалльным штормом. Внезапно из-за резкого толчка мы почти взлетаем в воздух.

– О-о! – душераздирающе кричит Валентина и эффектно приземляется Эдмунду на колени.

Интересно, почему это остальных пассажиров отбросило в противоположную сторону?

Наконец мы прибываем в порт Сент-Мэри. Мне немножко грустно – не только из-за предстоящей разлуки со сказочными местами, но еще и потому, что мы с Джеком летим разными рейсами. Пришло время сказать друг другу «пока»... И хотя Джек обещал вечером позвонить, чтобы договориться о завтрашней встрече, я чувствую себя так, словно это конец курортного романа – не хватает только загара да огромного счета за коктейли.

– Мне надо купить газету, – говорю я Джеку.

Он кивает и остается ждать у входа в магазинчик.

Вот черт, ну почему очередь такая длинная? У прилавка топчется нескладный подросток – как выяснилось, малый пытается приобрести упаковку презервативов.

– Обычные, без всяких наворотов? – спрашивает продавец лет семидесяти, одетый в майку с рекламой концертного тура «Статус Кво» шестьдесят пятого года.

– Э... да, – кивает бедолага, уткнувшись взглядом в ботинки.

– А может, ребристые – на пробу? Спецпредложение – две упаковки по цене одной!

– Хорошо-хорошо, мне все равно…

Паренек нервно крутит в руках связку ключей.

– Как насчет ароматизированных? Вот, например, с запахом дыни! Гм, это надо же додуматься!..

Лицо покупателя цветом уже напоминает спелую клюкву.

– Я возьму те, что со скидкой, – бормочет он, не в состоянии выносить затянувшуюся экзекуцию.

– Верное решение, дружище! Шестнадцать голубчиков в двух пачках – это ли не лучший способ потратить пару фунтов?!

Очередь начинает двигаться чуть быстрее, но через пару минут продавец пускается в рассуждения о том, можно ли считать корнуоллские пирожки настоящими корнуоллскими пирожками, если они приготовлены не из песочного, а из слоеного теста...

Я бросаю взгляд в окно, и что же? Оказывается, Джек вовсе не скучает в одиночестве – рядом с ним уже ошивается Бет! Причем девица одета в такие короткие джинсовые шорты, что их вполне можно использовать вместо нижней части бикини на пляже в Рио...

Кокетливо встряхивая длинными темными волосами, Бет хохочет в ответ на реплику Джека. Я с ужасом наблюдаю, как она кладет руку ему на плечо, и оба Продолжают весело смеяться. Бет эффектно изгибается, чтобы достать из заднего кармана шорт листок бумаги, и демонстрирует его Джеку. Руку даю на отсечение, это тот самый листочек – с номером телефона!

Мои ладони покрываются потом. Что же делать? Очередь почти подходит к концу, но мне теперь не до газет. Я выруливаю из магазинчика с беззаботным выражением лица. Конечно, я не собираюсь скандалить или устраивать допросы, но надо же мне знать, о чем они так мило чирикают! Пора разобраться наконец, что за человек этот Джек...