Прибегнув к ряду визуальных уловок для достижения шокирующего эффекта в фильме «Психо», Хичкок также замыслил найти специальный «голос» для Матери. «Хич очень хотел играть по правилам, но он также не желал, чтобы зрители его раскусили, — вспоминал Энтони Перкинс, обсуждавший с режиссером возможность записи всего материала своим голосом. Идея не прошла, но Перкинс настаивал. «Мне представлялось справедливым, чтобы звучал мужской голос, поэтому я и рекомендовал Хичу Пола Джасмина», — рассказывал Перкинс. Джасмину тогда было двадцать три года — начинающий актер из Монтаны, приехавший завоевывать Голливуд, и мечтал стать вторым Монтгомери Глифтом или Гари Купером. Это был искусный подражатель, шутник и друг Перкинса.

«Я учился на актера, — вспоминал Джасмин, который теперь стал успешным художником и модным фотографом. — Ради шутки я изображал старушку по имени «Юнис Эйерс», нешуточную девчонку типа Марджори Мэйн[25]. Тони [Перкинс] и Элейн Стрич [звезда Бродвея и кино] подбивали меня на это, поэтому я звонил знаменитым актерам, вроде Розалин Рассел, и разыгрывал их этим голосом в течение нескольких часов. Стэнли Кубрик в то время ставил фильм «Спартак» на студии «Юниверсал». Когда через пресс-агента он узнал о наших маленьких проделках, они ему понравились, и он начал записывать эти разговоры. Потом Тони рассказал Хичкоку обо мне и дал послушать некоторые записи».

По словам Джасмина, Хичкок признался ему, что не хотел использовать голос Перкинса для озвучивания Матери. Джасмин объяснял: «Хичкок решил, что если Тони будет озвучивать с самого начала, то загадки не получится. Потом он захотел, чтобы Мать озвучивала только женщина. Но и это не подошло, потому что в конце голос должен быть хотя бы немного похож на голос Тони. По приглашению Хичкока я однажды пришел в студию звукозаписи. Не помню другого режиссера, который внушал бы такое благоговение. Я был охвачен трепетным страхом. Хичкок был потрясающий, просто бог на съемочной площадке. Я изобразил для него голос «Юнис Эйерс», и ему понравилось. Он попросил меня записаться на пленку. Послушав эту запись, он снова пригласил меня и произнес свою знаменитую фразу: «Приходите и сделайте это».

Бывший актер вспоминал, что Хичкок дал ему только определенные страницы сценария: «Потому что никому не разрешалось читать последние страницы. [Хичкок] действительно мало что говорил и не поощрял любопытство. Он всего лишь хотел получить те голоса, которые звучали у него в голове. Он просто послал меня на звукозапись, и вместе с ассистентом я озвучивал сцену за сценой, пока Хичкок находился на съемочной площадке. Несмотря на то, что диалогов было всего страницы на две, мне пришлось записывать снова и снова. Голос женщины был действительно сварливый. Именно такой голос нравился Хичкоку».

Режиссер также настоял, чтобы Джасмин присутствовал на съемочной площадке несколько недель, чтобы прочувствовать роль Перкинса. «Он держал меня на площадке, когда Тони топил машину в пруду, а также когда он тащил Мать вниз по лестнице, — объяснял Джасмин. — Еще мы записали несколько фраз, которые Тони как бы слышит из дома, когда машина тонет в пруду. Хичкок считал, что если посмотреть несколько сцен, то я смогу лучше проникнуться атмосферой фильма, когда буду записывать голос в студии. У меня не было ни малейшей идеи, что именно в дальнейшем будет использовано в картине». (При окончательном монтаже речь Матери, доносящаяся из дома, была вырезана.)

В конце января, когда Хичкок снимал климактерический монолог Матери в камере заключения, Джасмин озвучивал Энтони Перкинса, закутав его в одеяло с застывшим и обращенным в себя взглядом, но направленным прямо в объектив камеры. Художник-постановщик Роберт Клэтворти вспоминал: «Наблюдая и слушая эту сцену, члены съемочной группы чувствовали мороз по коже. Сцена казалась сверхъестественно таинственной».

