– Моя племянница только что отметила, как важно для молодого поколения поступаться собственными интересами ради высшего блага.

– Ага, – сказал репортер, не отрывая глаз от Леоноры. – Значит, в вашей семье царит дух филантропии. А вы планируете сами поработать в этом госпитале волонтером?

В этот момент у нее в груди как будто приоткрылась дверца клетки и запертая там птичка радостно забила крыльями.

– Да, – едва не крикнула она.

Присутствующие замерли. Глаза Элеоноры стали размером с блюдце.

А крылья продолжали трепетать, теперь уже в горле Леоноры.

– Да, я хотела бы стать волонтером и работать здесь. Хотела бы делать все, что смогу.

Собственный голос потряс ее прозвучавшей в нем решимостью.

– Замечательная новость! – откликнулся доктор Эдвардс. – Мы с радостью примем вас. И разместим вместе с Красным Крестом. Когда вы хотели бы начать?

– Завтра.

Это слово вырвалось само. Миссис Файерфилд на миг закрыла глаза и судорожно стиснула зубы.

Репортер записывал каждое ее слово, от старания высунув кончик языка.

– Замечательное завершение статьи: «Семья вносит свою лепту в общее дело – и в большом, и в малом».

Оставшуюся часть экскурсии миссис Файерфилд молчала, вежливо кивая на пояснения доктора Эдвардса. А Леонора едва могла сдержать радость, рассматривая эти белые стены, покрытые линолеумом полы и гулкие коридоры как путь к своей свободе.

После ланча шофер подогнал автомобиль к двери.

– До свидания, Леонора, завтра увидимся, – сказал доктор Эдвардс, подмигнув ей.

– Да. Спасибо вам.

Доктор захлопнул дверцу автомобиля, отгородив их от городского шума и сразу увеличив пропасть между Леонорой и ее тетей. Пока машина поворачивала и выезжала на улицу, Леонора не отрываясь смотрела в окно, в то время как взгляд тети жег ей кожу.

– Ты, должно быть, ужасно гордишься собой… – начала Элеонора, стягивая перчатки с каждого пальца в отдельности, пока те не упали ей на колени, словно еще одна пара рук.

Леонора молчала, готовясь к тому, что тетя попытается выбить почву у нее из-под ног.

– Должна признаться, я не думала, что ты можешь быть такой инициативной. Даже не знаю, сердиться мне или гордиться тобой. – Миссис Файерфилд внимательно рассматривала ее, склонив голову к плечу. – Конечно, смотреть на то, как ты стараешься постоять за себя, немного напоминает наблюдение за слепым, переходящим улицу. Жалкое зрелище, в общем-то.

Трепет крылышек свободы замер, и дверца клетки захлопнулась.

– Однако я намерена позволить тебе это.

Леонора подняла голову.

– Я могла бы этого не делать, – тут же оговорилась Элеонора. – Я легко найду кучу оправданий тому, что ты останешься дома. Но я приняла решение не сражаться с тобой в этом вопросе. – Она выразительно закатила глаза. – Почему ты хочешь проводить время в таком месте, выше моего понимания, но в данном случае это не так важно.

Наслаждаясь наметившимися изменениями, Леонора старалась скрыть свое возбуждение, но тетя разглядела его так же легко, как если бы это были огни полицейской мигалки.

– Должна только предупредить, Леонора, что на этот раз я уступаю твоей прихоти, но если ты выкинешь подобный номер еще раз, даром тебе это не пройдет. Советую не пытаться испытывать мое терпение. Слушай внимательно. – Элеонора похлопала ее по колену. – Ты там ни с кем не будешь разговаривать, ясно? Просто делай свою работу, сворачивай бинты – не знаю, какое еще бессмысленное занятие они тебе там найдут, – и все. А вечером тебе нужно будет наверстывать учебу. Это понятно?

– Да, мэм.

Они уже проехали первые ворота поместья, когда пальцы миссис Файерфилд нервно забарабанили по сумочке.

– Я знаю тебя. Ты обязательно влюбишься в какого-нибудь покалеченного солдата. Это вроде того, как ты пыталась спасти тех шелудивых бездомных собак. – Неожиданно она села прямо, будто кто-то дернул ее за волосы, и взглянула через плечо водителя. – Оуэн дома.

При входе Элеонора сунула сумочку и пальто в руки служанке и решительно направилась в библиотеку. Леонора не спеша сняла пальто и последовала за ней.

– Ты задержался! – с порога с укором бросила Элеонора, но в голосе ее были слышны нотки облегчения, так что это не прозвучало резко. – Мы ждали тебя вчера.

Оуэн Файерфилд поцеловал жену в щеку. В одной его руке была сигара, в другой – хрустальный стакан с янтарным напитком.

– Смена часовых поясов, дорогая. Это всегда застает меня врасплох.

– Смена поясов! – раздраженно проворчала миссис Файерфилд. – Ты человек, который живет по общемировому времени. И ничто не может застать тебя врасплох.

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Я так скучал по тебе, любовь моя!

Только теперь Элеонора заметила молодого человека, который лениво прислонился к стойке бара.

– Я не знала, что у нас гость.

Леонора проследила за взглядом тети, и дыхание у нее перехватило.

Молодой человек сделал шаг вперед. Оуэн положил руку ему на плечо:

– Дамы, разрешите представить вам Александра Хэррингтона.

Когда Алекс взял руку Элеоноры и поднес к губам, брови ее удивленно приподнялись.

– Добрый вечер, миссис Файерфилд, – поздоровался он.

Затем молодой человек повернулся к Леоноре, подошел к ней, взял за руку и тоже поцеловал. Его мягкие губы задержались на ее пальцах, отчего по коже побежали мурашки.

– Здравствуйте, Леонора. – Он опустил руку девушки, и глаза его скользнули по ее фигуре. – Очень приятно познакомиться.

Элеонора Файерфилд следила за ними с все возрастающим энтузиазмом, и губы ее кривились в непривычной улыбке.

Оуэн снова сжал плечо молодого человека и объявил:

– Алекс был управляющим наших рудников в Бомбее.

Служанка принесла белое вино на серебряном подносе. Элеонора сунула бокал Леоноре и незаметно подтолкнула, чтобы она выпила, а затем обратилась к гостю:

– И как вам Индия?

– Очень жарко, – улыбнулся Алекс, блеснув рядом белоснежных ровных зубов. – В зависимости от времени года там может быть влажно или сухо, однако неизменно жарко. – Он улыбнулся; губы у него были хорошо очерченные и чувственные. – Индия – страна столь же тяжелая для жизни, сколь и прекрасная. Второго такого места на земле нет. Спасибо британцам, я все же мог пользоваться там какими-то привычными удобствами. Хотя, конечно, из-за войны не хватает буквально всего.

– Надеюсь, вы не собираетесь возвращаться туда в ближайшее время? – немного жеманно спросила Элеонора.

– Это будет зависеть от вашего мужа.