– Я изложу своё мнение в докладной.

– Ничего ты не понял, – устало сказал Солонецкий. – Идите, товарищ главный инженер.

Поднял трубку красного аппарата, но в ней почему-то была тишина, и он раздражённо закрутил диск местного телефона.

– Почему связи с главком нет?! – кричал он, не замечая, что кричит. – Какое повреждение?.. Исправляйте!

Налил в стакан воды, выпил, стараясь не смотреть на дрожащие руки.

Бросил под язык таблетку.

Подождал, пока она растает, вызвал секретаршу.

– Вера Сергеевна, я тут нагрубил телефонисткам, – не поднимая головы, сказал он, – позвоните им… И передайте мою просьбу, чтобы связь наладили побыстрее.

– Вас Пискунов искал.

– Что у него?

– Говорил, что срочно нужны.

– Соедините.

Пискунов, срывающимся от старания голосом, стал докладывать, что самолёт с товарищем Ладовым на борту благополучно приземлился в Турильске.

– А что у вас там, диверсанты есть? – относя трубку подальше от уха, спросил Солонецкий.

– Диверсанты?! – встревоженно прокричал Пискунов. – Никак нет, товарищ начальник строительства, пока не замечалось… Но я прикажу…

– И пассажиров давно пора всех обыскивать, – морщась, продолжал Солонецкий.

– Так точно, с сегодняшнего дня.

– Что с сегодняшнего дня?

– Начнём обыскивать.

– Вы что, Пискунов, шуток не понимаете?

В трубке затаённо задышали, и Солонецкий пожалел отставного майора.

– Отставить обыскивать. Ждите моего распоряжения на этот счёт. – Подумал: услышь эту фразу автор анонимки, чёрт знает что мог бы по ней накрутить, и добавил: – Но это будет не скоро, не раньше, чем когда заместитель начальника главка прилетит к нам в следующий раз.

Положил трубку.

– Туров к вам, – заглянула в кабинет Вера Сергеевна.

Туров ввалился в шубе, в шапке, молча достал из шифоньера пальто Солонецкого, распахнул.

– Одевайся… Вчера на рыбалку ездил.

– Ну и как?

Солонецкий послушно оделся.

– Вот такие, – Туров развёл два пальца на руке. – Но клевали зверски.

– Хоть бы душу не травил… Куда ты меня?

– Пошли.

Подталкивая в спину, он провёл Солонецкого по коридорам.

Вышли на улицу.

Солонецкий направился к машине.

– Пешком дойдём, – придержал его Туров.

– Куда ты меня ведёшь?

– Недалеко.

Они вошли в реденькую берёзовую рощу, которую когда-то Туров отвоевал у самого же начальника строительства, собиравшегося на этом месте поставить спецгараж. Вышли к коттеджам. На крыльце долго оббивали снег, шумели, чтобы в коттедже догадались, что идут гости. В большом доме Туровых сразу зашлёпало множество ног, в коридоре завозились, детские голоса заспорили приглушённо, наконец раздался окрик Галины, дочери Турова, и дверь открылась.

– Ну, бандиты, как жизнь? – подмигнул Солонецкий спрятавшимся за косяками внукам Турова. – Ух, догоню…

– Поля! – крикнул Туров. – Задание выполнено, – доставил, как обещал…

Вышла Полина Львовна, всплеснула руками.

– Совсем, совсем дошёл… Кожа да кости. Нет, придётся мне всё-таки написать Ирине, пусть прилетит, посмотрит.

– Пусть, – согласился Солонецкий, приседая на корточки перед мальчишками. – Кто сегодня из вас самый смелый? – И усадив каждого на руку, стал приподымать их к потолку.

– Страшно?.. Нестрашно?.. Сейчас будет стра-а-ашно…

Мальчишки визжали от восторга.

Солонецкий любил этот дом.

Любил приходить сюда длинными зимними вечерами. Пока они с Туровым играли в шахматы, внуки успевали запрятать куда-нибудь его унты, навязать сзади к подтяжкам бумажек или наложить в карманы всякой всячины. Туров добродушно ворчал, а Солонецкий с радостью играл с ними и всё оттягивал возвращение в свой пустой дом.

Вышла из своей комнаты Галина.

– Не надоели хулиганы мои?

– Ну что ты, они меня спасают.

– Своих пора уже иметь! – крикнула с кухни Полина Львовна.

– Жду, Полечка, жду.

Солонецкий подбросил вверх младшего, за ним старшего.

– Ух!

Близняшки смеялись и просили ещё.

Галина, скрестив руки на груди, с улыбкой наблюдала за ними.

– Батя им нужен, – отдуваясь, прошептал ей на ухо Солонецкий. – Сосватать?

– Нет, хватит, был уже, – махнула рукой Галина.

Год назад она вернулась к родителям. Муж, работавший ведущим специалистом на комбинате в Турильске, дал согласие на развод, и она опять стала носить свою девичью фамилию, а внуки стали туровчатами, чему несказанно радовался их дед.

– Серёжа, Юра, в комнату, не мешайте взрослым, – строго сказала она.

Мальчишки неохотно повиновались.

– Ну что ты скажешь? – опускаясь за шахматный столик, спросил Солонецкий.

– Расставляй, расставляй… Что я скажу, ты сам знаешь. Белыми сегодня твоя очередь играть.

Солонецкий двинул пешку.

– Стандартное начало…

– Да нет, пожалуй, это уже середина, – задумчиво произнёс Туров, и Солонецкий его понял.

– Главное, не эндшпиль, есть шанс…

– Мне тоже кажется, что Ладов подлец не до конца.

– Это ты сильно. – Солонецкий поморщился. – Ты его не знаешь. Я сам виноват, хитрить что-то разонравилось. Перетрудился.

– Тебе бы действительно отдохнуть…

– Несомненно отдохнуть, и без разговоров, – входя строгим голосом сказала Полина Львовна. – Каюсь, написала я Иришке письмо, Юра, написала.

– И что же она советует?

– Недавно написала, не дошло ещё. Но ты послушай женщину, слетай-ка сам. Слетай, от этого гордости не убудет.

– Послушай женщину и сделай наоборот…

– Она права, – вступился Туров. – На этот раз женщина права.

– Как всегда. – Полина Львовна многозначительно посмотрела на мужа. – А теперь шахматы свои в сторону и за стол…

…После ужина мальчишки натащили книжек, заставили Солонецкого читать. Прижавшись к нему с двух сторон, они не дыша слушали сказки, и Солонецкий читал, пока не охрип.

– Всё, спать! – хлопнула в ладоши Галина. – Совсем деда Юру замучили, видите, голос из-за вас потерял.

Галина воевала с сыновьями, Туров смотрел телевизор, а Полина Львовна присела рядом с Солонецким.