Это еще цветочки, мой дорогой комбриг, потом ты многое еще здесь увидишь и узнаешь, а пока смотри и думай, как вот из этих вояк — босоногих, сформировать настоящий воинский коллектив, способный воевать и защитить этот город, — он в сердцах раздавил окурок носком ботинка.

— Так что бросай курить, пошли, пора тебе с ними познакомиться поближе.

В небольшом актовом зале было полно народу. Здесь сидели и командиры отрядов и те, кто с ними прибыли. Одним словом — колхозное собрание.

Да, именно собрание, но только не совещание военных. Шум стоял как на колхозном базаре в ранние часы, когда народ, пользуясь утренней прохладой, спешит сделать покупки побыстрей, пока не наступила дневная жара.

Делать было нечего, «назвался — груздем — полезай в кузов» гласит народная пословица, которая как шило проткнуло сознание полковника.

После представления полковника, сопровождающим его из Баку подполковником Магеррамом Джахангировым, он попросил присутствующих представиться и доложить о состоянии дел в их подразделениях.

Шум в зале не умолкал, хотя глава исполнительной власти Байрамов пытался сделать замечание присутствующим и призвать их к порядку.

Придвинув к себе тетрадь, полковник стал записывать доклады командиров, делая пометки на полях, отмечая про себя все нюансы рапортов, из-под густых бровей внимательно изучая докладывающих.

«Система обороны» под номером один — сделал он пометку в тетради.

Левый фланг, обороняется Гарагяфский отряд, командует участковый поселка ст. лейтенант полиции, фамилию он не расслышал, а переспрашивать не стал. В старой милицейской форме парень на вид лет тридцати, докладывал:

— В отряде имеется только стрелковое вооружение из расчета — один автомат на двоих. Всего 35 человек. (17 автоматов).

Потом он начал разглагольствовать, о том, что жители покидают поселок, но его остановил глава города, жестом руки.

— Сейчас не об этом разговор. Ты лучше скажи, почему тебе не дают оружие? Командир отряда хотел ответить ему, но полковнику пришлось напомнить, для чего они сегодня здесь собрались. О проблемах он решил пока не говорить.

Откинув, свисающий на глаза чуб, милиционер сел на свое место. За ним поднялся командир Косаларского отряда. Это был высокого роста, смуглолицый, широкоплечий подтянутый мужчина, лет тридцати пяти Фазили Ашраф. Полковник сразу обратил внимание на его руки, все в узлах вен, что говорило, что они давно привыкли к тяжелой работе. Фазили, наверно стеснялся своих натруженных рук, которые не знал куда спрятать.

Он был не многословен. — 140 человек — один гранатомет и 65 автоматов, — коротко доложил командир отряда, и не дожидаясь вопросов сел на стул, который жалобно заскрипел под его тяжестью.

— Скажите, пожалуйста. Фазили, кем вы были до войны и чем занимались, — спросил полковник, отложив в сторону ручку.

— До войны работал токарем механического цеха в Гяндже. В армии служил во внутренних войсках на севере — он сверлил голубыми глазами полковника, как бы спрашивая его, — Что ты еще хочешь от меня?

— Этот убьет, даже имя не спросит, — пришла первая мысль в голову полковника, однако, он любит дисциплину, руки держит по швам, застегнут и чисто выбрит, это хорошее качество, — отметил он в своем блокноте.

— В самом городе находится территориальный батальон самообороны, под командованием Фахреддина Сафарова, — записал полковник, и стал внимательно прислушиваться к тому, что говорил уже немолодой преподаватель в местной школе.

Комбат начал свой доклад с того, что поднял вопрос постов, указав, что никто не информирован, на какой идут на пост, хотя раньше каждому отряду был указан сектор, но приказы не выполнись.

— Значит, до сих пор никто не может расставить батальоны по постам вокруг города — сделав пометку в тетради, полковник дважды подчеркнул эти пометки.

— Все время поступают разные распоряжения, — рассказывал Сафаров эмоционально, — и не поймешь, кто тут командует, то ли Эльчин Мамедов, то ли Тофик Огуз, в общем, кому не лень, — подытожил Сафаров свой доклад,

При этом, сообщив, что в батальоне числятся около 260 человек, вместе с отрядом Ислама из сожженной армянами деревни Кяркиджаханлы. На всех всего имеются 185 автоматов, во дворе школы стоят две пушки 100 мм, но нет снарядов к ним и нет на них прицелов. Шум в зале не стихал, многие уже закурили, не обращая внимания на присутствие начальника полиции Байрамова и нескольких полицейских, сидящих возле дверей.

Вдруг голоса постепенно стали умолкать. Полковник поднял голову и увидел, как из задних рядов вперед проходит невысокого роста мужчина, плотного телосложения, походкой, похожий на борца в тяжелом весе. Одет он был в бушлат русского покроя десантных войск. Густая черная борода и широкие брови, сросшиеся на переносице, выдавали в нем сильную личность. Чем ближе он подходил к столу, за которым сидел полковник, тем тише становилось в зале. Все притихли.

— Батальон Народного Фронта — 185 человек, командир Рамиз Гамбаров, глядя на полковника сказал «Борода».

— Я сегодня звонил в Баку, — многозначительно заявил он. Спрашивал, руководство, там сидящих на высоких должностях, — что не могли прислать к нам более солидного человека, ведь этот город Шуша — сердце Азербайджана. Так вот, многозначительно отметил «Борода» — мне сказали, что вот этот парень — он указал на полковника, — закончил академию Бронетанковых Войск в Москве, и ему предлагали остаться там служить, но он бросил все и вернулся на Родину.

— Вот этот человек, — он сделал ударение на слове «человек» и снова показал рукой на полковника, — угнал из русского полка три танка, которые сейчас стоят на позициях, и передал их нам защитникам Шуши, еще не зная, что судьба его пошлет сюда, к нам. Вооружил своих солдат, разоружив караулы Гюздеке, достал автомобили и многое оружия. Я сразу проникся к нему уважением и хочу, чтобы все слышали, — Гамбаров смотрел в зал, глаза его при этом сверкали из-под густых бровей.

— Я первым протягиваю ему руку и заявляю при этом, — пусть каждый командир принесет присягу сам и его солдаты на верность новому командиру будущей нашей бригаде.

Он повернулся к полковнику,

— Вот моя рука, командир, готов выполнить любой твой приказ.

От такой неожиданности, полковник встал и молча пожал протянутую руку Рамиза.

— Не забуду, — тихо сказал он, еще раз пожимая крепкую, как сталь его руку.

Рамиз улыбнулся своей широкой улыбкой, морщины возле глаз собрались в пучок смешинок, глаза подобрели, и уже не казались такими колючими. Гамбаров повернулся и пошел на свое место, тишина зала сопровождала его. Через минуту вскочил с места тот, у кого на погонах красовались звезды подполковника.

— Это что же, кто украдет три танка так его можно и комбригом назначать, так что ли