– Тогда пилим наугад.

Довольно быстро мы вырулили на трассу. Дымчатый вышел из джипа и, остановив одну из проезжавших машин, выяснил, что от Шарджи мы не так уж и далеко. Ехать примерно пятнадцать минут.

– Почти рядом, – констатировал он, садясь за руль. – Я голодный – жуть! Пожрать бы где.

– Въедем в город, там и найдем подходящее кафе или ресторан. Без проблем.

Шарджа выросла перед нами новехонькими, cловно только что выстроенными небоскребами и пальмами, вытянувшимися вдоль трассы.

– Шарджа самый консервативный эмират и самый религиозный. Так что, Дымчатый, не сквернословь, не гуляй и тем более не напивайся. А то угодишь в каталажку. Знаешь, какие у них тюрьмы?

– Не пробовал. А что?

– А то. Там удары палками назначают. Восемьдесят ударов в день.

Муж присвистнул.

– Круто!

– Поэтому веди себя прилично.

– Постараюсь.

Мы остановились около небольшого кафе и посмотрели друг на друга.

– А нас туда пустят? – поинтересовалась я. – Выглядим мы не лучшим образом. У тебя разорвана рубаха на плече, брюки в пыли. У меня они тоже грязные. Скажут нам: идите вон отсюда.

– Не скажут. Мы с деньгами. Богатые туристы, устроившие экстремальные гонки в пустыне. Крутое сафари. Ну и пострадали немножко. Как тебе эта версия?

– Фантазия богатая. Тебе бы детективы писать.

– Ладно, пошли. – И рука Дымчатого легла на мою пятую точку.

– Дымчатый! – сердито рявкнула я. – Ты соображаешь, что делаешь? Я же тебе говорю: Шарджа – самый строгий эмират. А ты…

– И у кого из нас богатая фантазия? Я пыль с твоих брюк отряхиваю, Инка! А ты уже подумала бог знает что.

Я расхохоталась.

– Прости, Дымчатый.

Мы зашли в кафе и сели за столик. Подошедший официант протянул нам меню. Просмотрев его, мы заказали по салату, горячему шашлыку из ягненка и кофе.

– И что теперь? – спросила я, вытирая руки о салфетку.

– Звонить в местные агентства и искать временную хату. Это я уже сделаю сам. А ты возвращайся в Дубай и вылетай в Москву. Без промедления.

– Пока я собственными глазами не увижу, что с тобой все в порядке, никуда не уеду, – твердо сказала я.

– Вот репей, – вздохнул муж. – Давай требуй счет, и мы выходим.

В машине мы сидели и названивали по телефонам. С одним из агентов, говорившим по-русски почти без акцента, мы договорились встретиться и посмотреть квартиру, которую он предлагал.

Пока мы ехали – молчали. Я не могла себе представить, что сейчас, через час или того меньше, я расстанусь с Дымчатым. Он останется в Эмиратах, а я улечу в Москву. И когда мы с ним снова увидимся – неизвестно.

Неожиданно его рука легла на мою руку.

– Все будет хорошо, Инка!

– Надеюсь. – Я закрыла глаза. Слезы невольно потекли по моим щекам.

– Ну… такая умная, сильная женщина, укокошившая пару бандитов, как уток на охоте, а теперь – плачешь.

– Я боюсь, – всхлипнула я. – Боюсь за тебя.

– Со мной все будет в порядке и ничего не случится. Мы будем на связи. Не плачь, Инка, – скороговоркой произнес муж. – Я не могу видеть твои слезы. Я тебя очень, очень люблю.

Я не верила своим ушам.

– Дымчатый! Повтори это еще раз.

– Да хоть сто. Я люблю тебя! – заорал он.

Я фыркнула.

– Потише. А то тебя оштрафуют.

– Пле-вать! – раздельно произнес он.

Квартира нам показалась удобным местом, где можно было пересидеть-переждать какое-то время. Она была на окраине города в многоквартирном доме. Муж заплатил деньги вперед, маленький суетливый араб исчез, и мы остались с Дымчатым одни.

– Ну… – и я попыталась улыбнуться.

Он притянул меня к себе.

– Мурлыка, курлыка. Инка-корзинка. Инка-малинка.

Я уткнулась лицом ему в грудь.

– Я… не могу, – прохрипела я.

– Я тоже. – Он поцеловал мне волосы и зарылся в них лицом. – Иннусик!

Я плакала.

– Ну-ну! – Муж провел пальцем по моей щеке. – Такая большая девочка, а плачешь. Не надо. – Его пальцы нежно гладили мое лицо, робко, почти невесомо касаясь щек, губ, подбородка.

Он отстранился и взял меня за плечи.

– Пора! Не успеешь и глазом моргнуть, как я буду уже в Москве. А ты разревелась, – шутливо сказал он.

Своим легким, веселым тоном он как бы разряжал обстановку и сигнализировал мне: «Все в порядке, cо мной ничего не случится».

У меня такой уверенности не было.

Мне ужасно хотелось остаться здесь, с ним, рядом. Но я понимала, что это невозможно, и в Москве меня ждут дела.

Я вытерла слезы.

– Вот и хорошо, – сказал он беспечным тоном. – Присядем на твою дорожку.

– Дымчатый, а кого ты пытаешься обмануть?

Его взгляд, тяжелый и одновременно насмешливый, буквально резанул меня.

– Наверное, судьбу. На меньшее я не согласен. Я ужасно рад, что ты прилетела ко мне.

– Да… но я хотела тебя разорвать на части.

– Тебе еще представится такая возможность. Я тебе обещаю.

Мы сели на кровать и минуту молчали.

– Я тебя не буду провожать.

– Не надо.

Я вышла из дома, чувствуя, что он сверху смотрит на меня, стоя у окна. Мне хотелось обернуться и помахать рукой, но я знала, что этого делать нельзя. Я могу привлечь к себе ненужное внимание.

Я быстро поймала такси и доехала до Дубаи. Все остальное я делала, как в тумане или во сне. Я достала билет в Москву на завтра, позвонила Ладе и узнала, что у нее все нормально. У нее был веселый голос, и она сказала, что Башар ей нравится все больше и больше. Он милый и внимательный, стрекотала она. Предлагает ей пока остаться здесь; все расходы берет на себя. Она какое-то время живет у него на вилле. А что будет дальше – не знает. Может быть, уедет на заработки в Америку или в Германию. У нее товарка по рынку недавно уехала в Америку, устроилась нянечкой в больницу. В общем, она будет думать, что и как, но чуть попозже. Лада спросила, как дела у меня. Я ответила, что с мужем встретилась, все нормально, и я вылетаю в Москву, а он остается по своим делам еще на какое-то время здесь.

– Значит, выяснили отношения, – хихикнула Лада. – Физию расквасили? Или как, Инна Викторовна?

– Инна, – поправила я ее. – По-моему, мы уже на «ты». Обошлось на этот раз без мордобоя, но на вид я ему поставила.

– Здорово, – завопила Лада. – Так им, мужикам, и надо. Помирились окончательно? Окончательно.