Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да уехала она, – вдруг перебила его бабка, не дождавшись, когда очередная пятитысячная бумажка опустится на стол. – С вечера всё на помойку повыбрасывала, а поутру уехала с одной сумкой… Ты клади-клади, не останавливайся, сынок, я тебе всё расскажу.
– А куда уехала, не знаете? – ещё одна купюра легла на стол.
– Этого не знаю, – призналась старуха и тут же нашлась, – но Дарья точно знает, она хозяйка той квартиры, а у меня есть номер её телефона.
Итогом этой встречи все остались довольны, и Провальский уже собрался было уходить, как вдруг за дверью снова послышался шум.
40
Валентин поспешил к выходу. Старушка – за ним. Когда открылась дверь, их глазам предстала душераздирающая картина. Телохранители Провальского удерживали Александра Павлова, который вырывался, изо всех сил стремясь добраться до квартиры, где жила Юля.
– Отпустите его, – Валентин говорил негромко, но его парни тут же отпустили ругающегося Павлова, который отряхнул одежду и, подойдя к двери, нажал кнопку звонка.
Провальского восхитила выдержка молодого человека. Он даже не оглянулся, хотя чувствовать за своей спиной троих напряжённых бойцов было тем ещё удовольствием.
– Её там нет, – прервал Валентин затянувшуюся паузу.
Павлов никак не отреагировал, снова нажав на звонок. И лишь по прошествии нескольких томительных секунд звенящей тишины он повернулся.
– Уехала она, сынок, – выступила вперёд старушка. Все взгляды устремились на неё. И бабушка, словно только сейчас заметив, сколько бравых мужчин её окружает, вдруг приосанилась, встала ровнее, поправила волосы… Нет, не бабушка, пожилая женщина. Даже из голоса вдруг исчезло старушачье пришамкиванье. – Пройдёмте ко мне, молодой человек, я вам всё расскажу.
Валентин лишь чудом не присвистнул от удивления. Ну бабка, ну даёт. Павлов зло зыркнул на его охранников и пошёл вслед за старушкой. Провальский усмехнулся и последовал за ними, дав своей команде приказ рассредоточиться и не отсвечивать посторонним.
Едва закрылась дверь квартиры, как Александр бросился к нему, схватил за лацканы пиджака и прижал к стене.
– Где Юля? – глаза сверкали, голос слегка подрагивал от гнева.
«Хорош», – отстранённо подумал Провальский, оценивая сердито дышавшего ему в лицо Павлова, – «и за женщину свою бороться готов, хоть та его и обманула».
В целом, молодой человек ему понравился, и Валентин даже решил не наказывать его за слишком вольное поведение. Молод ещё, горяч, переживает. Но и поощрять подобное не стоит, а то решит ещё, что с ним так можно обращаться.
Провальский коротко взглянул на державшие его пиджак руки, затем перевёл говорящий взгляд на лицо Александра, и тот тут же отпустил лацканы.
– Извините, – он замотал головой, как будто стряхивая наваждение, и сделал шаг назад. При этом не лебезил, просто признавал свою ошибку. Это Провальскому тоже импонировало.
Валентин перевёл взгляд на скукожившуюся в углу старушку, растерявшую в преддверии возможной драки весь свой пыл. Она снова сутулилась и опиралась на стену, как будто это была единственная опора, не позволявшая старушке сползти на пол.
– Как вас зовут? – максимально вежливо и с улыбкой поинтересовался Провальский.
– Лариса Петровна, – ответила старушка, по-прежнему глядя на него во все глаза.
– Лариса Петровна, а приготовьте-ка чайку, нам с молодым человеком нужно очень серьёзно поговорить. И вы с нами посидите, а? – Валентин сумел вложить в интонацию очень чёткий посыл, и понятливая бабушка тут же закивала головой и, забыв о своём преклонном возрасте, бросилась на кухню.
Провальский же прошёл в гостиную, где он беседовал с Ларисой Петровной всего лишь несколько минут назад. Несмотря на то, что они практически всё время находились рядом, на глазах друг у друга, пятитысячных купюр на скатерти больше не было. Молодец бабка!
Валентин опустился на стул и жестом предложил Павлову последовать его примеру. Тот, явно не ожидая ничего хорошего, сел, но продолжал буравить оппонента хмурым взглядом.
– Александр Глебович, у меня к вам деловое предложение.
Глаза Павлова расширились от изумления. Он овладел собой почти сразу же, но Провальский успел заметить. Что ж, вот тебе урок, юноша, – не стоит поддаваться эмоциям и недооценивать противника. А ведь полез на рожон неподготовленным. Мало ли кто мог оказаться на моём месте, и остались бы от тебя только рожки да ножки.
– Кто вы? – наконец-то задал Павлов правильный вопрос. И опять же без истерики и глупых «откуда вы знаете, как меня зовут?».
– Меня зовут Валентин Провальский, – и снова по глазам понял, что его имя произвело правильное впечатление. Мальчик готовился, но не так хорошо, как следовало бы. Его фотографии смотреть не стал, да и в офисе Гейзмана не признал. Хотя там мальчишке не до того было, чтоб рассматривать посетителей. И всё же это ошибка.
Валентин вдруг подумал, что не отказался бы от такого сына. Смог бы научить всему, что знал и умел сам.
А Констанс родила ему девочку. Такую же белокожую и черноволосую красавицу, как и сама его жена. Клер уже пять. Провальский вспомнил шёлк её кудряшек и почувствовал, что соскучился по своим девочкам. Констанс сейчас опять беременна, и врачи говорят, что снова будет дочь. Валентин усмехнулся, вот везёт ему на девчонок.
А сын ему бы не помешал. Или зять…
– Вижу, вы знаете, кто я? – это был не вопрос, утверждение, просто, чтобы расставить точки над i. Павлов кивнул. – Это хорошо, меньше времени понадобится на объяснения. Мне известно, что вам крайне срочно нужны деньги на развитие бизнеса в России. Я навёл справки, без вложений и расширения вы, скорее всего, потеряете занятые сейчас позиции. Вам в спину дышат конкуренты, которые не всегда честно играют… Так вот, я готов стать вашим партнёром. Мы можем подписать с вами контракт, как только его изучат мои юристы…
Провальский сделал паузу, наблюдая за сменой эмоций на лице молодого человека – удивление, надежда, настороженность. Александр нравился ему всё больше и больше. Ведь интеллект в людях Валентин ценил больше всего.
– А что взамен? – правильно понял посыл Павлов.
– Взамен от вас потребуется сущий пустяк… – Провальский был вынужден прерваться, так как в гостиную с подносом в руках вошла Лариса Петровна.
Александр поднялся и перехватил у старушки поднос. Поставил на стол. Мужчины смотрели, как пожилая женщина расставляет на скатерти чайные пары из тонкого фарфора с почти стёршимся рисунком, большой заварочник с гнутым носиком, сахарницу с изящной ложечкой, затем наливает в чашки ароматный чай.
– Спасибо, Лариса Петровна, но не могли бы вы принести ещё молока?
Женщина удивлённо вскинулась на
