В этих условиях Рузвельту было очень важно, чтобы его опытное и беспристрастное доверенное лицо побывало в Англии, встретилось с представителями различных общественных кругов и смогло реально оценить положение дел в стране и ее способность продолжать сопротивление. Иначе говоря, необходима была вторая инспекторская проверка деятельности Кеннеди (первой, напомним, была поездка С. Уоллеса). Выбор пал на полковника Уильяма Донована, который с конца 1930-х годов являлся послом для особых поручений, выполнявшим миссии, носившие разведывательный характер.

Уильям Донован (1883—1959) — нью-йоркский юрист, человек мирной профессии, прославился в годы Первой мировой войны личной храбростью в военных действиях во Франции, не покинул театра военных действий, несмотря на три ранения. В 1920—1930-е годы он работал прокурором и адвокатом, участвовал в политической жизни страны. Внимание Рузвельта Донован привлек своей неуемной любознательностью, желанием побывать в отдаленных уголках планеты, аналитическим складом ума.

В середине июля 1940 года президент отправил его с деликатной миссией в Великобританию — ему было поручено прежде всего проверить правдивость сведений Кеннеди, что боеспособность англичан низка и их страна, видимо, скоро сдастся на милость победителя.

Как личный представитель президента Донован был принят в Лондоне с особым радушием. Он встретился с королем, с премьером Черчиллем, посетил центры подготовки военнослужащих, предприятия военной промышленности, береговые оборонительные сооружения. Он беседовал не только с офицерами и солдатами, с руководителями промышленности, но и с рядовыми англичанами, порой просто на улице, стремясь определить и перспективные военные возможности Великобритании, и дух населения.

При этом Донован подчеркнуто избегал общаться с официально аккредитованным представителем своей страны. Более того, Кеннеди даже не предупредили о визите ревизора. Посол выражал протест, правда, не Белому дому (он отлично понимал, кто именно послал Донована), а непосредственному начальству — госсекретарю Корделлу Халлу. В письмах Халлу говорилось, что эта миссия излишняя, что Донован — человек, не знакомый с Великобританией, — неизбежно сделает поверхностные выводы, что игнорирование им посольства не соответствует ни нормам, ни традициям. Однако на эти протесты ответы не поступали, в Вашингтоне их просто клали под сукно. Президент выражал Доновану, будущему основателю и многолетнему руководителю службы американской внешней разведки — Управления стратегических служб[19] — полное доверие. Возвратившись, Донован доложил, что англичане при помощи американцев способны сдержать натиск германских сил, а также о своем знакомстве с руководителями британской разведки, которые предложили американцам сотрудничество.

Все эти сведения в корне противоречили тому, о чем докладывал Кеннеди. Посол в Великобритании получил в глазах президента и его окружения теперь уже безоговорочно неудовлетворительную оценку.

Его авторитет еще более понизился, когда в посольстве произошла скандальная история — оказалось, что один из его сотрудников — чиновник невысокого ранга по имени Тайлер Кент не просто читал секретнейшие документы, включая даже переписку Рузвельта с Черчиллем, но передавал их содержание и даже копии другим лицам, которые сотрудничали с гитлеровской Германией.

20 мая 1940 года Кент был арестован лондонской полицией, причем по просьбе британских властей Кеннеди был вынужден дать согласие на арест, обыск квартиры этого человека, на лишение Кента дипломатического иммунитета. При обыске у дипломата была обнаружена пронацистская и антисемитская литература. То ли в целях самозащиты, то ли искренне Кеннеди занял в деле Кента жесткую позицию. Не располагая к тому прямыми доказательствами, он заявил, что его бывший сотрудник является изменником, тайным германским агентом. Джозеф отказался от возможности отправить Кента на родину для предания американскому суду и дал согласие на процесс в Великобритании.

На следствии и суде этот человек пытался выгородить себя, заявляя, что он был просто изоляционистом и что все его действия были направлены на то, чтобы не допустить вовлечения в войну Соединенных Штатов Америки. Иначе говоря, он пытался играть на популярных в Штатах настроениях и на позиции посла США в Лондоне — недавнего прямого начальника. Такой поворот Джозефу был особенно неприятен. Американская пресса самых разных направлений набросилась на Кеннеди. Одни обвиняли его в том, что он лишил защиты американского гражданина, другие, а таковых было подавляющее большинство, злорадно и не без основания подчеркивали, что сам посол недалеко ушел от человека, которого теперь называл предателем.

На судебном процессе, состоявшемся в Лондоне в октябре 1940 года, было доказано, что Кент совершил тягчайшее преступление. Он изготовил дубликат ключей от комнаты кодов посольства, свободно туда заходил, выносил документы, копировал их, иногда на месте, а чаще в других помещениях. Затем он передавал копии русской эмигрантке Анне Волковой, которая состояла членом активно действовавшей до самого начала войны прогерманской группы, а с сентября 1939 года несколько затаилась, но не прекратила своей активности.

Суд признал Кента «иностранным агентом» и приговорил его к семи годам заключения (Волкова, также арестованная, получила десять лет).

Джозеф Кеннеди находился в Лондоне в тяжелейшие для британцев месяцы, которые получили название «битвы за Англию» (она продолжалась с сентября 1940-го по май 1941 года), когда ежедневно германские бомбардировщики совершали налеты на столицу и другие центры страны.

Он исправно подсчитывал, сколько пришлось пережить воздушных налетов. Их оказалось 244. Надо отдать должное послу — он проявил мужество, не отсиживаясь в бомбоубежище, а продолжая, подобно британским государственным деятелям и чиновникам, выполнять свои служебные обязанности. Однажды в результате взрывной волны его автомобиль был опрокинут, но Джозеф отделался незначительными царапинами. Правда, после этого он на ночь стал уезжать в загородный дом, но по утрам исправно возвращался в Лондон.

Посол был вынужден признать, что его предыдущие оценки морального воздействия массированных бомбовых ударов не были точными. Следуя паническим сообщениям прессы, он ранее несколько раз высказывался в том смысле, что налеты германской авиации на Варшаву, Роттердам и Париж привели к полной деморализации населения этих городов. Действительно, в этих крупных центрах возникала паника. Но Кеннеди тогда рассматривал ее изолированно, вне связи с общей ситуацией в странах и политикой их правительств. Ведь панику вызывали не столько сами налеты, сколько неспособность властей обеспечить защиту городов, нанести удар по силам нападавших, придать гражданам мужества и стойкости.

Теперь же ситуация оказалась иной. Кеннеди был буквально поражен настроем семи миллионов лондонцев, которые без излишней торопливости шли в бомбоубежища во время сигналов тревоги, проявляли неимоверную силу духа, теряя близких, дома и имущество, оставаясь верными своей решимости выдержать все удары и в конце концов выиграть войну.