– Мотив подходящий.

– А вам известно, что вчера из ее тумбочки пропала крупная сумма в валюте?

– Что?!

– Вы прекрасно слышали.

– Что за деньги? Выручка?

– Похоже, что нет. Выручка осталась в кассе. Это были личные деньги Трясковой. Три тысячи долларов.

– Кто вам вообще сказал об их существовании?

– Ее дочь. Мать звонила ей днем и упомянула про деньги. Однако найти их не удалось. Они пропали.

– А откуда они взялись, Карине известно?

– Да. Опять же, со слов матери. Та сказала, что ей вернули долг.

– Вот как?

– Вас это удивляет?

– Более чем. Амалия никогда не давала в долг. Это прекрасно известно всем в магазине. Тем более – такие суммы. Она слыла большой жадиной.

– Ну что же, мы это учтем, – неожиданно свернул разговор следователь. – Спасибо за беседу. Можете быть свободны.

Он попросил пригласить следующего по списку, и Глаша поспешно ретировалась. Дина и Валя поджидали ее за углом коридора.

– Вы чего такие напуганные? Ожидали, что меня выведут в наручниках? – пошутила она.

– От тебя всего можно ожидать, – проворчала Валя.

– Мы беспокоились, – добавила Дина. – Мало ли чего там наши наплели ментам. Грязью друг друга поливать все горазды.

– Да ерунда, – отмахнулась Глаша беспечно. – У нас в магазине плюнуть некуда от Мулей обиженных.

– Бог с ней. Оставим ее в покое.

– Девчонки, вы о краже что-нибудь слышали? – спросила Глаша через некоторое время.

– О какой еще краже? – не поняла Валя.

– Денег, естественно. Вчера кто-то подсуетился и смахнул у Мули пачку бабок. Три тысячи зеленых, – пояснила Глаша. – Мне следователь сказал.

– Нужно у Насти спросить, – подала дельную мысль Валя. – Она напротив работает. Может, видела что-нибудь. Девка она глазастая.

Направляясь в отдел к Анастасии, Глаша с удивлением заметила в Мулином отсеке ее дочь. Карина сдержанно поздоровалась, впрочем, без особой враждебности. Глаза у нее были красные, в руке она комкала носовой платок, мокрый от слез, и это вызывало острую жалость помимо воли.

Чтобы скрыть свое замешательство, Глаше пришлось поспешно нырнуть в соседний отдел, так и не дойдя до Насти. Вести какие-либо разговоры в присутствии осиротевшей девчонки было бы слишком цинично. Оставалось ждать более удобного момента.

Глаша помнила, что Настя частенько выбегает покурить во двор. Набросив куртку, она не спеша вышла на улицу и устроилась под деревянным навесом напротив входа.

Ждать пришлось довольно долго.

Странная смерть Мули не давала ей покоя. Ее смущало, что Мулю пытались убить дважды и, как ей казалось, сделали это разные люди.

Взять, к примеру, мышьяк. Его могли насыпать только вчера. В причастность Нели Глаша не верила ни секунды. Неля прибыла уже после закрытия магазина, а Муля отличалась привычкой непременно чаевничать около пяти часов вечера. То есть мышьяк оказался в сахарнице уже после этого времени, но до того, как попал на стол. Кто же принес отраву? Да кто угодно. В отделе все время толокся народ. Так что вычислить отравителя будет непросто. Единственная надежда на довольно короткий временной промежуток. Чуть больше двух часов.

Что касается смерти в туалете, то тут вообще полная путаница. Почему-то в несчастный случай верить упорно не хотелось. Муля разбила голову о штырь сама? Или ей кто-то помог? Как узнаешь? Глаша попыталась припомнить, кто покидал главный торговый зал уже после ухода Мули. В зале было темновато. Верхний свет погасили, чтобы создать интимную обстановку. Играла музыка. Несколько человек танцевали. Вроде бы она видела всех, но вот вместе или по отдельности?

Странностей хватало. Глаша не могла отделаться от ощущения, что враг затаился где-то рядом. И этот враг имеет зуб на саму Глафиру, так как подозрение первым делом должно было пасть на нее, если бы не невезучая Неля, которая принесла злополучную сахарницу. Вокруг Глаши в последнее время творилось нечто невероятное. Ее спокойная, размеренная жизнь превратилась в зловещий калейдоскоп. Неизвестно, какая жуткая картина сложится из кусочков в следующую минуту.

Главное, что ничего не понятно. Кто, например, ездил вместо Глафиры к ее дедушке? Что за девица? И зачем ей это понадобилось? Кто подстроил нападение, после которого она осталась без ключей от квартиры? Кто звонил адвокату и назначил ему встречу? В деле явно замешана женщина, но Глаша, как ни старалась, не могла припомнить, кому перешла дорогу. Ясно только, что этот кто-то – один из тех, кто работает рядом с ней, хотя, на ее взгляд, никто из девчонок не выглядел настолько подозрительным. Глаша старалась ладить со всеми. За исключением Мули, у нее не было врагов. Теперь Муля мертва, а кошмар – продолжается.

Следователь интересовался дружбой Мули и Эллы. Глаша подозревала, что их связывали тесные отношения, но можно ли назвать их дружбой, она понятия не имела. Обеих женщин пытались отравить. И в обоих случаях цель не была достигнута. Что это значит? Одно ясно, Мулю и Эллу пытался отравить один из тех, кто присутствовал в тот вечер в доме. Глаша припомнила всех, кого встречала. Кто? Райский, вездесущий, как демон мщения? Или робкий доктор, который впоследствии приложил немало усилий, чтобы отравленную откачать? А может, все же повариха? Глаше она понравилась, но, в конце концов, она совсем ничего про нее не знает. Или – совсем уж абсурдно – Мулина дочь? Полный бред.

Глаша нахмурилась, вспомнив распростертую на полу Мулю с проломленной головой. Что, если следователь прав и это в самом деле был несчастный случай? Может, Глаша напрасно ломает голову, пытаясь доказать недоказуемое?

Не надо было мне ввязываться во все это, – вдруг подумала Глаша отчетливо. У нее неожиданно появилась уверенность в том, что любопытство не доведет ее до добра. Но ей не хватило времени, чтобы убедить себя в этом окончательно. Хлопнула дверь магазина. Прямо навстречу ей не спеша двигалась Настя.

– Привет, – поздоровалась она небрежно. Настя на всех смотрела немного свысока и всегда держалась отстраненно.

Щелкнув дорогой зажигалкой, девушка прикурила и проговорила, глядя на верхушки деревьев:

– Достал весь этот кошмар.

– Тебе-то какая печаль? Тебя ведь вчера не было?

– Это верно. Были неотложные дела, – Настя нахмурилась так, что Глаше стало не по себе. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Почему-то ей всегда было трудно общаться с Настей, почему-то именно в ее присутствии Глаша чувствовала свою неполноценность. Кто-кто, а Настя всегда умела «подать себя», хотя никогда к этому не стремилась.

Сигарета Насти быстро догорала. Нужно было на что-то решаться.

– Послушай, Насть, ты не слышала, откуда у Мули вчера взялись доллары?