— А что?

— Может… — Танкалин неожиданно вздохнул и молчал почти минуту, а потом продолжил очень неуверенно, — есть какой-нибудь секрет, в котором он не может тебе признаться. Вот и ищет кого-нибудь еще. И каждый раз понимает, что искал зря. И снова… Но если это так, однажды он остановится.

— Что ты мелешь? — прошептала Софи, — мы с ним почти три года женаты, какой секрет?!

Он снова вздохнул.

— Слушай, Софи.

— София! — рявкнула сестра.

— София… Я тебя первый раз вижу, а твоего мужа знать не знаю. Я понятия не имею, что там между вами произошло. И я никак не виноват в его поведении и не могу за него отвечать. Мы с ним разные люди.

— Да? — вкрадчиво переспросила Софи, а я с ножом наперевес обернулась посмотреть на человека, который при своем образе жизни еще имеет наглость утверждать, что он не такой!

Танкалин быстро оббежал нас взглядом.

— Э, нет, — вдруг усмехнулся, — сразу две — это слишком. Давайте по правилам — одно нападение за раз, строго по очереди.

К тому времени, как была готова картошка, Софи потеряла всяческий интерес к окружающему и, уткнувшись в руку, заглядывала в полупустой бокал. Хорошо хоть пить перестала.

Перед ней я тоже поставила тарелку, она равнодушно подняла вилку и стала ковыряться безо всякого аппетита. Танкалин никаких претензий по поводу еды не высказывал и уписывал все предложенное с большим удовольствием.

— Софи поешь, а? — попросила я.

— Не хочу, — она резко отодвинула тарелку, — пойду в душ и спать. Веселитесь без меня.

Сестра исчезла в коридоре и глаза сами собой уткнулись в стол, потому как появился вопрос, что теперь делать с Танкалиным. И с тем, что меня охватывает при одном воспоминании о тех моментах у стены. Дура, как есть дура…

Тем временем Танкалин доел и потребовал добавки. Получив вторую порцию, вдруг спросил:

— А что, муж Софи отпустил ее в такой момент и даже не озаботился, где и с кем она проводит новый год? — Голос у него был злым.

— Он не знает, она просто уехала без предупреждения несколько дней назад, а телефон выбросила.

— Он не знает? — нахмурился Танкалин и вдруг хмыкнул. — Ну конечно… А еще это мы, оказывается, жестокие и бессердечные животные! А вы все просто как на подбор — одуванчики небесные!

— Да не знаю я его телефон, а то давно бы позвонила! — окрысилась я.

Ну вот как с такими людьми общаться — нашел единственное слабое место и на него давит! Как будто я не думала, как с ее мужем связаться!

Танкалин тем временем стал выпытывать о них подробности. Но я и сама толком ничего не знаю, поэтому он быстро отстал и достал из кармана джинсов телефон. Вообще в новогоднюю ночь куда-то дозвониться нереально, по моему твердому убеждению, но, как ни странно, заговорил он почти сразу же.

— Дядя Юра? Это Костя Танкалин. С Новым годом вас, всего, как говориться, чтобы донести и не опрокинуть… Да, извините, что в такое время с делами лезу, но мне срочно нужна ваша помощь. Узнаете для меня кое-что?.. Да, телефон одного человека, срочно нужно позвонить, а вот неудача, потерял… Да, информации, правда, маловато. Пишите. Французский подданный, от 25 до 30 лет, проживает сейчас в Питере, занимается продажей элитной природной косметики. Около трех лет назад женился на россиянке по имени Софи. Этого хватит? Замечательно! Ну, я жду.

Он отключился и молча продолжил жевать. Софи тем временем вышла из ванной и отправилась в комнату, даже не заглянув на кухню.

— Пойду, умоюсь, — пробормотала я и побыстрее выскочила из-за стола. И сестру проведать и заодно хотя бы на время от него сбежать. Сбежать… Дура! Куда от него сбежишь?

Я долго плескала в лицо водой, а потом смывала остатки чудного макияжа тоником, хотя следовало сделать наоборот.

Софи свернулась клубочком под одеялом и спала. От ее позы стало как-то совсем плохо, но на кухне гость, которого предстояло как-то выпроводить и даже боюсь представить, скольких сил это потребует.

Танкалин говорил по телефону.

— Да, мсье Дитрих, прошу прощения за звонок в такое неподходящее время, но обстоятельства заставляют. Да… вашу жену зовут Софи, если не ошибаюсь?.. Да не волнуйтесь так, жива и здорова… Нет, ее никто не похищал… Да дайте же договорить!

Он замолчал и одной рукой налил себе сока в стакан. За все время, что Танкалин провел у нас "в гостях" ни капли спиртного он не выпил.

— Да… вот послушайте, наконец. Она в гостях у родственников.

Он вдруг быстро глянул на меня.

— Да, записывайте адрес и телефон. Не перебивайте!.. Да мне без разницы, что у вас случилось! Будете перед женой оправдываться, — вдруг сказал таким тоном, что даже я поняла — его терпение не бесконечно. Дитрих, видимо, сделал такие же выводы, потому что Танкалин уже спокойно продиктовал мой адрес. С облегчением оторвал телефон от уха и положил на стол. Посмотрел в пустую тарелку. Надо же, все съел, даже приятно, честное слово…

— Вкусно.

— Спасибо.

— Спит?

— Да.

Он вдруг резко поднял на меня глаза и поймал. Кончено, вот так просто. Отворачиваться было уже поздно… хотя я попыталась. Он взял меня за руку и потянул к себе, и оказалось, что я уже сижу у него на коленях, уткнувшись носом в плечо, а он осторожно сцепляет пальцы за моей спиной.

— И что же мне делать, Аленка? — на каком-то отчаянном выдохе спросил.

— Просто расскажи мне… свой секрет, — попросила я. Он ощутимо вздрогнул, крепче сжимая руки.

Я ждала. За окном дул ветер, стуча в стекло и периодически взрывались фейерверки, которые неугомонные весельчаки станут запускать до самого утра. Где-то в трубе сыто журчала вода, а у соседей сверху пели песни. Он все молчал. Я подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит.

— В другой раз, — тем самым фирменным сволочным тоном вдруг ответил Танкалин. — И я, собственно, не о том. Ты никогда не думала, что вся эта наша детская история должна закончиться вполне логично? — его руки опустились с талии ниже и легли на бедра. — Думаю, это будет весьма неплохо и оставит, наконец, прошлое в прошлом…

Накатила какая-то жуткая слабость и тоска… Я позволила себе еще раз на секунду уткнуться носом ему в плечо и вздохнуть запах Кости… Потом встала, так резко, что он даже удерживать не стал.

— Мы можем договориться, — вдруг заявил и этот его туман безумия в глазах… На меня смотрел Танкалин. Непробиваемый, мерзкий, тот, кого я всей душой ненавидела. И самое страшное — даже к нему хотелось прижаться и не думать, к чему это безумие приведет.

— Уходи, — попросила я. — Сегодня был очень хороший день. Правда. Спасибо тебе за него. Но не порти мне впечатление, слышишь? Что ты хочешь сейчас предложить? Денег? Рублей пятьсот, да? И еще намекнуть, что переплачиваешь? Уходи.