Укол в шею был неожиданным и почти безболезненным. А удивление от внезапно качнувшейся улицы — абсолютно искренним. Если б не бьерн, Эритэ упала бы на асфальт, а так благополучно приземлилась на вовремя подставленные руки. Последнее, что она услышала, прежде чем мир померк, был яростный рык блондина, человеческое лицо которого сменил волчий облик.

На том же месте пять минут спустя…

— Пульса нет! — взвыл Акиллар, ощупывая обмякшую девушку. Миниатюрная, бледная… она казалась спящей, если бы он, прижимаясь к ее груди, слышал биение сердца. — Она не дышит, — прошептал бьерн, лицо которого по цвету сейчас мало отличалось от волос. — Паш, где же «Скорая»?! — взревел мужчина, до синяков сжимая тонкие запястья некромантки.

— В пути, — отшатнувшись от старшего брата, буркнул Павел.

Остальные «волки», не считая тех, что рванули за мотоциклистом, выстрелившим в Эритэ, угрюмыми изваяниями окружили внедорожник своего предводителя, но благоразумно не лезли под руку. Дежурный храмовник, вышедший на крики, остановился чуть поодаль и со скорбным видом перебирал четки с массивным крестом в золотом круге, являвшимся символом небесной четы. Благословить душу девушки на перерождение ему не позволили, так как в смерть невесты один упрямый «волчара» верить категорически отказывался. Вызванная «Скорая», по словам «висящего» на телефоне охранника, была уже на подходе, о чем он и сообщил отчаявшемуся вожаку. Такого финала «свадебной» гонки не ожидал никто. А если кого-то он и устраивал, скрывать свои истинные эмоции зверолюды умели.

Мигающий тревожными огоньками микроавтобус с зеленой змеей на боку и надписью «Больница Дезерт-Ривз» припарковался в паре шагов от волчьих автомобилей, и доктору, приехавшему на вызов, в отличие от жреца, дорогу тут же уступили. Осмотрев пострадавшую под бдительным оком Акиллара, врач сообщил, что девушка еще жива, хоть и находится в глубокой коме, затем сделал ей какой-то укол и попытался взять Эритэ на руки, чтобы перенести на кушетку, подключенную к медицинскими приборам, но бьерн предпочел сделать это сам.

Немного успокоенный, он мог прилежно выполнять команды доктора, но расставаться с некроманткой по-прежнему не желал. В «Скорой» было два свободных места, одно из них и занял расстроенный жених. На второе плюхнулся Дэн, решивший поддержать старшего брата. Павел же и несколько «волков» из охраны сели во внедорожник, который должен был обеспечить эскорт машине «Скорой помощи». Но прежде чем вся процессия тронулась в путь, брат сунул в руку Акиллара записку, которая была приколота к дереву другим дротиком. Прочитав короткое: «Ни мне, ни тебе», Рурк взбесился так, что ему самому пришлось вколоть порцию успокоительного. А еще он поклялся разнести к бесам весь кошачий клан и лично удавить одного рыжего урода, если его девочка умрет. Если…

Думать о том, что Ангел может и не очнуться после непонятно чем заправленного дротика, который медики уже запаковали в пластиковый пакет и забрали на экспертизу, мужчина просто не мог. Ведь все так хорошо шло, а жалкие попытки Леру и его наемников напакостить «волкам» лишь добавляли «перчинки» происходящему. Это должна была быть помолвка века! Сумасшедшая, незабываемая, яркая… такая, чтоб журналисты захлебнулись слюной, описывая брачные приключения вожака белой стаи. А фанатки удавились от зависти, обсуждая, как повезло безродной некромантке. Именно для этого Киллар разрешил своим людям делать фото, а Димке наказал записать все, что будут транслировать его чудо-мухи, обосновавшиеся в салоне внедорожника.

— Адово пламя! Этот день был обязан закончитьс-с-ся иначе! — сжав до боли свои увесистые кулаки, прошипел жених и посмотрел на неподвижно лежащую на кушетке невесту, похожую на спящую принцессу из детской сказки. Разве что гроба хрустального не хватало.

Последняя мысль заставила мужчину болезненно поморщиться.

Эритэ очнулась.

Первым она почувствовала кружащий голову запах медикаментов, от которого жутко захотелось снова уплыть в блаженную темноту. Хотя нет, слишком холодным и безжизненным казался недавний сон. Или обморок? А может, это была сама смерть? Вдруг девушка лежит сейчас в крематории, где ее тело готовят к ритуальному сожжению, которое некроманты предпочитают похоронам. И холодный стол под лопатками — прямое тому доказательство. И яркий свет, видимый даже сквозь закрытые веки. И тихое звяканье металла…

«Могильная гниль! Я на это не подписывалась!» — пронеслось в голове, и, сглотнув, девушка решительно открыла глаза, чтобы тут же зажмуриться от яркого света, активно заморгать и только через несколько секунд кое-как рассмотреть одетого в белый халат человека, в пальцах которого был зажат шприц.

Осознание, что ей сейчас снова что-то вколют, вызвало панику, а понимание, что на этот раз она может и не прийти в себя больше, заставило действовать стремительно. Схватив из железной миски первое, что попалось под руку, Элгрэй со всей дури мазнула этим чем-то по фигуре шарахнувшегося назад незнакомца. Судя по тому, что он выронил шприц и схватился за шею — попала!

— С ума сошла? — возмутился мужчина, как ей почудилось — обиженно.

— В себя пришла! — огрызнулась брюнетка, свесив ноги со стола, на котором, как она догадалась, коронеры вскрывали трупы. В моргах девушка бывала, но куда реже, чем на кладбищах. Несмотря на то что и некроманты и патологоанатомы имели дело со смертью, точек пересечения у них было мало, потому что сюда обычно поступали нормальные мертвецы. Ну а не совсем нормальные после магической обработки мирно упокаивались в могиле или рассыпались в пыль на месте.

— Заметно, — проворчал странный доктор голосом, который казался девушке все более знакомым. Стараясь сфокусировать взгляд на его расплывающемся лице, Элгрэй недоверчиво выдохнула:

— Жак?

— Ну надо же! Признала, — восхитился тот, приложив к пораненной шее какую-то белую тряпку. — Вот теперь верю, что ты действительно в себя пришла, Солнышко, — добавил он мягче.

— А что все это значит… Жак? — помахав своим миниатюрным оружием, осторожно уточнила Эритэ и, присмотревшись к нему, поняла, что держит в руке окровавленный скальпель. — Ты что, препарировать меня собирался?! — От изумления, граничащего с возмущением, у нее даже зрение прояснилось, а хирургический нож, переброшенный в другую руку хищно сверкнул острым лезвием.

— Тихо-тихо, Эритэ, — примирительно выставив вперед раскрытую ладонь, попросил бьерн и, медленно сняв с лица белую повязку, улыбнулся некромантке. — Никто тебя резать не собирался, просто санитар забыл на столе инструменты, так как мы попросили временно освободить морг для твоего… воскрешения.

— Мы?

Мужчина кивнул и оглянулся, приглашающе махнув рукой. Из-за металлического шкафа показался бородатый мужик в такой же больничной рубашке, как и на Элгрэй, и с забинтованной рукой.

— Это кто? — уточнила Эритэ, начиная нервничать сильнее, так как на шее мужика висел символ небесного храма.