Во время завершения производства фильма Хичкок вытащил из рукава еще одного туза для озвучивания Матери. Чтобы еще больше одурачить зрителя, он нанял актрис Жанетт Нолан (фильм «Макбет» Орсона Уэллса, 1948) и Вирджинию Грэгг (фильм «Гора Спенсер», 1962). Режиссер лично работал с Грэгг во время однодневной звукозаписи. «Хичкок репетировал и руководил мной очень старательно, — вспоминала актриса. — Мне представлялось, что Мать должна звучать тоненько и вкрадчиво, но у него был свой образ: старая, громогласная, пронзительно скрипучая, чудовищная. Он постоянно говорил: «Пусть она звучит немного более сварливо». Получилось так легко, что мне показалось, ему не понравилось и он захочет записать кого-то еще». Грэгг призналась, что недоумевала, почему режиссер настаивал, чтобы миссис Бейтс звучала больше как бабушка, чем как мама. «Думаю, такой голос Хичкок слышал у себя внутри», — пришла к заключению она. Грэгг впоследствии озвучивала Мать в двух других вариантах «Психо».

Обладательница премии «Эмми» Жанетт Нолан, привыкшая работать по пять часов на озвучивании фильма «Макбет» Орсона Уэллса, едва помнила работу над «Психо». «Работу моего мужа в этом фильме [Джон Макинтайр, который в фильме сыграл шерифа Чамберса] помню гораздо больше, чем свою собственную, — рассказывала актриса. — У меня не было почти никаких контактов с мистером Хичкоком. Я просто пришла в студию и записала несколько фраз Матери. Также помню, что для фильма пришлось очень много визжать и кричать». Крики были необходимы для эпизодов в душе и в кладовке.

Хичкок и его звукорежиссеры Уолдон О. Уотсон и Уильям Расселл совершили метаморфозы с голосом Матери на стадии постпроизводства. «Только после второго и третьего просмотра фильма я понял, почему не узнал своего голоса, — заметил Пол Джасмин. — Хичкок оказался еще гениальнее, чем я думал. Во время постпроизводства он расчленил и смешал различные голоса — Вирджинии, Джанет и мой, — чтобы речь Матери менялась с каждой фразой. Он сделал это для того, чтобы запутать зрителя. Я узнал свой голос перед тем, как Тони тащил Мать вниз по лестнице. Но самая последняя речь, монолог — это все женский голос; Вирджиния, возможно, с небольшим добавлением голоса Джанетт».

Режиссер удивил скрипт-супервайзера Маршала Шлома, пригласив его присоединиться к Джорджу Томазини в монтажной, для того чтобы в течение восьми недель собрать первый вариант. «Джордж был очень мягким человеком, с не сильно раздутым эго, — вспоминал его коллега Харольд Адлер, который внес свой вклад в дизайн титров для нескольких картин Хичкока, включая «Головокружение» и «Птицы». «Он обычно говорил, что Хичкок был так хорошо подготовлен, что резать пленку приходилось очень мало». Шлом рассказывал о приятных сторонах партнерства с Хичкоком и Томазини. «Это стало ритуалом, — рассказывал он, улыбаясь при воспоминании об их совместной работе. — В монтажной мистер Хичкок прежде всего просмотрел грубую нарезку фильма, минут десять пленки. [Комната была оборудована специальным проектором, способным останавливать и продолжать кадр, перематывать отснятый материал туда и обратно.] Когда зажигался свет в маленькой проекторной, мистер Хичкок вставал перед экраном, обращаясь к нам, словно он — профессор, а мы — студенты. Он обычно говорил: «Джентльмены, это мне нравится, а это не нравится», а потом подробно объяснял, чего хотел. Затем он садился, и мы продолжали крутить фильм туда и обратно, что занимало часа полтора. И только после этого он предлагал: «О’кей, давайте внесем изменения», а потом мы расходились по домам».